Российская корпорация «Газпром» в своем последнем отчете сообщила, что сразу пять ее партнеров добиваются в суде пересмотра цен на газ. Как уточняется, российская компания судится с Shell Energy Europe, датской DONG Naturgas A/S, польской PGNiG, турецкой BOTAŞ Petroleum Pipeline Corporation и голландской GasTerra.
Как отмечают эксперты, в этом нет ничего необычного – после кризиса 2008 года многие компании, заключившие перед этим договоренности с «Газпромом», пытались в судебном порядке пересмотреть условия контрактов.
«Как правило, большая часть подобных разбирательств заканчивается достижением мирового соглашения. В основном идет досудебное урегулирование споров», — рассказал «Украине.Ру» директор энергетических программ Центра мировой экономики и международных отношений НАН Украины Валентин Землянский.
Действительно, не далее как в апреле «Газпром» договорился о прекращении арбитражных разбирательств по газовым контрактам с двумя участниками проекта Nord Stream-2 — немецкой E.On и французской Engie. В этом же месяце «Газпром», вопреки напряженным российско-турецким отношениям, урегулировал до суда все спорные вопросы по тарифам на российский газ с частными компаниями Турции.
Давние претензии друг другу в газовой сфере есть и у Москвы и Киева. Однако здесь ситуация кардинально отличается других исков против «Газпрома». Об этом «Украине.Ру» рассказал член наблюдательного совета Института энергетических стратегий Юрий Корольчук.
Он отметил, что Стокгольмский арбитраж никогда не старается назначить виноватого, а пытается найти компромиссное решение с учетом интересов обеих сторон. Поэтому данный суд не сможет отбросить требования российской стороны по выборке прописанных в контракте объемов газа. Напомним, Украина по контракту обязалась выбирать не менее 33 млрд кубометров газа в год. Его невыборка в летний и зимний периоды предусматривает разные санкции (троекратная стоимость недовыбранного объема зимой).
Суд может лишь пойти на уступку Киеву, сократив объемы обязательной выборки — с учетом интересов «Газпрома», который под эти объемы планировал добычу газа и делал инвестиции. Учитывая, что суд принимает средневзвешенное решение, эти объемы могут сократиться максимум до 15 млрд кубометров с 33-х, прописанных в контракте, — считает Корольчук.
«К сожалению, есть предпосылки к тому, что Стокгольмский арбитраж в целом примет решение не в пользу Украины. Страна может потерять как минимум $5-8 млрд», — считает Корольчук.
При этом, по его данным, требования «Нафтогаза» гораздо менее обоснованы юридически. В частности, иск по транзиту вряд ли будет успешным, поскольку в контракте с Газпромом есть пункт о том, что объемы транзитного газа, который должен прокачивать Газпром через украинскую ГТС, определяются дополнительным соглашением.
«Стороны не подписали дополнительное соглашение к договору, в котором бы были четко прописаны объемы транзита газа, ни разу за исключением 2009 года. Согласно контракту, в этом случае объемы транзита определялись договоренностями между «Газпромом» и европейскими компаниями», — описал он ситуацию с транзитным контрактом.
В отношении несправедливой, по мнению «Нафтогаза», цены, которую Украина платила за газ с 2011 по 2015 годы, ситуация также непростая. В частности потому, что в контракте не указана фиксированная стоимость газа – цена определяется по формуле.
В связи с этим суд сможет изменить не цену, а лишь формулу, по которой она определяется – с учетом требований «Газпрома» и контрактов этой компании, заключенных с другими европейскими странами. Как отметил Корольчук, эти параметры в европейских контрактах «Газпрома» не слишком отличаются от тех, что заложены в украинском. Поэтому «Нафтогаз» вряд ли сможет отсудить у Газпрома сумму, сравнимую с той, что скорее всего получит российская корпорация.
Не в пользу Украины говорит и тот факт, что страна не является частью ЕС и не подпадает под защиту Еврокомиссии и антимонопольных ведомств Евросоюза — хотя Киев и признал в одностороннем порядке положения так называемого третьего энергопакета.
Следует отметить, что своем иске Киев также апеллирует к Харьковским соглашениям, которые давали стране скидку в размере 30% на российский газ в обмен на продление договора о размещении в Крыму Черноморского флота. Однако они денонсированы Россией в 2014 году в связи с тем, что черноморский флот уже тогда базировался де-факто на территории РФ. Скорее всего, Стокгольмский арбитраж не станет учитывать столь сложные политические факторы, а ограничится рамками действующих контрактов.
История газовых войн
Как отмечает Валентин Землянский, основа для нынешнего кризиса в российско-украинских газовых соглашениях была заложена еще после «оранжевой революции» 2004 года.
«Во время президентства Ющенко Украиной было внесено предложение заменить поставки газа в счет стоимости транзита денежными отношениями. Перешли на оплату транзита деньгами, ну а дальше пошло-поехало», — напомнил эксперт.
До этого стоимость газа для Украины составляла около $50 за тысячу кубометров. После прихода к власти «оранжевой команды» цена начала расти. В 2006 году она составила $95, а после подписания премьером Юлией Тимошенко в 2009 году контракта с Газпромом до 2019 года стоимость газа для Украины колебалась от $259 до $450.
Ситуацию немного поправили Харьковские соглашения 2010 года, когда в обмен на продление соглашения о размещении Черноморского флота в Крыму Украина получила скидку на газ в размере 30% (но не более $100), однако они денонсированы Россией, как уже упоминалось выше.
Пути выхода из кризиса
И Землянский, и Корольчук согласны с тем, что досудебное решение споров Украины с Газпромом предпочтительнее, хотя и не видят такой возможности в данной политической обстановке.
«С учетом существующего внешнеполитического вектора я не вижу никаких предпосылок для того, чтобы урегулировать дело до суда», — отметил Землянский.
Если суд будет проигран – а вероятность этого нельзя исключать — Украине нужно будет либо выплатить эти деньги, либо оспаривать судебное решение без особых перспектив. Или же, наконец, идти на переговоры. Это все равно будет выгоднее, чем продолжение тяжбы. Но, как известно, худой мир все же лучше доброй ссоры.
