На прошлой неделе по социальным сетям распространилась новость — «ВСУ делают проходы в минных полях под Горловкой». Так это либо не так, доподлинно убедиться было сложно, но весть распространялась стремительно быстро. Почему — понятно. Донбасс уже четвертый год живет ежедневным ожиданием большой войны, и все, что, хотя бы косвенно, укладывается в логику этого ожидания, падает на подготовленную почву в сознании местных жителей.
Минские соглашения, заключенные в белорусской столице в феврале 2015 года, совершили, безусловно, благое дело — они остановили полномасштабный военный конфликт в Донбассе, но сделали это все-таки вопреки внутренней логике самого конфликта. Войну словно поставили «на паузу» и, как сказали бы музыканты — «на слабой доле». Оборванный на полуслове военный марш так и просит, чтобы его доиграли хотя бы до конца фразы. Кажется, что маятник противостояния замер в крайней своей точке и, вопреки всем законам физики, продолжает там оставаться, временами незначительно сползая вниз.
Сколько еще продлится этот «стоп-кадр» достоверно не может сказать никто. Но очевидно, что и бесконечно долго такое состояние существовать не может. Если ничего не предпринимать, потенциальная энергия зловещего груза рано или поздно преодолеет сдерживающие механизмы, и тяжеленный маятник ринется вниз, при этом, сметая, убивая и калеча все, что будет попадаться на его пути.
К сожалению, несмотря на заверения гарантов Минского процесса в том, что соглашения будут в состоянии уберечь шаткий мир на Донбассе еще довольно продолжительное время, сама жизнь заставляет местное население смотреть на ситуацию не так оптимистично. К тому же принятый на днях Украиной закон о реинтеграции Донбасса, кажется, и вовсе ставит на «Минске» жирный крест или делает его чем-то гораздо более формальным, чем он был до того. Кажется, как раз настолько, чтобы «хватка» минских договоренностей ослабла и «процесс пошел».
Делали ВСУ проходы под Горловкой для организации собственного наступления или нет, наверное, не так уж и важно, хотя критический взгляд на эту новость заставляет предположить, что подобная операция, проводись она на самом деле, скорее всего, осуществлялась бы несколько более скрытно, а не под канонаду лайков и перепостов. Но то, что люди готовы поверить в скорое начало новой массовой эскалации, популярность подобного известия подтверждает на все сто. Тем более, что информационный фон свидетельствует ровно о том же — какие-либо убедительные изменения, обещающие снижение остроты ситуации, не просто отсутствуют, все активно движется в сторону нового витка военного конфликта. А настоящую, не фейсбучную канонаду, тут тоже никто не отменял — вот она, гремит за окнами ежевечерне, то усиливаясь, то ненадолго стихая.
В начале минувшей недели стало известно, что в марте может прекратить свою деятельность миссия наблюдателей ОБСЕ на Донбассе. О том, что мандат у этой международной структуры истекает, сообщил на пресс-конференции в Мариуполе первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине Александр Хуг.
Пусть отношение к деятельности европейских наблюдателей в Донбассе традиционно довольно скептическое и отчасти раздраженное, к белым автомобилям, брендированным голубой символикой организации, за прошедшие четыре года как-то привыкли. Уход наблюдателей определенно будет означать качественное изменение ситуации, причем изменение в отрицательную сторону. Негативную хотя бы потому, что позитивных перемен по части военной составляющей тут ждать не привыкли.
По мнению многих местных жителей, после убытия европейских наблюдателей, вероятность того, что военный конфликт снова сорвется в горячую фазу, становится пугающе высокой. Распространено и более радикальное мнение — «ОБСЕшникам», дескать, как раз достоверно известно, что с марта в Донбасс придет большая война, вот потому они и стараются под благовидным предлогом покинуть будущую горячую зону.
За потенциально «уезжающими» из Донбасса наблюдателями ОБСЕ незримо вырисовываются фигуры «миротворцев», которых то ли будут, то ли не будут вводить в Донбасс. Сама история с миротворцами плотно связана с личностью спецпредставителя США по вопросам Украины Курта Волкера, совершившего на этой неделе несколько важных встреч. Сначала с первыми лицами украинского государства, а затем с помощником российского президента Владиславом Сурковым.
Ожидаемо, подробности переговоров остались за закрытыми дверями, что, с одной стороны, объяснимо, а с другой отсутствие внятных известий продолжает вносить в ситуацию дополнительную сумятицу. Ведь «миротворцы», в отличие от наблюдателей — это все-таки вооруженные люди, со своим командованием и своей логикой действий, которые могут появиться в воюющем регионе со всеми вытекающими из этого набора обстоятельств последствиями. К тому же и исторический опыт свидетельствует, что нигде, где были миротворцы ООН, не удалось избежать острой фазы войны. Возможно, когда-то потом и наступал мир — но какой ценой?
Впрочем, реакция на возможный ввод миротворцев не была бы такой уж болезненной, если бы эта новость не сопровождалась известием о решении США предоставить Украине пресловутое летальное оружие. Идейные и убежденные недоброжелатели Донбасса предпочитают толковать возникающую в Донецке нервозность вокруг летального вооружения как проявление слабости региона, в то время как здравый смысл заставляет смотреть на складывающуюся ситуацию несколько иначе.
Очевидно, что насыщение Донбасса вооружением более высокого уровня не склонит чашу весов в противостоянии в ту или иную сторону. Оно лишь сосредоточит вдоль линии фронта дополнительный запас боеприпасов, причем совершенно очевидно, что с обеих сторон. А значит, боекомплект, который «сдетонирует» в случае, если ситуация вдруг начнет развиваться по пути прямой военной конфронтации, многократно превысит и мощью, и качеством тот, который расходовался тут по сей день. И если уж боеприпасов предыдущего образца хватило на то, чтобы некоторые населенные пункты в Донбассе, по сути, перестали существовать, то к чему приведет новый уровень вооружения, к какому количеству человеческих жертв и к какому числу разрушений, предположить несложно.
Эти абстрактные гуманистические соображения, скорее всего не воспринимаются в полной мере на Украине, где конфликт в Донбассе по сей день используют как мощный пропагандистский элемент, оправдывающий бездну неудач во внутренней политике и позволяющий строить гримасу профессионального нищего на внешнеполитической арене. К тому же и вина за возможный кровавый сценарий на востоке киевскими идеологами давно превентивно возложена на Москву и сепаратистов, так что проблем с тем, как объяснить новую кровавую мясорубку в Донбассе не будет. Но население самого Донбасса, приговоренного Киевом к реинтеграции, обреченное каждый день балансировать между жизнью и смертью, объяснимо смотрит на это иначе.
Кажется, что все перечисленное: и возможный уход миссии ОБСЕ, и история с миротворцами, и предоставление летального вооружения вкупе с активизацией американских представителей в Киеве, и многое-многое другое, даже упомянутые проходы в минных полях под Горловкой, все это поднимает градус тревожности в Донбассе на какую-то небывалую доселе высокую отметку. И, тем не мене, это не так. Даже после «Минска» Донецк знал периоды обострения и посерьезней. Чего стоило только начало прошлого года, когда отдельные районы города вновь попадали под сокрушающий артиллерийский и минометный обстрелы со стороны ВСУ. Тогда в результате огня по мирным кварталам погибли несколько человек, а жителей некоторых микрорайонов и вовсе приходилось эвакуировать в безопасные зоны.
Четыре года войны, которую Киев побоялся объявить напрямую даже в последнем законе о реинтеграции, приучили Донбасс сохранять хладнокровие в гораздо более тяжелых ситуациях. Как выяснилось, человек привыкает к самым тяжелым обстоятельствам. Но когда к его виску подносят пистолет и в очередной раз щелкают затвором, он все равно вздрагивает. Потому что тут все-таки живые люди. По крайней мере, пока.
