Казалось бы, взаимодействие двух уполномоченных по правам человека — украинского и российского — стало шагом на пути, заключительной стадией которого видится обмен: либо по схеме всех на всех, либо каких-то сидельцев по отдельности. Москва пошла на уступку, позволив украинскому консулу посетить Олега Сенцова. Казалось бы, Киев должен был принять аналогичное решение, но ничего подобного — российский консул получил запрет на посещение Вышинского.
Точно также не сумела проведать журналиста и прилетевшая в Киев российский омбудсмен Татьяна Москалькова. Отказ консулу объяснялся тем, что Вышинский является украинским журналистом и российский дипломат не вправе интересоваться его судьбой и обстоятельствами дела. Если фактически взятого в заложники главного редактора РИА Новости Украина Вышинского власти отказываются признавать гражданином России, это означает, что обвинения в государственной измене остаются в силе и именно по этой статье ведется расследование.
А это означает только одно — СБУ отказывается рассматривать Вышинского как кандидата на обмен. Что может быть абсурдней, чем выдавать гражданина своей страны, тем более, по версии тех, кто держит его в СИЗО, совершившего тягчайшее преступление, другому государству?
Нет сомнений, что одного слова Порошенко было бы достаточно, чтобы вся архитектура уголовного дела в одночасье изменилась — претензии к журналисту носят столь абсурдный характер, что откатить их до нуля, руководствуясь исключительно законом, никакой сложности не представляет. Следствие трактует исполнение Вышинским своих профессиональных обязанностей как информационное сопровождение аннексии Крыма и российской агрессии в Донбассе. Эти формулировки абсолютно произвольные, ничего подобного в Уголовном кодексе нет.
Собственно, правовой произвол как рутинная практика правоохранительных органов Украины позволяет им без малейших помех избирать любое направление движения — как в сторону закона, так и на максимальное удаление от него. Поэтому ситуация с Вышинским сознательно уведена в болото юридического крючкотворства, выбраться из которого стараниями СБУ омбудсмены не могут.
В чем тут дело? Почему, публично выражая заботу о судьбе Сенцова, Петр Порошенко просто не дал команду снять все искусственные препоны и довести дело до обмена в максимально сжатые сроки. Ведь времени не так много. Сенцов голодает уже более сорока дней и у него начали отказывать внутренние органы.
У меня есть версия, которая объясняет все несостыковки и намеренно создаваемые трудности, объясняемые спецификой украинского законодательства. Дело в том, что ценность живого Сенцова, если его удастся обменять, крайне невысока в сравнении с теми гигантскими политическими дивидендами, которые Киев сможет извлечь из смерти узника, на защиту которого сегодня солидарно поднялся весь западный мир. Здесь в одной упаковке сразу целый букет политических бонусов: Россия гарантированно будет обвинена в убийстве украинского активиста, что явится очередным доказательством ее варварства, жестокости и ненависти к свободомыслию.
Образ бескомпромиссного героя, пожертвовавшего своей жизнью за европейские ценности Украины, станет центральным в мартирологе героев, вставших на борьбу с российской агрессией. Можно будет годами в деланном отчаянии заламывать руки и говорить о несгибаемом духе величайшего мученика, совершившего небывалый подвиг — не побоявшемуся вступить в противоборство с самим воплощением зла.
Шум, который поднимется на Западе, предсказуемо вернет Украину в политическую повестку. И надолго, поскольку смерть политзаключенного в результате голодовки в дикой, бесчеловечной России антироссийские силы тут же сделают главной иллюстрацией, отражающей природу всего русского — культуры, общества, государства.
А если Сенцов доберется до Киева живым, то обо всей этом невиданном изобилии придется забыть. Обменяли и обменяли. Поэтому и нужно затянуть время, делая вид, что идет сложный и многотрудный поиск согласований, расшивки законодательных ограничений и все такое прочее.
А менять статус Вышинского или пересматривать вменяемые ему статьи вообще ни к чему, поскольку понятно, что никакого обмена не будет, и его дело уйдет в суд с предъявленными обвинениями в государственной измене.
