Два года назад в столице Донбасса была провозглашена Донецкая народная республика. За сутки до этого события пророссийски настроенные дончане захватили здание Донецкой ОГА, а 7 апреля было объявлено о создании Народного совета, который принял Декларацию о суверенитете ДНР и Акт о провозглашении государственной самостоятельности ДНР. Было также принято решение о проведении 11 мая референдума о поддержке провозглашения государственной независимости ДНР.
Два года спустя у нас всё еще остаются вопросы. Провозглашение ДНР было случайным или закономерным событием? Какую роль в становлении ДНР играл внешний фактор? Была ли альтернатива провозглашению ДНР? Состоялись ли ДНР и ЛНР как государственные образования?
Алексей Мочанов, журналист, один из создателей волонтерского движения на Украине, неоднократно выезжал в зону «АТО», занимался снабжением украинской армии, четыре раза посещал Донецк, где вел переговоры с властями ДНР об обмене пленных; за волонтерскую деятельность награжден президентом Украины Орденом Богдана Хмельницкого III ст. и именным огнестрельным оружием
— Для меня ДНР как укрепившиеся в сознании буквы, нечто вроде СССР, появились во второй половине лета, в начале осени 2014 года. До этого дата 7 апреля прошла абсолютно незамеченной в отличие от 16 марта, когда в Крыму был референдум, и 18 марта, когда Крым отошел к России.
Еще в июне 2014 года практически везде в Донбассе по обе стороны висели украинские флаги и никто особо этим не заморачивался.
Поэтому ДНР тогда воспринималась как некий вариант требуемой от Киева автономии, но все еще тогда надеялись на то, что люди в камуфляжах переоденутся в пиджаки и попытаются договориться. Но стороны тогда расходились все дальше друг от друга.
И мне кажется, что было две стороны конфликта — США и Россия. Для них то, что происходило на Украине, было Proxy Wars, «опосредованные войны», войны со скрытым сервером. Тут, в Донбассе, все только раскачивалось. Никому не нужно было, чтобы кто-то тут начал с кем-то договариваться. Поэтому ДНР я воспринимаю как данность, и сейчас вопрос стоит такой: что со всем этим делать?
Я считаю, что все эти события были следствием влияния внешних факторов. Кто-то думал, что он ферзь или король, а он, на самом деле, был шахматной доской, на которой все это разыгралось. И даже своим майским президентско-мэрским выбором (25 мая 2014 года были выборы президента Украины и мэра Киева — прим. авт.) мы подтвердили, что были еще не готовы мыслить. Выйти и отстоять какое-то светлое будущее — да, могли, а вот сформулировать его, иметь точку зрения на него и отстаивать ее — нет, не могли. Поэтому и появилась ДНР.
Альтернатива провозглашению ДНР была бы. Именно, к сожалению, «была бы». Первое, что требовали люди в Донбассе, после того, как закончился Майдан (еще даже не было Одессы), чтобы с ними согласовывали кандидатуры губернатора и прокурора области.
Яценюку, который пришел тогда в Кабинет министров, надо было брать какого-то человека с Луганщины, какого-то профсоюзного деятеля, и ставить его возле себя, назвав вице-премьером по децентрализации или там по оптимизации, да как угодно, но показать сразу, что Майдан не пришел сводить какие-то счеты, и что готов подтянуть всех людей, даже тех, кто был против него. Нужно было сделать так, чтобы все поняли, что надо работать вместе на процветание страны.
Но этого никто не сделал, и люди на Юго-Востоке не увидели, что во власти есть кто-то, кто может быть противовесом националистическим лозунгам, которые на тот момент провозглашали «Свобода» и «Правый сектор». Людей никто не мирил.
Состоялась ли сегодня ДНР как государственное образование? Поскольку ДНР территориально небольшое образование, то там многие вещи сделать проще. В ДНР проще законодательная база. Там за воровство могут расстрелять и особо никому за это ничего не будет. Там существуют законы военного времени, поэтому никто сильно и не ворует.
Мне за свои четыре поездки в Донецк приходилось плотно общаться с министром налогов, сборов и таможни Александром Тимофеевым («Ташкентом»). Мы разговаривали и общались, пока ждали аудиенции у Захарченко по поводу киборга «Рахмана». Я задавал вопросы, а Александр Юрьевич на них совершенно спокойно отвечал. В ДНР многие вещи упрощены донельзя, как и должно быть во время войны на территории, которая воюет с достаточно крупным материком и воюет, безусловно, за деньги России. Думаю, там ничего без России долго бы не продержалось.
Для нас очевидно, что у дончан есть свой боевой дух, но им одним жив не будешь. Уверен, что российская армия находится на границе с ДНР и ЛНР, и, получая определенные задачи, заходит на территорию ДНР и ЛНР, выполняет задачу и возвращается обратно. Никто в ДНР в палатках с российскими флагами не живет, а если и живет, то это реально местные, которые поддерживают Россию. Точно так же, как у нас ходили люди в камуфляжах, на которых были британские или немецкие флаги, но это никак не говорило о том, что тут были англичане или немцы.
Не могу сказать, состоялась или нет ДНР как государство. Я общался с Захарченко, с Кононовым, с Тимофеевым. Они говорят красиво, но то, что там реально происходит, можно понять, реально прожив там.
Но я понял следующее: никто, на самом деле, там не хочет воевать. Им хочется искать общий язык. Понятно, что дончане не будут искать общий язык с людьми типа Порошенко и Яценюка, которые олицетворяют что-то такое плохое. К тому же многие в ДНР не понимают, что у нас было не так много националистов и каких-то их выходок, как об этом рассказали.
Точно так же, как и мы после Майдана понимаем, что у нас не все так, как нам обещали. Очень многие люди в Киеве и в других городах повелись на обещания изначально невыполнимые. Надо было тяжело работать и выбирать совестливых людей на какой-то переходный период, а потом заниматься технократическими правительствами, а не политизировать все донельзя.
Я искренне надеюсь на то, что те перспективы, которые есть у ДНР, будут в каком-то виде в составе Украины. Мне хочется надеяться, что мировое сообщество не позволит делиться Украине подобно Югославии на мелкие куски. Понятно, что ДНР может остаться в составе Украины в не очень приятном для республики виде, но мы хотим, чтобы у нас, на Украине, был какой-то Конституционный Конвент, возможность отобрать не политиков, а моральных авторитетов из разных областей и географически, и политически.
Люди сели за стол, как кардиналы на Конклаве, чтобы им делегировали полномочия о чем-то разговаривать и в результате появился общественный договор, в том числе и с теми, кто называет себя ДНР, возможно отстегнув самые неприемлемые фамилии, как с одной, так и с другой стороны. Мы в Киеве должны понимать, что Гиви, Моторола, Захарченко, Кононов не будут представлять ДНР, а это будут все-таки люди, которые никого не злят, и тогда мы поймем, какую страну мы можем иметь. В результате будет заключен общественный договор, на основе которого будет принята реальная Конституция, которую не придумали искусственно и не подложили обществу просто так, а общество опять, не разобравшись в ней, проголосовало «за».
Александр Бородай, экс-премьер-министр ДНР, руководитель «Союза добровольцев Донбасса»
— Внешний фактор в провозглашении ДНР не играл никакой роли. Исторически учреждение Республики было абсолютно закономерным явлением. Сделав это, народ Донбасса проявлял свою политическую волю. Она состояла в том, что Донбасс не хотел жить в Украине, в которой победил Майдан, а хотел воссоединиться с Россией.
Но воссоединиться вообще без всякой субъектности, а просто как толпа народа, не представлялось возможным. Это было неправильно. Поэтому политический субъект в качестве ДНР и был создан 7 апреля.
Россия пришла на помощь Донецку в лице русских патриотов, которые потом стали русскими добровольцами. Нам было очевидно, что в Донбассе происходит народное движение. Мы пришли на помощь народу Донбасса, но только тогда, когда он заявил о своей субъектности. До 7 апреля русских добровольцев на территории Донбасса не было.
Перспектива у ДНР только одна: стать частью Российской Федерации. Никакого будущего у ДНР в составе Украины я не вижу, так как это, на мой взгляд, абсолютно нереализуемая и фантастическая история. Также всерьез не вижу и перспектив у ДНР, как у самостоятельного государства. Это всего лишь временная конструкция. Русские люди должны жить в одном государстве, а не в каких-то лоскутных образованиях.
Сейчас нельзя, к сожалению, говорить, что ДНР де-факто уже Россия, потому что в Республике есть своя собственная власть, но процесс интеграции идет. Он ощутим.
Когда спрашивают, где жить лучше — в Донбассе или на Украине, то достойнее и свободнее живется гражданам Донбасса, а не Украины, потому что они свое достоинство и свободы отстояли с оружием в руках, хотя, может, с материальной точки зрения им живется непросто и даже где-то довольно тяжело. Есть люди, которые выбирают теплую и спокойную жизнь, а есть — достойную. Донецк, провозгласив ДНР, в целом выбрал жизнь достойную.
Александр Ходаковский, руководитель общественной организации «Патриотические силы Донбасса», командир бригады «Восток», стоял у истоков провозглашения ДНР и создания первых отрядов ополчения в Донецке, принимал активное участие в разоружении частей украинской армии, расквартированных в столице ДНР, был первым министром государственной безопасности Республики; в июле 2014 года отказался выполнять приказ Игоря Стрелкова об оставлении Донецка отрядами ополчения
— Провозглашение ДНР — абсолютно закономерное явление. Другой альтернативы не было. Мы видели, что Украина после Майдана совершенно не была готова к диалогу с нами. Все тенденции, которые мы сейчас наблюдаем там, были уже очевидны и тогда. Нам поэтому нужно было изолироваться от Украины. Нужно было создать определённый плацдарм. Но тогда рассматривались разные варианты этой «изоляции» — и Новороссия, и Донецкая народная республика.
Тогда в воздухе висело ощущение перспективы — что мы не ограничимся только провозглашением ДНР. Часть граждан Донбасса считала, что за референдумом о провозглашении ДНР последует другой референдум — о присоединении республики к России, но те, кто обладал аналитическими способностями, понимали, что присоединения не последует, поэтому надо было создавать свое самоуправление и свою государственность. Этим мы и занимались все 2 года.
Весь внешний фактор в тех событиях сконцентрировался только в области идеологии, он заключался в нашей направленности на Россию. Мы тогда принимали решения, может быть, вопреки и официальной позиции России. Вспомните знаменитое выступление Владимира Владимировича, когда он призывал нас повременить с назначением даты референдума. Но мы тогда принимали решения, исходя из своих собственных установок и оценок наших перспектив.
Если сравнивать ДНР и Украину, то тут самый главный и важный момент в том, что у Украины перспективы нет, а у ДНР, несмотря на все болезни роста, перспектива есть. Соответственно мы стоим в начале своего пути, а Украина — в завершении.
Что касается перспектив ДНР, то тут должен быть только один четкий политический вектор. Сейчас на данном этапе четкого политического вектора нет. Мы не заявляем и однозначно не провозглашаем, что будем или существовать как отдельное государство, или будем стремиться и прилагать все усилия, чтобы войти в состав России. Мы не находимся сегодня в четко выраженном состоянии. Я понимаю, почему мы это делаем — потому что есть Минские договоренности и официальная риторика должна соответствовать духу Минска.
Но мы должны четко определиться со своей доктриной. Если мы провозглашаем себя суверенным государством, то должны и доктрину свою выстраивать как суверенное государство. Минская риторика мешает нам окончательно состояться как самостоятельному государству.
Мы в ДНР уже создали систему управления. Она имеет и положительные, и отрицательные стороны. Но самое главное мы разрушили миф, который бытовал на Украине и среди либеральных кругов в России, что ДНР не сможет самостоятельно существовать, а мы смогли.
Андрей Пургин, экс-председатель Народного совета ДНР, лидер общественно-политической организации «Донецкая республика», которая еще за 10 лет до провозглашения ДНР боролась за политическую субъектность Донбасса; один из лидеров Русской весны в Донецке и соучредитель ДНР
— Альтернативы провозглашению ДНР на тот момент не было, но все равно нужно четко понимать, что мы тогда объявляли не о провозглашении независимости, а о движении на взятие суверенитета, и последовавший в мае референдум был референдумом о суверенитете.
Недавно я читал очень хорошую публикацию на украинских сайтах, которые подробно расписывают 25 лет истории донецкого сепаратизма. За нас враги написали, что провозглашение ДНР было неизбежно, что обретение субъектности Донбассом произошло бы при любых обстоятельствах. Украинская сторона, которая в те дни еще могла говорить о внешнем факторе в провозглашении ДНР, спустя 2 года, несколько остыв, говорит, что тогда действительно был порыв людей. В этом принимало участие огромное количество местных организаций, была проведена огромная работа еще до всех этих событий. Тут и Донецко-Криворожская республика, и Артем.
ДНР не нужно сравнивать с Украиной. Нужно сравнивать с чем-то лучшим. Если сравнивать так, то в Республике очень большие трудности, есть определенное разочарование и дезориентация у населения. Раз граждане ощущают деструктив и испытывают не очень радужные ощущения, то, значит, мы не очень хорошо работаем.
Мы никогда не рассчитывали на полную субъектность Донбасса, на полную его независимость. Мы все-таки ощущали и ощущаем себя частью русского мира, русского цивилизационного пространства. Но, к сожалению, действительность пока еще не позволяет говорить, что ДНР — это Россия.
Андрей Бабицкий, журналист, бывший корреспондент «Радио Свобода», уволен за несанкционированную руководством радиостанции публикацию видео гражданских лиц, убитых военнослужащими украинского добровольческого батальона «Айдар» в ЛНР; во время двух чеченских кампаний занимал прочеченскую позицию, однако во время войны в Донбассе занял пророссийскую сторону, поддержав ополченцев
— Провозглашение ДНР не было случайным событием. Его готовили четверть века в составе Украины, когда Донбасс был сиротой и был вынужден отстаивать право на свою идентичность. Если бы это не произошло два года назад, то это обязательно произошло бы позже.
Почему в Донбассе это случилось поздно, хотя другие сепаратистские территории определились гораздо раньше? Просто потому что давление было не таким жестким, и не так молниеносно развивались события на Украине, как они развивались в той же Молдавии или в Грузии с Азербайджаном. Здесь политики все же пытались играть интересами, балансировать, но, тем не менее, националистическая линия потихоньку набирала обороты, и ее бремя ближе к Майдану становилось невыносимо. Так что провозглашение ДНР — абсолютно неизбежная вещь.
И, слава Богу, что это произошло позже, когда Донбасс уже окреп, потому что обустраивать свою независимость Приднестровью, Абхазии, Южной Осетии было гораздо сложнее. Они ее начинали в нищие 90-е.
Внешний фактор во время этих событий сыграл свою роль. Я не скажу, что Россия была этим фактором. У нее позиции в Донбассе были очень слабые. Москва делала ставку на Партию регионов, но когда та после Майдана самоустранилась, то рычагов влияния не осталось. Россия подключилась чуть позже, когда Донецк окреп и всерьез взялся с оружием в руках отстаивать свои права.
Ну а что касается Украины, то западная поддержка украинских националистов сыграла тут роковую роль. Они окрепли, поверив, что у них есть очень серьезный союзник, и усилили свое давление на Донбасс. В значительной степени конфликт в Донбассе спровоцирован западными «партнерами».
За два года в ДНР удалось сделать многое. Я помню первые месяцы боев в 2014 году, когда Донецк выглядел абсолютно опустевшим, когда не очень было понятно, как вести себя на улице с людьми с оружием в руках. От них исходила угроза. Было понятно, что это парамилитарные образования, которые подчиняются только своим командирам. Мы знаем о случаях, когда забирали машины, и когда люди попадали в разные неловкие ситуации.
Сейчас же Донецк и города, контролируемые ДНР, представляют собой места вполне нормальные для проживания. Думаю, что вот это наведение порядка — это самое главное. По сути дела, власти ДНР сумели обеспечить безопасность гражданам республики. Мне есть с чем сравнивать. Я знаю, как развивалась ситуация на аналогичных сепаратистских территориях. В ДНР, конечно, скорость преобразований и темпы наведения порядка были существенно выше, чем где бы то ни было еще.
Говорить о полной реализации государственности мы не можем, потому что это невозможно в условиях блокады. Такие территории не могут в полной мере развивать свою экономику и осуществлять внешнеполитическую деятельность, а также налаживать экономические связи с внешним миром. Не думаю, что в ДНР сейчас все институты функционируют нормально. Мне кажется, что там с этим есть серьезные проблемы. Есть проблемы и с кадровой политикой, но это все мелочи в сравнении с тем, что удалось сделать. ДНР удалось отстоять себя как Россию, как русскую идентичность.
Для меня Донбасс де-факто всегда был Россией. Есть ли перспективы у ДНР в составе Украины? Думаю, нет. У самой Украины нет перспектив. Страна распадается, превращаясь в территорию бандитов и клоунов. А ДНР переходит в разряд ассоциативно присоединенных к России территорий.
Вадим Карасев, директор Института глобальных стратегий (Киев); был главным политическим консультантом президента Украины Виктора Ющенко
— ДНР как государство не состоялось даже спустя два года после своего учреждения. Вообще в его создании, хотя и не тотально-всеобъемлющую, но, тем не менее, ключевую и решающую роль сыграл внешний фактор. Без присоединения Крыма к Российской Федерации и рейда из Крыма отряда Гиркина и его соратников из числа писателей-фантастов создание ДНР не произошло бы вообще.
Протест в Донбассе просто вылился бы в какие-то временные формы защиты русскоязычного населения Донбасса. Это могло бы выражаться в других формах относительно мягкой нелояльности населения к украинской центральной власти. Скоро бы протесты поутихли, и все довольные и недовольные украинской властью, хотя последних было и больше, пошли бы на президентские выборы 25 мая, а затем бы приняли участие в парламентской кампании 2014 года.
Да, внутренние источники — от проявления некоторой пассионарности, например, для появления ДНР, — конечно же, были. Но внутренние предпосылки не всегда трансформируются в такие квазиинституциональные образования, как нынешняя так называемая ДНР.
ДНР не является эффективным государственным образованием. Тут даже нельзя говорить не только об эффективности государства, но и о самом государстве. К тому же пока государство не признано, оно не государство.
Все функционирующие в ДНР военно-административные структуры созданы под влиянием внешнего фактора: с помощью России. Финансовая и другая подпитка осуществляются либо Россией, либо в виде гуманитарной помощи со стороны Ахметова.
Экономическое функционирование ДНР — это во многом функционирование украинской экономики на ее территории, где часть экономических активов принадлежит украинским олигархам. Предприятия Ахметова, Коломойского и других олигархов продолжают функционировать, будучи двойными налоговыми резидентами.
Часть налогов остаются ДНР, часть идут на Украину. Только с лейблом «Made in Ukraine» продукция предприятий из ДНР поступает через Украину в другие части мира. В случае национализации этих предприятий, о чем говорили военные управленцы ДНР, эта продукция не имела бы выхода не внешние рынки, и экономика ДНР вследствие этого прекратила бы существование.
Если будет убран внешний фактор, то, в конце концов, территория ДНР снова станет частью украинского государства.
Александр Чаленко
