- Когда для вас началась «Русская весна»?
— 23 февраля. Но не с митинга. Я был в это время в Москве с семьей. Мне позвонил Алексей Чалый.
На тот момент я был вице-губернатором Севастополя по социальным вопросам. Губернатором был Владимир Яцуба. Чалый мне задал конкретный вопрос по телефону: мы берем власть в свои руки, ты с нами или нет?
На что я ответил: давайте в понедельник с утра увидимся. Мы с ним в 9.15-9.30 зашли в здание городской администрации, обсудили ряд проблем. Я задал ему несколько вопросов: мы идем в Россию? Он сказал, что да, идем в Россию.
Я хочу обратить ваше внимание на то, что это было 24 февраля.
Это мы задним часом, постфактум пониманием, что случилось то, что случилось. А тогда, 24 февраля работали все структуры украинской власти: милиция, прокуратура, СБУ. Мы с ним все это проговорили и начали работать.
В этот же день Яцуба подал в отставку, что на мой взгляд, характеризует его как нормального человека, хотя он и не был сторонником присоединения Крыма и Севастополя к России, но он и не стал нам мешать. И это было важно на тот момент, хотя ситуация в исполнительной власти была разной.
По сути, можно сказать, что неформально с 24 по 25 февраля я руководил исполнительной властью. Формально 4 марта вышло распоряжение Алексея Чалого, которым он назначил меня руководить городской администрацией. С этого момента уже началась работа по вхождению Севастополя в состав Российской Федерации.
4 марта мы провели историческую сессию, где смогли провести решение, которым передать коалиционному совету под руководством Чалого полномочия исполнительной власти в городе.
Я тогда работал один в двух лицах. Я возглавлял исполнительную власть. Мне пришлось быть докладчиком тогда на 5 исторических сессиях: о неподчинении киевской власти, о проведении референдума, о вхождении в состав Российской Федерации и других. Одновременно с этим стояла задача обеспечить жизнедеятельность города. Понятно, что мы все понимали, что идет революция, Но в то же время происходило отключение банковских систем, украинского казначейства. По ходу ставились серьезные задачи, которые необходимо было решать. Но самое главное, мы с честью это вынесли, мы не позволили городу скатиться в хаос: во время вывозился мусор, ходил троллейбус и другой транспорт. Выплачивались разного рода социалка.
- А было ли противодействие прокиевских, проукраинских сил?
— Было. У нас было много переговоров со штабом ВС Украины, когда там забаррикадировались товарищи. Помню, товарищ Юрий Мамчур на Бельбеке пытался поднять украинский флаг и заявлял, что они не будут принимать вхождение Севастополя в Россию. К тому же не все в исполнительной власти были сторонниками вхождения в Россию.
- Можете назвать их фамилии?
— Нет, не могу. Многие из них живут со своими семьями в Севастополе. Год уже прошел. Главное мы сделали.
- Арестовать вас не пытались?
— 24 февраля СБУ попытался арестовать Алексея Чалого. Меня же пытались подкупить, предложить сделку с совестью. Мне предложили на момент ареста Чалого уехать из администрации, прекратить борьбу за вхождение в Российскую Федерацию, обещая неприкосновенность.
Я поднялся в тот кабинет, предупредил Чалого, и мы покинули вместе стены администрации. Это было где-то между 12 и 13 часами дня. Ближе к часу дня. Через 20 минут после нашего ухода к зданию администрации приехало 6 автоматчиков и 2 штатских. Понятно с какими целями.
После этого начало работать сарафанное радио. Начался обзвон жителей города Севастополя. Начали собираться люди под зданием администрации городского совета, а вечером уже была проведена первая историческая сессия. После этого у СБУ отпало желание проводить подобные спецоперации: ни сил, ни возможностей у нее не было. Но на тот момент роль играли часы и минуты. Ситуация очень динамично развивалась. Перед нами тогда стояла задача, воспользовавшись историческим шансом, и вернуться домой, на историческую родину.
Мы 6 марта приняли решение о проведении референдума и 16 марта его провели. И мне выпала честь фактически в эти дни возглавлять штаб по проведению референдума.
- А с Россией как-то в этих вопросах взаимодействовали?
— С конца февраля мы стали взаимодействовать со многими министерствами и ведомствами РФ. С Министерством энергетики по поводу безопасности на случай того, что Украина могла бы отключить нам электроэнергию.
- А как вы взаимодействовали с Сергеем Аксеновым?
— С ним больше всего взаимодействовал Алексей Чалый.
- Те из севастопольцев, кто был против присоединения к России, что это были за люди? И почему они были против?
— На тот момент в городе жили семьи тех украинский офицеров, которые служили у нас. Были те, кто переехал к нам на постоянное место жительства из Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей. Они не хотели присоединения к России. Всего таких набралось в городе 3%. Мы в отличие от всей Украины дали возможность демократично провести референдум. При этом бюллетени были напечатаны на трех языках, в том числе и на украинском.
