23 февраля 2014 года на площади Нахимова в Севастополе состоялся митинг протеста. На нем жители города выступили против государственного переворота в Киеве, которым завершился Евромайдан. На нем севастопольский предприниматель Алексей Чалый был избран народным мэром. С этой акции и стартовала Русская весна. Через три недели она завершилась референдумом о присоединении к России, который прошел 16 марта, а уже через 2 дня, 18 марта, в Кремле Чалый и руководитель Крыма Сергей Аксенов вместе с Владимиром Путиным подписали соглашение о вхождении Севастополя и Крыма в состав России.
Об этих событиях вспоминает депутат российского парламента и непосредственный участник тех событий Дмитрий Белик.
- Как для вас началась Русская весна? Известно, что вам, вице-губернатору Севастополя, в те дни позвонил Алексей Чалый, избранный 23 февраля народным мэром города, и у вас с ним состоялся разговор на этот счет. О чем он был?
— Как и для всех севастопольцев, с 23 февраля. Это было воскресенье. Ближе к вечеру мне позвонил Алексей Михайлович Чалый и без особых предисловий сказал почти дословно: «Дмитрий, мы берём власть в свои руки. Ты с нами?» Я задал ряд конкретных вопросов и получил ответы на некоторые их них. Другие просто витали в воздухе, но их по телефону обсуждать было нельзя, так как наш разговор, скорее всего, уже прослушивало СБУ. Мы договорились поговорить об этом при личной встрече, которая и состоялась на следующий день, 24 февраля, в моем кабинете. В итоге я спросил: «Алексей Михайлович, мне надо понимать — мы идём в Россию? Она нас поддерживает?» Он коротко ответил «Да» и не стал ничего больше детализировать. «Тогда я с вами», — ответил я, мы пожали руки и начали работать.
Я счастлив, что стал непосредственным участником тех событий. Я горд, что смогу рассказать о Русской весне своим внукам. Не думаю, что эти мгновения вообще можно когда-то забыть! Я был на всех пяти исторических сессиях горсовета докладчиком. Скажу без ложной скромности — тогда у меня никто не рвал микрофон, к трибуне тогда не выстраивалась особая очередь, «записи в экстремисты» не было. А прочесть надо было ни много ни мало про «неподчинение киевской власти». То есть мы принимали решение от имени территориальной общины, представляя интересы жителей и исходя из нынешних реалий, что мы больше не подчиняемся киевским властям и не считаем для себя возможным исполнять законы Украины.
Мы с трибуны произносили на весь мир слова о проведении референдума, о присоединении к Российской Федерации и подобные. Неужели вы думаете, что мы не понимали, что по украинским законам это — сепаратизм в чистом виде, это 15 лет (заключения — Ред.). И тогда меня предупреждали, мне открыто сказали: «Дима, осмотрись, статья серьезная, и это пятнашка…»
- Вас и украинского губернатора Владимира Яцубу в Севастополе любили. Вы поддержали Русскую весну, а Яцуба нет. Почему Владимир Григорьевич в отличие от вас выбрал Киев, а не Москву? Как себя повели севастопольские чиновники в те дни? Кто из них и почему остался с Киевом?
— Если говорить о Яцубе, то я проработал с ним год и благодарен ему по многим вопросам. Во-первых, я мог лично видеть, как очень опытный управленец грамотно руководит всеми структурами исполнительной власти. Второе — я научился у него некоторым взаимоотношениям с людьми. Конечно, он был очень специфичный человек, но, тем не менее, и в плане управления городом, и в общечеловеческом у него был огромный опыт.
На мой взгляд, уйдя с должности, он поступил порядочно. Потому что и тогда непосредственно, и вообще ментально он не был сторонником отсоединения Крыма и Севастополя от Украины и их присоединения к России. Но он не стал нам мешать. Потому что трезво понимал, какая ситуация сложилась на тот момент внутри исполнительной власти. В тот день он вышел к подчиненным и честно им сказал, что не считает возможным в сложившейся исторической и политической обстановке руководить администрацией. Он поблагодарил всех за работу и заявил, что снимает с себя полномочия. Кто и как бы ни относился к Яцубе, но упрекнуть его в непорядочности нельзя уж точно!
- Расскажите о том, как вы предупредили Чалого об аресте СБУ?
— Здесь нет секрета. Это говорилось и раньше, что по сути 24-го числа я Алексею Михайловичу спас как минимум свободу, если не жизнь… В районе полудня Владимир Григорьевич, попрощавшись с сотрудниками Севастопольской городской государственной администрации (СГГА), ушёл из здания, а мы с Алексеем Михайловичем специально уединились на 6-м этаже в службе по делам семьи, чтобы, особо не привлекая внимания, спланировать определенные мероприятия. В этот момент раздался звонок и я был приглашен к одному из чиновников. Мне было конкретно сказано, что сейчас состоится некая спецоперация, Алексей Михайлович будет арестован, а мне «дали совет» — «уехать или раствориться». И пообещали, что если я им воспользуюсь, то меня трогать не будут.
Я стоял тогда перед выбором: ты можешь уйти и тебе дают гарантии безопасности, или ты остаешься и действуешь по совести. Ведь фактически мне была предложена сделка с совестью.
Вспоминая те минуты, пока я возвращался в кабинет к Алексею Михайловичу, мне кажется, что у меня даже времени не было рассуждать. Пожалуй, я больше доверился интуиции и, как вообще принято говорить, «внутренним убеждениям»… Если и рассуждал где-то на подкорке, то первое — мы с Алексеем Михайловичем пожали руки, а я человек слова. Второе — на тот момент я достаточно четко понимал, что другого такого шанса Севастополю возвратиться к себе домой может не представиться… во всяком случае на долгие-долгие годы. Ну и третье — в конце концов, я отдавал себе отчет, что речь идёт о предательстве и ни о чём другом. А предательство предательством и останется… и с этим потом придется жить. Поэтому, думаю, я не рассуждал. Я поднялся в кабинет с абсолютно готовым решением.
Скажу больше — там был очень высокопоставленный чиновник, сегодня об этом уже можно говорить — это был Олег Белавенцев. Они были в кабинете вдвоем. Я предупредил, что арест был бы произведен и того, и другого. В итоге мы с Алексеем Михайловичем ушли из администрации вдвоем. Мы уехали. И лишь затем сработало сарафанное радио, под стенами СГГА начал собираться народ, севастопольцы обзванивали кого только можно, и началась настоящая Русская весна…
- Какие были на тот момент настроения севастопольцев? Что для вас было самым трудным в те дни? Мог ли, по-вашему, Киев в те дни разгромить восставший Севастополь или нет? Приезжали ли к вам в город украинские активисты? Как готовился митинг 23 февраля на площади Нахимова?
— Настроение севастопольцев было одно — мы не останемся в фашистском государстве, мы идем домой, в Россию. То, о чем мы все мечтали 23 года, сбывалось на наших глазах, мы меняли свою судьбу, мы меняли весь мир. Мог ли это остановить Киев? Нет. Власти на Украине больше не было, клика, пришедшая к власти, не была способна управлять чем-то. Но риск, огромный риск исходил от других сил, которые, собственно, и устроили Майдан и были готовы идти дальше, готовы были развязать бойню в Севастополе и Крыму. И только благодаря руководству Российской Федерации этого не произошло.
- Вы возглавили штаб по подготовке севастопольского референдума. Сейчас много появилось людей, которые приписывают себе чуть ли не решающую роль в проведении плебисцита. Расскажите об этой работе, которая в те дни была скрыта от глаз общественности.
— Была очень понятная работа. Провести за 10 дней референдум, в революционной обстановке, в полном соответствии с международными нормами, в условиях, когда Украина отключила нас от системы учета избирателей. Но мы все сделали. Кто это все сделал? Женщины. Наши смелые сильные женщины. Из 192 председателей участковых избирательных комиссий 170 были наши севастопольские женщины. Те, которые принимали управленческие решения, разрабатывали документацию, собирали кабинки для голосования. А тогда мы их делали из деревянных брусьев, и вот наши хрупкие и нежные женщины, только отметив 8 Марта, брали в руки молоток, гвозди и наравне с мужчинами шли работать. Это те люди, труд которых был скрыт от глаз, но без которых мы не могли бы сегодня всему миру отвечать: «Референдум весной 2014 года прошел в полном соответствии с нормами демократии».
Хочу выразить благодарность всем членам участковых избиркомов, Валерию Медведеву — председателю комиссии по подготовке и проведению референдума, Николаю Корюкину, который был моей «правой рукой» во время Русской весны.
Помню, в день референдума люди занимали места в очереди к избирательным участкам, такого никогда не было. Нагрузка на членов комиссии была в полтора-два раза выше, чем на любые другие выборы, которые были до этого. Помню ветерана, которого вели под руки его внуки, он тогда рассказывал, что никогда не ходил на выборы, а сегодня голосует, чтобы если и умереть на следующий день, то уже на Родине. Мы с вами написали новую страницу в истории Великой России. Спасибо вам и всем севастопольцам!
Но, слава Богу, что мы это сделали. Мы провели референдум и победили. Мне довелось побывать на изломе: я был и в прежнем горсовете, и в новейшей власти. Потому что начиная с 4 марта Алексей Михайлович своим распоряжением назначил меня исполнять обязанности главы администрации…
