Министр нападения Украины (это который с хохмой про парад победы в Севастополе) сообщил важную весть: Украина собирается строить армию по швейцарскому образцу.
Давным-давно мне рассказывал знакомый дипкурьер, как он ехал в купе с одним таким швейцарцем-полупризывником — в миру обычным конторским служащим. Так тот вез в обычном поезде аккуратно смазанный и зачехленный… пулемет. Бережно хранит его дома, а когда призывают на короткие сборы — достает и едет с ним к месту тренинга.
«Счастливые швейцары!», как говаривал молодой Карамзин. Штука в том, что для швейцарского образца армии нужны того же образца мозги. На секунду с легким ужасом (еще Довлатов говорил, что ужас можно испытывать в легкой степени) представил себе швейцарскую власть, которая поднимает нацию на смертельный бой с сепаратизмом и иноязычием в своей конфедерации. «Одна нация, один язык, один фюрер! Итальяку на гиляку! Хто не springen — тот француз! Ретро-романских ватников заставить размовлять немецкому!». Ну и так до полного очищения неньки Швейцарии от иноязычных террористов.
Пока же «парад» пленных «швейцарцев» организовали по непокоренному Донецку. «Освободителей» провели пред очи «оккупированных», однако летели в «хероев», почему-то, не цветы, а характерные эпитеты. Неожиданно для себя доблестные бойцы «почти Швейцарии» из первых рук узнали, что все это время долбили «Градами» не по Путину. Но они-то ладно — свое получили, при этом целы остались — и то хорошо.
А вот томления их российского фан-клуба на тему этого «шествия освободителей», что называется, «доставили». Отечественный либеральный интеллигент отличается, как известно, повышенной чувствительностью к чужим страданиям. Правда, весьма избирательно. Ни разорванные на куски люди в Славянске, ни сгоревшие заживо в Одессе, ни голодающие в Луганске, ни беженцы в Ростове до высокосенсибельного либерального сердца не достучались. А вот живые-здоровые крепыши, обеспечившие все вышеперечисленные страдания своим согражданам, повергли российского креакла в горе и стенания.
«Я думаю об этих военнопленных, которых вели сегодня по Донецку. Я пытаюсь представить, что они чувствовали. И не могу. Потому что это за гранью добра и зла», — вопиет одна «эхо»-страдалица. «Откуда эта ненависть, эта звериная жестокость?».
И то. Трудно представить, что чувствовали пленные, шагая мимо тех, кого они еще вчера уничтожали слепым огнем по площадям. Зато очень легко представить, что чувствовали сами обстреливаемые, лишенные еды, воды, света, безопасности и вообще права на жизнь. Но нашей либинтеллигенции то, что легко представить — неинтересно. Им намного любопытнее войти в богатый и сложный внутренний мир военного преступника: каково ему, бедняге, пройти мимо своих жертв? Это же за гранью.
Как-то все меньше удивляет на этом фоне новость о том, что корреспондента «Эха Москвы» отлупили в Петербурге, когда увидели заветный эховский символ на микрофоне. Нет, я против самосуда — «Шурик, это не наш метод!». Но как нет одобрения, так нет и удивления. Зато теперь становятся понятными все эти их заклинания на тему: «демократия в опасности! Нас всех скоро закроют! Прямо сейчас, с минуты на минуту!». Я думаю — что это, на самом деле, настойчивый призыв к власти и правда, закрыть их поскорее, пока не поздно.
Это как Украина умоляет Путина ввести войска, чтобы проиграть мощной державе, а не восставшему народу, так и наша «Внутренняя Украина» умоляет государство и, опять же, Путина запретить и репрессировать (чтобы шумно, с тупо-диктаторскими формулировками «за вредительство, пособничество врагу и пятоколоннизм», но не больно, без двушечек и конфискаций). Их логика понятна: ноблесс оближ, сиречь — положение обязывает поддерживать съехавший с катушек киевский режим до упора (а упор уже виден, и он, по всем признакам, будет крайне неприглядным). Но делать это все более рискованно уже не из-за власти, а из-за естественной реакции окружающих. Которые вдруг впервые вслушались в то, что именно там вещают либералы — понятное дело, сугубо для своих и для Европы, а не для домашних ватников.
И вот есть у нашей фронды справедливое ощущение, что очень скоро все их мужественные «марши за мир, бигмак и чужой флаг» будут напоминать шествие пленных в Донецке. То есть когда вся надежда на конвой. Ну и на правительство, которое, как известно, у нас — единственный европеец. Чай не даст в обиду. А просто, как они надеются, запретит ко всеобщему облегчению, переведя ноблесс оближ в привычный и безопасный кухонно-вражьеголосый режим. Подальше от прозревших соотечественников.
Хотя лично я бы не стал уподобляться люстрационно-запретительскому психозу «победившей демократии» в Киеве. Потому как не вижу реальной конкуренции смыслов, прежде всего. Они живут представлениями 60-х — 80-х, которые завели их в логический тупик, когда приходится не глядя и не краснея выдавать свой «одобрямс» на любое постыдное действо Запада и его все более одиозных союзников и креатур. Потому что так велят догматы их веры, включая Догмат №1 — о непогрешимости Запада. И этим слепым одобрямсом все больше противопоставляют себя народу, виня в этом, разумеется, не себя и свои догматы, а «мундиры голубые» и «послушный им народ». Но вот эта их брезгливая привычка отказывать народу в разуме, в историческом чутье, в чувстве справедливости и Правды, ставит их не НАД народом (толпой, в их представлении), а ВНЕ его.
Как отлила когда-то в бронзе покойная Валерия Ильинична, «русские интеллигенты всегда были кем надо: поляками в 1863-м, литовцами в январе 1991-го, украинцами во время Майдана, чехами и словаками в августе 1968-го, венграми — в 1956-м, эстонцами в дни победы Эстонии над Бронзовым Солдатом».Одесса дала им исторический шанс попытаться хоть на этот раз стать русскими. Но генетическая память победила. И их иносказательный стон — «Путин, лучше запрети нас, от греха подальше» — вполне понятен. «Страшно далеки они от народа», но страшно близки к его кулаку. Однако, как говорил классик, мы пойдем другим путем.
