Сейчас принято утверждать, что этот суд нужен для завершения антикоррупционной вертикали в стране. Но ведь еще недавно такого органа от Киева не требовали. Достаточно посмотреть на документы, где предоставление Украине разного рода благ, увязывается с борьбой с коррупцией. Например, на доклады Еврокомиссии совету ЕС об имплементации Украиной плана действий по визовой либерализации (последний датирован 18 декабря 2015 года), или на Меморандум о взаимопонимании между Украиной и ЕС от 22 мая 2015 года о выделении кредита Евросоюза на сумму в 1,8 млрд евро. Там много внимание уделено НАБУ, САП, НАПК, но ни намека на такой суд.
Формально идея этого суда — инициатива Петра Порошенко. 30 мая 2016 года появляется президентский законопроект «О судоустройстве и статусе судей», а уже 2 июня Рада принимает его в целом. В нем предусмотрено создание двух высших специализированных судов: по вопросам интеллектуальной собственности и антикоррупционного. Но формат этого суда данным законом не определен, равно как и сроки его создания. В переходных положениях лишь указано, что «Высший антикоррупционный суд образуется, а проведение конкурса на должности судей в этом суде должно быть объявлено в течение двенадцати месяцев со дня вступления в силу закона, который определяет специальные требования к судьям этого суда». То есть суд теоретически может заработать лишь через год после принятия закона, а дедлайн для принятия не установлен.
Да тогда в ходе дебатов в Раде представители «Самопомощи» говорили, что надо создать этот суд скорее и в его составе должны быть иностранцы. Но поговорили и разошлись. Никто извне Украину не торопил. Напротив, живущим на гранты антикорруцпционным активистам некоторое время казалось, что Западу не нужна новая структура.
Так, в сентябре 2016 года сообщая о выступлении Еврокомиссара Йоханнсеа Хана на форуме YES «Украинская правда» с радостью написала: «Комиссар поддержал несколько позиции, которые ранее воспринимались Брюсселем со скепсисом. Речь идет в частности о создании нового антикоррупционного суда, с участием представителей международного сообщества в отборе судей для него». Но такая позиция еще не выглядела мнением всего ЕС. Ведь тема антикоррупционного суда, судя по материалам сайта Евросоюза, не фигурировала в декабре-ноябре 2016 года ни на саммите Украина- ЕС, ни на заседании Совета ассоциации, ни в докладе об имплементации Украиной соглашения об ассоциации.
Все стало меняться с начала 2017 года, когда вопрос закона об Антикоррупционном суде появился в меморандуме с МВФ, который датирован 2 марта. В соответствии с ним Украина обязывалась до 15 июня 2017 года принять закон об антикоррупционном суде, далее предполагалось, что к середине января 2018 года высший совет правосудия представит его судей на утверждение президенту, а с начала марта 2018 года, то есть за год президентских выборов, суд начнет работу. Вероятно, МВФ считал, что на практике сроки окажутся сдвинуты, но это не помешает осуществить запуск суда еще до выборов.
МВФ требует массовых посадок коррупционеров
4 апреля одновременно с этим меморандумом МВФ публикует и представленный 7 марта 2017 года доклад «Украина. Отдельные проблемы», подготовленный европейским департаментом фонда. Из него хорошо видно, что МВФ ждет от Украины антикоррупционного суда именно для массовых посадок. В докладе с удовлетворением отмечается, что Латвии суд вынес обвинительные приговоры по более чем 80% дел, возбужденных местным аналогом НАБУ, а в Румынии — по 90%, а среди привлеченных к ответственности были премьер-министр, 5 министров и 21 член парламента этой страны.
Понятно, что МВФ — не самостоятельный политический игрок, а выразитель интересов Запада. И 6 марта 2017 года почти одновременно с меморандумом на фоне начавшегося дела главы ГФС Романа Насирова появляется твит посольства США в Киеве: «Необходимость создания независимого антикоррупционного суда очевидна и становится все более срочной». В тот же день посольство Германии в своем «Твиттере» призывает просто к «эффективному правосудию», но 7 марта о необходимости антикоррупционного суда пишет в той же соцсети посол ЕС Хьюг Мингарелли, а через несколько часов о том же говорится и в совместном заявлении послов США и ЕС после выбора Насирову меры пресечения. Значит, инициатива с антикоррупционным судом очевидно принадлежит американцам, а европейцы к ней лишь присоединились.
Но почему эта инициатива появилась именно прошлой весной? Понятно, что суд завершающее звено преследования антикоррупционеров. Если начальные звенья не работают, значит создавать его нет смысла. Следовательно, вопрос об этом суде возник потому, что НАБУ и САП были признаны на Западе эффективными, а украинский суд, несмотря на судебную реформу, нет. Но к моменту меморандума суды не рассматривали еще никаких громких дел, возбужденных НАБУ (дела Насирова и экс-депутата, главного спонсора «НФ» Николая Мартыненко попадают в суд сразу после меморандума). Поэтому, видимо, Запад стал активно требовать создания антикоррупционного суда еще потому, что его разочарование украинской властью перешло в новое качество.
Кстати первый законопроект об этом органе (за подписью депутатов-«еврооптимистов») регистрируется только 1 февраля 2017 года. Почему так поздно? Видимо, потому что только к этому времени у его авторов появилась уверенность: Запад поддержит их концепцию, где решающую роль в отборе судей играют иностранные эксперты.
Крючок для Порошенко
Сейчас же тема антикоррупционного суда выходит на первый план, видимо, потому что для Запада принципиально важно, чтобы этот институт заработал как раз до президентских выборов, чтобы таким образом менять предвыборные расклады. И, вполне возможно, самые громкие дела НАБУ как раз приберегает именно до появления этого суда. И если сейчас вопрос формально стоит лишь о принятии закона, то едва он будет принят, как начнут требовать форсированного создания суда.
Значит ли это, что Запад вообще списал Порошенко, или же пока его только шантажируют? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Однако ясно, что украинский президент не может надеяться на получение твердых гарантий. Напротив — и это для него самое тревожное — Запад переписывает правила по ходу игры, считая недостаточными вещи, которые совсем недавно были бы для него более чем достаточными.
Так в меморандуме между Украиной и МВФ говорится, что отбор членов Антикоррупционного суда «будет основан на прозрачной оценке кандидатов Высшей квалификационной комиссией судей при поддержке уважаемых экспертов с признанными этическими стандартами и опытом работы в антикоррупционном обвинении и разбирательстве, при потенциальном участии экспертов с соответствующим опытом в других странах». То есть участие зарубежных экспертов лишь признавалось возможным, и МВФ был с этим согласен. Ведь в свое время Запад не возражал, что в конкурсных комиссиях по выбору руководства НАБУ и САП было по одному иностранному эксперту, а их участие формально было жестом доброй воли со стороны Киева, ибо обязательность участия этих экспертов в таких конкурсах не предусматривается законодательством об этих органах.
Порошенко же в законопроекте «О высшем антикоррупционном суде» пошел куда дальше, чем обязательства по меморандуму. Он предполагает создание Общественного совета международных экспертов, который будет оценивать всех кандидатов в судьи этого суда и Высшая квалификационная комиссия судей (ВКСС) может пересмотреть решение этого совета лишь квалифицированным большинством — 11 из 16 своих членов.
Однако для МВФ это уже оказывается неприемлемым. В письме главы его миссии на Украине Рона ван Роодена руководителям страны от 11 января говорится: «роль общественного совета международных экспертов должна быть решающей, а не просто совещательной… Отрицательное решение совета относительно кандидата должно быть обязывающим для Высшей квалификационной комиссии судей».
Переписывание совсем недавно написанных правил показывает, как быстро растет на Западе недоверие к украинскому руководству. Что же будет ближе к выборам?
