— Начнем рассказ с того, как и когда вы оказались в политике?
И вот мы постепенно подходим к началу Евромайдана. Надо отметить, что Янукович как президент многих в украинском обществе действительно не устраивал — одних ввиду создаваемых им с семьей проблем в бизнесе, других из-за непоследовательной внешней политики, движений то в сторону России и Таможенного союза, то в сторону Европейского союза. Можно напомнить, что 23 октября 2013 года был отправлен за решетку наш лидер Игорь Марков, критиковавший курс Януковича на евроинтеграцию, и в тот же день Национальный совет по телевидению и радиовещанию принял решение обратиться в суд с иском о закрытии одесского телеканала «АТВ», принадлежавшего Всеукраинской партии «Родина» и имевшего высокие рейтинги в городе.
И затем новый поворот внешней политики, на этот раз в противоположную сторону, и в ноябре события вывалились на улицу.
— Что происходило тогда в Одессе?
— На Евромайдан Одесса — город купцов, предпринимателей, моряков — первоначально отреагировала без особого энтузиазма, так как события разворачивались в Киеве. В центре города возле памятника Дюка евромайдановцы поставили палатки, их там никто не трогал. Милиция, правда, периодически оказывала на них давление. Наша партия даже их защищала тогда, мы говорили, что люди имеют право на выражение своего мнения. События разворачивались достаточно мирно. Помню, в одесском офисе Союза украинских журналистов его руководителем организовывались дискуссии с участием разных политических сил, мы сидели за одним столом с представителями националистов — партии «Свобода»*, «Тризуба имени Степана Бандеры»* (о «Правом секторе»* еще никто тогда не слышал) — спорили о будущем Украины. Никто никого не трогал.
В конце января 2014 года события начали накаляться. На киевском Евромайдане происходили бои, в Одессу возвращались сотрудники «Беркута», которые откровенно рассказывали о том, что там происходит, как их жгут и калечат. 27 января мы начали формирование противостоящего майдановцам молодежного движения в формате «народных дружин», лидером которого стал молодой активист Антон Давидченко, ранее сотрудничавший со Всеукраинской партией «Родина». Вместе с ним 30 января выступили с призывом к запрету в Одесской области «Свободы», «Правого сектора», «Тризуба имени Степана Бандеры», «Патриота Украины» и «Братства»* Дмитрия Корчинского как провоцирующих гражданскую войну в стране.
Сразу же после того, как 22 февраля Янукович бежал из Киева и в столице появилась новая власть, в Одессу прибыл первый «поезд дружбы» с сотнями «самообороны Майдана». Они сразу двинулись захватывать Одесскую областную администрацию, которую контролировала Партия регионов. Одесситы начали собираться защищать здание. Я случайно проезжал мимо, увидел, что происходит, присоединился к людям. Принес флаг Всеукраинской партии «Родина», который всегда лежал у меня в машине.
Ко мне тогда люди подходили и говорили «Музыка, как же так, твоего шефа Янукович посадил, а ты сейчас пришел власть защищать», на что я отвечал: «Я не власть, я Одессу пришел защищать, а власть в свое время тоже ответит».
В те дни мы отстояли областную администрацию от майдановцев, но областная и городская власть все равно начала потихоньку «подстраиваться» под Киев. 3 марта 2014 года Турчинов сменил одесского губернатора, на место Николая Скорика из Партии регионов был назначен Владимир Немировский из «Фронта перемен» Яценюка.
Евромайдан тогда продолжал стоять рядом с памятником Дюка, а мы, его противники, обосновались на Куликовом поле, где быстро вырос палаточный городок. В одесский Антимайдан входили разные общественные и политические движения, но общим было то, что нас всех не устраивала бандеровская идеология.
— Из кого были сформированы возникшие тогда в Одессе многочисленные ударные отряды ваших оппонентов — «самообороны Майдана»?
— На тот момент они насчитывали несколько сотен человек, в принципе сейчас численность организованных групп майдановцев в Одессе примерно такая же. В основном это были студенты с Западной Украины, учившиеся в одесских вузах.
В 2005 году Ющенко, придя к власти, начал поэтапную украинизацию Юго-Востока, и среди прочего в одесских вузах были введены льготы для поступления студентов с Западной Украины: если для всех проходной балл составлял около 120, то для них — всего 80. Одесские вузы начали активно заполняться выходцами с Западной Украины.
Также среди боевиков «самообороны Майдана» в Одессе было много и местной молодежи. При «оранжевом» мэре Одессы в 2005-2010 годах Эдуарде Гурвице было бесплатно выделено помещение для организации «Просвита», где базировались местное отделение «Братства» Корчинского и другие местные националисты, входившие на тот момент в движение «Свободная Одесса», непосредственно курируемое заместителями мэра. Корчинский при Гурвице выступал, позируя на фоне флага Ичкерии, и на одесском телевидении, курируемом мэрией. Многих из тогдашних активистов «Свободной Одессы» я сейчас вижу по телевидению уже в рядах одесской «Свободы».
— Какова была в марте — апреле 2014 года стратегия действий Антимайдана в Одессе?
— Никакой силовой вариант, даже защита зданий, нами тогда не рассматривался. Мы готовились к внеочередным выборам президента Украины, мэров и депутатов местных советов, назначенным на 25 мая 2014 года. Со сцены на Куликовом поле, где собиралось до 50 тысяч человек, выступали кандидаты в депутаты, люди голосовали за их выдвижение. Кандидаты собирали подписи в свою поддержку и т.д.
На пост мэра Всеукраинская партия «Родина» 25 апреля 2014 года выдвинула на конференции своего городского отделения Геннадия Труханова, который шел от широкой общественной коалиции, позиционируя себя тогда не иначе как офицера Советской армии.
Также наша партия активно готовилась к выборам и в громады (территориальные образования), депутаты от которых, как выяснили наши юристы, имели полномочия, практически не уступавшие депутатам городского совета. И, думаю, это стало одной из причин того, почему власть поспешила до 25 мая «зачистить» Куликово поле.
— То есть причина кровавой «зачистки» была в местных майских выборах?
— Новые власти Украины не могли позволить, чтобы на выборах в Одессе победили люди, выступающие за федеративное устройство страны, русский язык как второй государственный и союз с Россией, за прямые выборы губернатора и глав местных силовых ведомств. После мартовских событий в Крыму мне стало ясно, что Киев теперь уже Одессу так просто не отдаст, так как в нашей области находятся пять из семи украинских портов. Если бы Одесса «вышла» из Украины, то та превратилась бы практически в отрезанное от выхода к морю государство, малоинтересное для Штатов, которым нужен был плацдарм на Черном море.
К тому же, даже когда начались события в Донбассе, весь Юго-Восток Украины — Николаев, Херсон, Запорожье, Днепропетровск, Харьков — смотрел, что произойдет в Одессе. К нам приезжали делегаты из разных городов, интересовались происходившим, рассказывали о своей деятельности. Поэтому новый губернатор Немировский по приказу из Киева обнес Одессу цепью из 25 блокпостов, на каждом из которых дежурило по 20-25 бойцов «самообороны Майдана». Это не одесские евромайдановцы, а крепкие ребята, уже прошедшие через уличные бои, умеющие идти строем со щитами и т.д.
* Организации запрещены в России Верховным судом РФ.
