Есть много фотографий парада Победы 24 июня 1945 года, и каждая — предмет гордости страны, республики, края, города, отдельной семьи, человека, рода войск. У десантников и белорусов — это фото первой шеренги первой «коробки» сводного полка 2-го Украинского фронта. Правофланговым там был «батя» ВДВ, генерал-майор Маргелов. Пятым от него — Владимир Викторович Войцехович.
Как в книжках
В школе, где учился Владимир Викторович, учили не только высшей математике, но и разборке-сборке пулемета «Максим» с завязанными глазами. Все вокруг них было «оборонное».
Само слово это было окутано атмосферой военной тайны. Так что выбор был только один — в Москву, на оборонные факультеты, открытые в 1938 году.
«Когда по радио объявили, что немцы напали, то у людей был шок. Я возвращался с рыбалки, удивлялся, почему столько самолетов. Вечером 22 июня у нас должен был быть выпускной вечер, но он не состоялся: был налет немецкой авиации. Страха тогда у меня еще не было, я с интересом наблюдал, как сбрасывают бомбы, за что меня отец в первый раз в жизни обматерил».
Если сегодня война
Марьина Горка оказалась в зоне действия вражеских парашютистов, Владимир Войцехович пошел добровольцем в народное ополчение и уже 24 июля маршировал в составе истребительного батальона на врага. Никто не сомневался, что немцев очень быстро накажут. «Привези из-за границы коньяк», — попросил выпускника-ополченца дядя, бывавший на бело-финской войне. Истребители шли, как на пикник. Кое-кто даже в гражданской одежде получше, чтобы не позориться перед «заграницей».
После 12 погибших товарищей, которыми были и одноклассники, «оборонная» романтика рассеялась. Ополченцев записали в 3-й батальон 716 полка 132-й стрелковой дивизии. Но за границей побывать не удалось. В первом же бою на Березине немцы, уже порядком обнаглевшие от успехов, попытались переправиться даже без артподготовки, но, получив отпор, вызвали авиацию. «Прилетевшие «музыканты», как мы называли Ju-87, смешали нас с землей», — вспоминал Владимир Викторович. Так шли первые недели войны. Окружение, котел, прорыв, отступление. 10 августа 1941 года при авианалете Войцехович получил первое ранение в голову и был эвакуирован в Орел.
От Москвы к Сталинграду
«2 октября 1941 года начальник госпиталя, что-то почувствовав, потребовал немедленно выделить два эшелона для эвакуации тяжелораненых. А на следующее утро в Орел ворвались немецкие танки, и все, кто мог, побежали из города. Я тоже тогда драпанул. Под Мценском нас останавливали солдаты Лелюшенко и формировали из таких, как я, новые подразделения».
Так закончилось излечение от первого ранения. После второго, полученного под Москвой 10 декабря, лечился в Башкирии, сразу после госпиталя направлен в Гурьевское пехотное училище. Не прошло и года с окончания средней школы, как Владимир Войцехович снова стал выпускником. На этот раз окончил с отличием: всем курсантам присвоили младших, а ему как участнику боев — полного лейтенанта.
Когда в декабре 41-го рядовой Войцехович ехал в Гурьев, это был глубокий тыл. Но к августу фронт лежал уже в семистах километрах. Немцы вышли на Волгу, и старший лейтенант Войцехович вновь оказался в своем полку, ставшем под Москвой гвардейским, на северной окраине Сталинграда. От состава, с которым Владимир Викторович воевал всего восемь месяцев назад, осталось шестнадцать человек. Потом третье ранение — легкая контузия. Засыпало бомбой в развалинах дома, похоронило заживо. Свои нашли по торчащим сапогам, когда откопали, изо рта уже шла пена. После санбата гвардии-лейтенант Войцехович продолжил фронтовой анабазис через Новочеркасск на Миусс, где в «боях местного значения» полегла половина 49-й Гвардейской дивизии.
274-я отдельная штрафная рота
«Рассказ Ефима Гольбрайха очень точный и правдивый. Жалко только, что его не читали создатели сериала «Штрафбат», такую чушь наснимали!» — рецензия командира минометного взвода 274-й отдельной штрафной роты Владимира Войцеховича. По его словам, штрафники не отличались от строевых, зато двойной оклад и повышенная выслуга лет. В Азове, в первой же командировке, лейтенант Войцехович получил свое первое пополнение: банду уголовников из Ростова. Командовать ими не вышло — они сами взяли над «гражданином начальником» шефство.
Вместо пешего марша покатали на речном трамвае, заехали в Ростов, где самовольно прогуляли три дня и в благодарочку справили своему лейтенанту новенькую форму и майорские сапоги, которые «увели» на пляже. Пока шли в часть, урки самообеспечивали взвод тем, что крали у местных. За это им ничего не было и, видимо, не могло быть. В тылу. Но на фронте кое-кто из этих урок был расстрелян перед строем за одно только подозрение в воровстве и самостреле. Дисциплину поддерживали жестоко — без трибунала.
Последний бой
По наградам на груди Владимира Викторовича читается его боевой путь. «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». Это притом что он был все время на передовой. Значительную часть боевого пути от лейтенанта до гвардии майора он прошел, воюя под началом будущего отца-основателя ВДВ, белоруса, Владимира Филипповича Маргелова. С ним брали Одессу, освобождали Молдавию. После чего спустя три года после просьбы своего дяди привезти заграничный коньяк Владимир Войцехович и попал за границу.
«Замполит Гасюк очень строго предупредил, чтобы мы себя вели за границей достойно, а все проявления мести, мародерства и насилия будут караться самым жесточайшим способом, вплоть до расстрела. Румыны нас встречали хорошо, а как нас встречали югославы, это что-то! Я даже был вынужден запрещать своим солдатам пить. В Чехословакии нас встречали прекрасно, а вот в Венгрии очень прохладно», — вспоминает свой заграничный поход гвардии майор Войцехович, умалчивая лишь о том, что в Венгрии встречали вполне горячо — кинжальным огнем и отчаянным сопротивлением. Венгры были убежденными нацистами, искренними союзниками Гитлера и воевали против СССР по своей воле.
25 марта 1945 года мадьярская мина сделала в теле гвардии майора шестнадцать дырок, и это был последний бой Владимира Войцеховича. К счастью, не последний час, он все-таки родился в рубашке. Весть о победе встретил в госпитале, в Будапеште, откуда бежал в часть по завету генерал-майора Маргелова, который приказал: «Подтирайте задницу госпитальным направлением и самостоятельно добирайтесь в нашу дивизию». Так он и сделал. По дороге довелось осознать, что война закончилась. Попутка с гвардии-майором заехала под Веной в местечко, забитое эсэсовцами во всей красе, в полном вооружении. Испугаться не успели: приказ о капитуляции уже был получен, так что вражеские гвардейцы даже заправили советский «Виллис».
Красная площадь, 24 июня 1945 года
«На торжественном банкете я оказался за одним столом с Горбачевым, и мы с ним немного повздорили. Я ему сказал о том, как не надо проводить реформы, а он меня назвал сталинистом».
После демобилизации в 1948 году в Белоруссию Владимир Викторович решил не возвращаться и поселился в Молдавии. В 2000-м стал почетным гражданином. В 2018-м ему прекратили выплачивать пенсию. Был большой скандал, и все устроилось. Он по-прежнему с нами, живой.
