«Кто бы ни оказался виновником, его имя должно быть известно, даже если это наш союзник», — пишет «Гардиан». «Загадочная трагедия: четыре кандидата в преступники», — пишет «Дейли Мейл». «Кто выпустил ракету?» — несколько нарушая правила английской сдержанности и заведомо сообщая о ракете, а не просто о крушении, пишет бульварная «Сан».
…Эта реакция вполне укладывается в наше традиционное представление об Англии и о европейских традициях, правда?
Проблема только в том, что на самом деле эту благородную и сдержанную реакцию я выдумал, пишет Виктор Мараховский.
А на самом деле заголовки британской прессы выглядят так:
«Ракета Путина!» (Sun)
«Путин не отрицает, что самолёт сбили русские сепаратисты» (Daily Mail)
«Россия в гневе: мир требует ответов о сбитом самолёте» (Guardian).
То есть пресловутая Английская Пресса — в нарушение всех этических норм журналистики, на полном нуле информации — для начала с разбегу обвиняет Россию в массовом убийстве.
Если вам интересно, почему наши представления о европейцах в данном случае совпадают с реальными европейцами с точностью до наоборот — давайте об этом поговорим.
…Есть такой феномен: масс-культурные двойники реально существующих стран, пересочинённых в других странах до полной неузнаваемости.
В основе такого пересочинения, как правило, лежало и лежит что-нибудь настоящее, но незначительное. Привезённое как сувенир. Из этих сувениров склонные фантазировать граждане лепят целый мир, альтернативный унылой заоконной реальности. Обогащают его подробностями. Влюбляются в него и даже живут в нём. И так порой столетиями.
Например, в XVIII-XIX веках в Европе по мотивам китайских ваз и миниатюр, привозимых торговцами (декоративная мелочь), создали целый кукольный фарфоровый Китай с сентиментальными кукольными китайчиками. Наиболее наглядно этот псевдо-Китай раскрыт в «Соловье» Андерсена.
Но вот прошло полтораста лет, а отголоски этого фарфорового Китая встречаются до сих пор — в каких-нибудь «Кунг-фу пандах». И реально существующая мировая держава с мощнейшим рабочим индустриальным классом, чадящая электростанциями, вооружающаяся и сражающаяся с кучей проблем, — до сих пор в западном массовом сознании ему уступает.
В Советском Союзе тем же методом (из редких импортных джинсов и киноплёнок) в головах граждан была построена офигенная страна Америка. Вторым номером, кстати, шла Франция, построенная из духов, чулок и бельмондо.
Неслучайно, собственно, основные маршруты вырвавшихся на оперативный простор постсоветских туристов первым делом пошли строго в Америку и Париж. Широким массам хотелось пощупать именно эти две идеальные планеты.
И неслучайно именно виртуальные США и Франция в русском массовом сознании первыми рухнули. Именно волна ожиданий дала обратку — и из США два десятилетия всё несутся и несутся испуганные открытия, что там многие живут в нищете, народ в основном толст и нелюбопытен, а хорошая колбаса дорого стоит. А из Франции — что Париж-то на самом деле грязный и вокруг сплошные негры.
Ну так вот. Пока наши граждане «открывали» для себя США и Францию, весь остальной условный Запад эти огненные годы держался как бы в тени. И ничто не мешало деятелям отечественного масс-культа подпитывать виртуальных двойников европейских стран новыми фантазиями — по мотивам, в конечном счёте, советских фильмов про Холмса и ГДР-овских киносказок.
Чтобы было нагляднее — я сейчас приведу пример из зарубежного русскоязычного беллетриста Б. Акунина. В романе «Смерть Ахиллеса» от сердечного приступа (на проститутке, как и положено русскому генералу у Акунина) помирает генерал Скобелев со слегка изменённой фамилией.
Цитата:
«Вы позволите, ваше высокопревосходительство?— Обер-полицеймейстер нацепил пенсне и достал из папки листок. — Английская «Стандарт» пишет:
«Соотечественникам Соболева трудно будет его заменить. Одного его появления на белом коне впереди боевой линии бывало достаточно, чтобы возбудить в солдатах энтузиазм, которого едва достигали ветераны Наполеона I. Кончина такого человека в настоящем критическом периоде есть невознаградимая потеря для России. Он был врагом Англии, но в этой стране следили за его подвигами едва ли с меньшим интересом, чем в его отечестве».
— Что ж, откровенно и благородно, — одобрил князь».
…Я это всё, собственно, к чему. Необходимо ни на минуту не забывать, что англо-саксонская Ироничная Сдержанность, Fair Play, Благородная Прямота и прочее айвенго — это те же мы на медведях с балалайками, пьющие водку из казацких папах.
В России действительно найдётся сколько-то медведей, балалаек и казаков, но все попытки слепить Россию исключительно из них — обречены на тот же результат, что попытки лепки Англии из сыщиков, батлеров и волшебников.
Только мы с каким-то нелепым мазохизмом привыкли воображать их не в виде карикатуры, а в виде воплощения наших смутных этических и бытовых идеалов. И даже сейчас, когда вроде бы уже никто ничего хорошего у нас от европейцев не ждёт, — каждая очередная подлость с их стороны нас всё равно задевает за живое. Это злятся засевшие в нас рыцари Айвенго, Холмсы и Гарри Поттеры.
И это лишний раз говорит о том, что мы должны как можно скорее приводить нашего виртуального двойника Европы в соответствие с Европой реальной.
С Европой, для которой отсутствие каких-либо принципов и перманентное предательство является принципом, который она никогда не предаёт.
Мы не только сэкономим нервы, но и будем лучше понимать наших соседей.
