В принципе все эти даты объединяет не только география места событий — Украина, но и многое другое: причины происшедшего и происходящего, совпадения, ситуации, которые сплелись в тугой клубок наших судеб, а главное — вина, прямая или косвенная, в уже произошедшем и происходящем украинского режима.
Август 2014-го
В те дни мы с Кириллом отправились в Донецк в командировку — я от своей московской редакции, он от РИА Новости Украина. Ехали на гражданскую войну в обычном пассажирском поезде Киев-Донецк. Тогда это было еще возможно: между двумя центрами воюющих сторон гражданской войны, как ни в чем ни бывал, курсировал по расписанию железнодорожный пассажирский состав. Сейчас это кажется нелепым — обычным рейсовым поездом можно было переехать линию фронта и оказаться там, где Вооруженные силы Украины вели артобстрел жилых кварталов. Война войной, а поезд шел по расписанию.
В Донецке мы и поехали осматривать один из районов города, который накануне был подвергнут усиленному артиллеристскому обстрелу. Сели на такси и приехали с вокзала на место, где застали многоэтажки с развороченными снарядом квартирами, словно вывернутыми всем своим нутром наружу: неубранными со сна постелями, разбитой кухней и нетронутой осколками детской кроваткой… Так вот поездом и попали из Киева на войну.
В Донецк мы с Кириллом приехали с одной целью — абсолютно журналистской — узнать, своими глазами воочию увидеть, что представляет собой реальная гражданская война — не по телевизору, не по рассказам воюющих, а именно собственными глазами увидеть, поговорить с людьми и теми, что воюют, и теми, что отправляют их на смерть. Тогда же написали репортажи для своих изданий. Теперь, как рассказывают мне по скайпу украинские коллеги, ту командировку Кириллу Вышинскому «шьют» в качестве пособничества террористам. Бред, безумная выдумка больного СБУшного воображения. Обычную, столько раз нами выполненную в предыдущем и, надеюсь, несмотря ни на что в будущем журналистскую работу объявили «участием в терроризме»…
О том, что увидели, написали и опубликовали в своих СМИ, я — в Москве, Кирилл — в Киеве.
Тогда же, будучи в Донецке, узнали, что, выехав в зону боевых действий, там же, в Донбассе пропал наш коллега фотокорреспондент Андрей Стенин. Наши попытки узнать что-либо в Донецке не увенчались успехом, были слухи, что группу журналистов захватили радикалы, участвовавшие в так называемой антитеррористической операции. Тогда такие случаи были довольно заурядными.
Попытаться выйти на них можно было только из Киева, поэтому, срочно прервав командировку, таким же пассажирским поедом вернулись в столицу Украины. Все наши попытки через знакомых, друзей, источники в правоохранительных органах и спецслужбах найти следы Стенина оказались безрезультатными. Никто ничего не знал. Или так представляли дело нам.
Но была надежда, что Андрей жив, что находится в каком-нибудь подвале, доме, приспособленном радикалами под тюрьму, была надежда, что мы его найдем, выручим, вытащим из этого ужаса. Но все было тщетно.
Первым о гибели Стенина тогда сказал депутат парламент и будущий куратор скандально-известного сайта «Миротворец» Антон Геращенко. Вернее даже не сказал, а проговорился в беседе с корреспондентом РИА Новости Украина. Ляпнул сгоряча, чтобы мы Стенина не искали и зря не дергали правоохранителей, мол, нет его в живых. Потом, когда мы попросили его рассказать об этом подробнее, он попытался от своих слов отказаться. Но так получилось, что его откровения были записаны на диктофон и, в конце концов, ему пришлось признать, что наш коллега погиб. Как и почему, так и осталось неизвестным, как и то, откуда об этом первым узнал именно Геращенко…
Спустя несколько недель, уже находясь в Москве пристально разглядывал фотографии Стенина, особенно те, что были посвящены Майдану, гражданскому конфликту на Востоке страны. Фотоаппарат ведь только фиксирует то, что происходит: детали, ракурс, людей. Но в руках Стенина он, фотоаппарат становился одушевленным, и передавал то, что волновало самого фотокорреспондента — боль, негодование, любопытство. Это — редкий дар для фотокорров — отражать не просто событие, а чувство снимающего. И еще, как теперь мне кажется, была в этих снимках 2014-го года какая-то обреченность что ли, вернее предчувствие беды…
Апрель 2015-го
Очередная командировка в Киев была как всегда наполнена встречами, новыми знакомствами, беседами о том, как живет в условиях крепнущего нацизма столица Украины. Утром 16 апреля 2015-го позвонил товарищ, обронил, как будто обухом ударил — только что информационные ленты сообщили — убит наш коллега, писатель и публицист Олесь Бузина.
С Бузиной мы были знакомы еще с довоенных времен. Человек он был честный, откровенный и горячий. Всего этого в нем, как в любом таланте, было много — и откровенности, и горячности. И за свою честность, бескомпромиссность в отношении к идеологическим противникам не раз он становился объектом нападок со стороны националистов и радикалов. Умел за себя постоять — и в споре, и в драке.
Но однажды они не стали спорить, а просто пришли к его дому и убили.
А еще он был очень талантливым писателем, с оригинальным взглядом, стилем и языком. Теперь об этом можно сказать открыто — был момент, когда Олесю предложили стать главным редактором портала РИА Новости Украина. Поначалу он согласился, даже начал работать, но потом, подумав, все тщательно взвесив, отказался. Причин было несколько — у него, во-первых, были большие творческие планы, во-вторых, он не хотел ввязываться в регулярный спор о том, кто прав и виноват в происходящем у него на Родине, потому что такой спор отнимал у него, как писателя и журналиста, время и силы. Были и еще какие-то причины мне неизвестные. Вместо Олеся главным редактором стал Кирилл Вышинский. Теперь Бузина убит (в апреле 2015-го), а Кирилл — в тюрьме (с мая 2018-го).
Июль 2018-го
Никто не обратил внимания на странное совпадение дат, может быть только мне они упали в душу. 13 июля нынешнего года Олесю Бузине исполнилось бы 49 лет. Но он не дожил до этого дня. И ровно в тот же день, 13 июля 2018-го года, Херсонский суд продлил арест Кирилла еще на 60 дней.
Кажется, разумных и логичных ответов на эти вопросы нет. Но на самом деле они есть. Все, что происходит с Кириллом Вышинским — это холодный расчет и политическая технология, применяемая властью.
Украинский президент Петр Порошенко решил идти на второй срок. Решил давно и начал незримую, подспудную подготовку к выборам летом 2017-го года. Именно тогда, как теперь стало ясно, правоохранители начали следить за Вышинским, хотя претензии у них, повторюсь, к публикациям первых месяцев 2014-го года.
Тогда же люди Порошенко в СБУ и ГРУ начали и разработку депутата парламента Надежды Савченко, даже не разработку, а подготовку провокации с последующим обвинением ее в организации убийства коллег по парламенту и главы государства.
Тогда же, в августе 2017-го, арестовали за публикации в российских СМИ и житомирского журналиста Василия Муравицкого.
Именно тогда же начали следить за главным редактором независимого украинского издания «Страна.UA» Игорем Гужвой. Все это происходило одновременно с одной целью — подготовить ряд резонансных политических событий, процессов, которые должны создать впечатление у электората, что на Украине кругом враги, шпионы и «агенты Кремля». И поэтому надо либо всем объединяться вокруг «отца народа» Петра Порошенко, либо вообще объявить военное положение и выборы отменить.
И вот в эту мясорубку попал и мой друг и коллега Кирилл Вышинский. Почему именно он? А потому, что слишком досаждало правдой и открытым, честным разговором о том, что происходит на Украине, возглавляемое им издание.
Такая вот теперь на Украине у честных и талантливых журналистов доля — либо быть убитыми, как Стенин и Бузина, либо сидеть в тюрьме, как Вышинский.
