Андрей Бабицкий. Вы после назначения на должность исполняющего обязанности сразу заявили о том, что видите свою главную задачу в улучшении жизни людей. Какой комплексный подход стоит ли за этими словами, какие конкретно меры вы намерены предпринять, будет ли это повышение пенсий и зарплат, или, может, уже проработана стратегия экономического развития?
Денис Пушилин. Говорить о полноценной программе экономического развития было бы преждевременно: ее невозможно сформировать за считанные дни. Но тем не менее определенные направления уже намечены, а часть из них уже и проработана. Здесь, наверно, стоит остановиться на том, что в обществе есть запрос на справедливость. Поэтому некоторые первые решения были приняты. Как, например, пересмотр решения о передаче рынков в госсобственность — в ведение государственного предприятия «Рынки Донбасса», которое за минувший период, как выяснилось, показало очень условную состоятельность.
Более того, есть такое русское выражение — «под одну гребенку». Когда разрабатывался закон «О рынках и рыночной деятельности», было понимание, что возврату в государственную собственность подлежат те рынки, которые принадлежали государству и были построены еще при Советском Союзе, а в очень неспокойные 90-е годы при помощи коррупционных схем незаконно перешли в частную собственность. К сожалению, свободная трактовка закона, который был принят Народным Советом, позволила грести под одну гребенку, подчиняя государственному предприятию «Рынки Донбасса» абсолютно все рынки, которые были построены в последние годы, в том числе те, которые были построены добропорядочными гражданами, поддерживающими Республику. Более того, вызывало много вопросов то обстоятельство, что данное государственное предприятие управлялось Министерством доходов и сборов.
В итоге в течение всего периода существования госпредприятия поступало огромное количество жалоб в адрес Народного Совета и в мой лично как его председателя. Поэтому было принято решение пересмотреть данный вопрос. Но как пересмотреть? Не просто вернуть, перевести из госсобственности в частную, как это трактовалось некоторыми средствами массовой информации. Нет, это неверная формулировка. Нужно подходить (и мы будем это делать!) именно с позиции пересмотра законодательной базы и нормативных правовых актов. Во-первых, нужно определить, что такое рынки и каковы их характеристики, потому что зачастую в этот непростой период обычные торговые павильоны, которые просто назывались рынками, также переходили под управление этого госпредприятия. Это само по себе очень спорно, поэтому необходимые критерии должны быть проработаны и прописаны в законе. Более того, решение о последующей передаче в государственную собственность необходимо принимать коллегиально — не росчерком какого-то одного пера, а как минимум постановлением Совета Министров, и оценка обстоятельств должна производиться с учетом каждой конкретной ситуации.
Еще одна причина, побудившая нас принять этот закон, заключалась в том, что часть владельцев рынков, переехав на территорию Украины, финансировала националистические батальоны, которые расстреливали наших граждан и издевались над ними. Конечно же, все эти моменты тоже должны быть учтены. Но повторяю: решения необходимо принимать коллегиально и обязательно с использованием информации правоохранительных органов. Нужно и это иметь в виду.
Следующий этап, уже третий, необходимо пройти законодательно: все рынки не могут управляться централизованно одним госпредприятием. Это крайне сложно. У нас есть крупные города, есть поменьше, есть поселки и села. Стоимость аренды места, разные технические аспекты должны определяться органами местного управления. Поэтому ставится задача на третьем этапе передать рынки муниципалитетам.
Извините, что так пространно, но это нужно было разжевать, чтобы не допустить двусмысленных трактовок. А то уже заговорили о том, что возвращаются олигархи. Это абсолютно не так. Мы далеки от мысли предпринимать подобные шаги. А учитывая нынешнюю политическую ситуацию, присутствие олигархов здесь просто невозможно.
А.Б. Это хорошая новость.
Д.П. И не последняя. Это лишь одна из тем, которые находятся в работе. Также важен вопрос, касающийся малого и среднего бизнеса, который работал в крайне некомфортных условиях, обусловленных позицией Министерства доходов и сборов. Давайте смотреть правде в глаза: жалоб поступало очень много. Эту политику нужно пересмотреть, и она уже сейчас пересматривается. Должны быть регламентированы проверки и целый комплекс действий, которые уже прописываются в инструкции. И это было озвучено нынешним и. о. министра доходов и сборов.
С другой стороны, конечно же, у нас есть запрос на повышение заработной платы бюджетникам. Об этом уже сейчас можно осторожно говорить, но нужно учитывать, что это все упирается в формирование бюджета. Мы намерены доходную часть бюджета повышать, но опять-таки не за счет закручивания гаек в отношениях с существующим бизнесом, а наоборот — через упрощение правил. И это в свою очередь уже сейчас позволяет говорить о привлечении инвестиций и открытии новых предприятий. Предпосылки для этого есть. Это как раз и даст возможность расширить доходную часть и, соответственно, повысить зарплаты бюджетникам. Я рассчитываю, что это получится сделать в ближайшее время.
Еще один наш проблемный участок — это наши фермеры. Здесь тоже предприняты определенные шаги, уже даже проведена своего рода амнистия. Отменен указ, позволявший изымать урожай, если земля, скажем так, не имела государственной регистрации. Но позвольте! Это решение спорно в какой части? Чтобы все зарегистрировать правильно, у людей уходило от полугода до двух лет. Поэтому один из пунктов комплексного решения — упрощается процедура регистрации. Сейчас все эти нормативные правовые акты находятся в проработке, они рассматриваются Советом Министров. Можно сказать, что вопрос уже на стадии согласования.
Далее. Что касается сельского хозяйства, амнистия — это мера недостаточная. Нам необходимо дать самим фермерам уверенность в том, что они смогут работать долго, все действия в отношении их будут прозрачны, и они не будут подвергаться репрессиям. Самый быстрый шаг, который мы сейчас нашли (он сейчас проходит широкое и очень активные обсуждение), — это введение единого налога с гектара. Во-первых, это позволит вывести всю землю из тени, а с другой стороны — даст возможность фермерам избавиться от необходимости заполнения массы бумаг и отчетов. Извините, но это трудяги, они в поле работают, и разбираться с этими бесчисленными бумагами не в состоянии. Им приходилось нанимать бухгалтеров, а это дополнительные расходы, которые тут же сказываются на цене продуктов, которые мы с вами видим на полках магазинов.
Сейчас уже за этот промежуток времени снижена ввозная пошлина на мясо курицы с 25 процентов до 10. Как это может отразиться на ценах? Конечно же, они снизятся, потому что местные производители обеспечивают Республику только на 12 процентов. Очень сомнительное было решение о введении ввозной пошлины. Об этом можно было говорить, если бы мы себя полностью обеспечивали и нам нужно было бы защитить внутреннего производителя. Мы, конечно же, намерены различными способами заботиться о местном производителе, но при этом нужно соблюдать соразмерность в действиях, чтобы у нас не росли цены на продукцию на полках магазинов, и тем более на социально значимые продукты. Я вам скажу, что в ассортименте мясной продукции мясо курицы является социально значимым. Обсуждается и принимается ряд других комплексных решений.
Мы заинтересованы, чтобы к нам заходили инвесторы, чтобы открывались новые предприятия. Мы заинтересованы в том, чтобы у нас были полностью прозрачные условия и своеобразные гарантии. Я говорю «своеобразные», потому что война ведь не окончена.
Но при этом можно смело говорить, что полноценная армия, которая сформирована в Республике, вполне в состоянии защитить наши границы. И все, что может сейчас Украина делать, — это устраивать провокации на линии соприкосновения. Увы, от этого сейчас не спасают никакие договоренности в Минске, никакие обещания и заверения со стороны стран Запада. Режима прекращения огня, несмотря на перемирия, добиться не удается. Здесь необходимы другие шаги — я их неоднократно озвучивал в ходе минского процесса.
А.Б. Давайте раскроем секрет, чей вы все-таки человек. Кто-то вас называет человеком Суркова, кто-то ставленником Ахметова. Описывают и как очень осторожного, склонного к компромиссам политика, который ставит на доверительные и лояльные отношения с Москвой. Итак, чей вы человек, и будете ли вы действовать самостоятельно или станете проводником идей со стороны?
Д.П. Не совсем корректный вопрос, чей я человек. Ну, давайте. С Ахметовым меня связывают только те встречи, которые проходили в 2014 году. Такие встречи действительно были после того, как мы заняли здание облгосдминистрации и Ахметов неоднократно с нами встречался. С нами — это с Андреем Пургиным и рядом других лидеров. Он нас уговаривал освободить здание и прочее. Чувствовалась его уверенность в том, что он контролирует ситуацию. Но, как показала практика, его торг с Киевом и его попытка использовать наше протестное движение не увенчались успехом. Мы все увидели в тот момент, когда он попытался сказать, что Донецкая Республика — это, мол, что-то вымышленное, ее не существует, Донбасс — это Украина и прочее, но при этом его поддержало двести человек на стадионе, которых он смог собрать. Это были проплаченные люди, и то они друг от друга прятали глаза… Поддержали, наверно, еще водители нескольких десятков машин, которые посигналили, хотя он собирал всех и говорил, что сейчас Донбасс встанет за единую Украину. Конечно же, Донбасс и Ахметов пошли уже в разных направлениях, и, наверное, окончательно это стало понятно, когда была организована транспортная блокада со стороны Украины. Когда мы были вынуждены прийти к тому, что необходимо вводить временное государственное управление на предприятиях, которые являются градообразующими. А это десятки тысяч рабочих мест для Республики. Можно считать в какой-то степени подвигом то, что эти предприятия работают, рабочие места сохранены, продукция с большим трудом, но реализовывается, сырье поступает, и сейчас запланирован целый цикл открытий новых предприятий. Этот анонс, может быть, преждевременный, но такая работа ведется. Это все, что связывает меня лично с Ахметовым.
Теперь что касается связи с Владиславом Юрьевичем Сурковым. Вы знаете, что это тот человек, который участвует во всех форматах переговоров. Соответственно, мы — не только я один — всегда чувствовали политическую поддержку, потому что у нас не было ни опыта, ни понимания. Конечно же, мы считаем Россию — и часто об этом говорим — старшим братом. И в самый тяжелый период нам протянула руку помощи именно Россия.
Что касается самостоятельной линии или зависимости. Политика — это искусство возможного, и, исходя из тех непростых условий, в которых зарождался политический класс Республики, необходимо было уметь держать четкую линию абсолютно со всеми — как с военными командирами, так и с другими лидерами. И, конечно же, считаю: абсолютно правильным было работать на объединение. Залог успеха того, что у нас получилось в 2014 году, — это то, что нам удалось найти спонтанное решение: у нас не было тогда председателя, самого главного. У нас появился институт сопредседателей. Был ли это компромисс? Наверное, но я вас уверяю, если бы этого компромисса не случилось, не прими мы такого решения, если бы кто-либо из нас назвал себя главным, будь то Пургин, Буденко, Захарченко, Пушилин, случился бы раздрай: «А почему не я?» Мы бы тогда закончились не начавшись. В дальнейшем было много непростых решений, я уверен, что будут и другие.
Есть ли у нас сейчас зависимость от Москвы или от России? Я вам скажу: конечно есть. И если говорить не де-юре, а де-факто, то во многом мы — это часть России. И об этом говорит то, что у нас из-за враждебных действий со стороны Украины и вымывания гривны ходит российский рубль. У нас просто другой возможности и альтернативы нет. Четыре миллиона человек в Донецкой и Луганской Народных Республиках не могут жить в вакууме. Им нужен простор, нужен выход: это и культурная, и спортивная сферы, это работа наших профсоюзов, других общественных организаций. Работает Русский центр, постепенно продвигается вперед интеграционная программа Донбасса с Россией. В этом нет ничего нового. Донбасс, Юго-Восток чувствовал себя всегда ближе к России, нежели к Западной Украине и даже зачастую к центральной части Украины.
Говорить о каком-то прямом управлении не приходится, но в рамках переговорного процесса на единственной международной площадке, которая у нас есть, конечно, мы советуемся, конечно, мы уделяем особое внимание позиции России. И решения, которые принимаются в Москве, — они по большей части верные. Ну, как-то так.
Здесь правильнее было бы сказать, что я — человек Донбасса, человек Донецкой Народной Республики. Я с первых дней нахожусь в эпицентре ее становления. Все могли заметить, что я никогда не надевал военную форму, потому что должно быть разделение — кто-то должен заниматься войной, а кто-то политикой. Это мои убеждения, поэтому, как бы мне ни хотелось по роду моей службы в армии надеть на каких-то этапах военную форму, я все же удерживал себя, понимая, что политиков нам не хватает больше, нежели военных. Но одни без других существовать не могут: для Республики важны как военные, так и политики. Не будет военных — политиков просто уничтожат наши оппоненты. А если не будет политиков, то что будут военные защищать, куда они будут двигаться, куда стремиться, как будет формироваться их тыл?
А.Б. Можно сказать, что милитарный период стилистически завершился, и сейчас будет сделан акцент на гражданской сфере?
Д.П. Знаете, для меня в принципе ничего не меняется. Для Республики — тоже. С одной стороны, мы продолжаем курс на ее защиту в военном плане, с другой — ведем строительство справедливого социального государства.
А.Б. Ваша формула мира в Донбассе? Как вы видите условия, при которых народные республики могут подойти к завершению военного конфликта?
Д.П. Реальных, устраивающих обе стороны вариантов я на данный момент не вижу. Почему? Потому что Украина хочет, чтобы мы просто сдались, потом провести чистки, зачистить наши территории. По сути, им нужна земля, им нужно просто громко заявить о восстановлении суверенитета, целостности границ. Им не нужны люди. Они прекрасно понимают, что, вернувшись, жители региона никогда в жизни не будут голосовать за нынешний киевский режим. Поэтому мы им не нужны. Мы это осознаем. Наши граждане сделать вид, что ничего не произошло, и помириться на условиях Киева просто не могут. Ведь сейчас уже редко можно найти такую семью, которую не коснулась беда войны, у которой родственники, соседи, знакомые не погибли, не получили ранения или не оказались в очень трудном положении из-за экономической и других блокад со стороны Украины. Сейчас нужно время, сейчас нужен минский процесс, нужна та единственная международная площадка, которая у нас есть и с которой нас слышат. Это такой период, когда у нас есть хотя бы возможности препятствовать развязыванию полномасштабных боевых действий, просто сохранять условный статус-кво. Но тех решений, которые могли бы обеспечить скорейший мир, — их нет. К сожалению, Киев сейчас не готов, не в состоянии, не хочет и не может выполнять обязательства, взятые на себя в рамках Минскоих соглашений.
А. Б. А вы ожидаете большой войны?
А.Б. Почти весь бизнес сейчас обложен Министерством доходов и сборов абсурдными, гигантскими штрафами за незначительные, а то и вовсе мнимые нарушения. Что делать этим людям? В большинстве случаев они не в состоянии выплатить эти суммы.
Д.П. Сейчас создана межведомственная комиссия, в которую входят представители разных ведомств — МВД, МГБ, прокуратуры, Администрации Главы. И непосредственно эта комиссия будет разбираться с нарушениями Министерства доходов и сборов. Но трудно было увязать работу этой комиссии с конкретными нуждами людей. Непонятно, куда и как им обратиться, чтобы все случаи были рассмотрены. Поэтому была буквально сегодня (беседа с Пушилиным проходила 14 сентября — ред.) создана депутатская комиссия по выявлению этих недобросовестных действий. И именно в эту комиссию пострадавшие должны подавать жалобы. После рассмотрения в рамках этой комиссии все дела будут передаваться уже в межведомственную комиссию и впоследствии в другие структуры. Это будет самый короткий путь. Обращений сейчас появится много. Где и каким образом, куда направлять обращения, можно будет потом указать дополнительно. Не исключено, что нужно будет открыть горячую линию. Это будет способствовать более быстрому оформлению и рассмотрению поступивших звонков.
