Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Борис, в декабре такие атаки стали происходить раз в неделю. Можно ли сказать, что сейчас тратим меньше средств, но добиваемся больших результатов?
- В декабре мы действительно стали использовать меньше ракет, зато кратно нарастили применение "Гераней". Бывают недели, когда каждый день по Украине прилетает по 80 беспилотников. Это стало возможным благодаря развитию нашей промышленности, которая осуществляет массовый выпуск всей этой "оранжереи".
Конкретно в этой атаке, по данным киевского режима, мы использовали 70 БПЛА. Есть кадры объективного контроля, подтверждающие прилеты по Славянской ТЭС и по ТЭЦ-3 в Харькове. Всего атака затронула восемь областей. В основном это была левобережная Украина, в отличие от предыдущего массированного удара. Тем не менее, результативность этих прилетов была высокой.
ПВО противника пыталась им противодействовать, но даже по их завышенным оценкам сбили они не очень много. В ряде украинских регионов отключался свет, останавливался общественный транспорт, были перебои с интернетом.
Тем не менее, я не сторонник показательных ответов. Такая работа должна вестись комплексно, чтобы эффект накапливался и создавал Украине больше и больше проблем.
- У "Гераней" по сравнению с ракетами недостаточная боевая нагрузка. Мы компенсируем этот недостаток за счет массовости их применения?
- Понятно, что "Герань" по боевой части не сможет сравниться с "Искандером". Но мы не можем производить столько же ракет, сколько беспилотников. Поэтому массовость нам сейчас обеспечивают именно дроны, которые постоянно совершенствуется.
Если в 2022 году "Герань" была в чистом виде клоном иранского "Шахед-136", то сейчас производство этих БПЛА полностью локализовано в России и дорабатывается в сторону увеличения боевой части (термобарические заряды, приспособления для ночных атак и камеры для объективного контроля и съемки местности).
Да, добиться серьезного увеличения боевой части дрона можно только за счет ухудшения летных характеристик, потому что он будет тяжелым и долетит не так далеко. Но необязательно, чтобы все "Герани" доставали до всех регионов Украины. Самые дальнобойные из них можно использовать для систематического давления на энергетику противника, а самые тяжелые можно использовать для ударов по объектам в прифронтовых областях.
Решать эти вопросы должны и производители, и сами военные. Как бы там ни было, совершенствование "Гераней" не было бы возможно без отзывов с фронта. Мы изучаем, насколько эти БПЛА результативны, как ускользают от вражеской ПВО и как справляются с работой РЭБ, которая пытается их посадить или увести от цели.
Главное в этой войне снаряда и брони – не стоять на месте.
- Время от времени МАГАТЭ сообщает, что Украина приостановила работу пяти или семи из девяти энергоблоков своих АЭС. Наша задача, чтобы они погасили девять из девяти?
- В идеале – да. Если будут выведены из строя все распределительные станции или повреждены линии, через которые осуществляется переток электроэнергии, это нанесет серьезный ущерб энергетике Украины. Но мы сейчас по ним целенаправленно не бьем. Это позволяет противнику частично компенсировать последствия ударов по ТЭЦ, ГЭС и трансформаторным подстанциям.
Повторюсь, это вопрос политики. При любой войне есть некие договоренности, чтобы не бить по определенным целям. Если российское руководство поймет, что противник полностью нарушает эти договоренности, мы нанесем удары по распределительным станциям между Ровенской, Хмельницкой и Южно-Украинской АЭС.
- Переходим к обстановке на фронте. Как вы оцениваете продвижение наших войск на линии "Великая Новоселка-Курахово-Покровск"? У общества были ожидания, что мы до нового года одержим там некую крупную военную победу, но уже понятно, что этого не будет.
- Я не сторонник взятия каких-то городов к праздничным датам.
Да, были ожидания, что мы возьмем Покровск к новому году, но теперь понятно, что это будет не раньше весны, учитывая, что Украина сосредоточила там серьезные силы.
Я думаю, что за эти праздники противник потеряет Курахово. Как за счет нашего продвижения в самом городе, так и за счет продвижения с севера и с юга. Как только мы возьмем Константинополь или Улаклы, группировка ВСУ в районе Дачного и Кураховской ТЭЦ попадет в оперативное окружение.
Да, враг пытается затянуть там свое пребывание. Но все это сопряжено с рисками, что там повторится ситуация с карманом в Успеновке, где враг тоже затянул с выходом и понес серьезные потери при отступлении. То есть несколько дней ВСУ разменяли на личный состав.
А так все понимают, что судьба Курахово обречена и город станет частью России.
Дальше падет Великая Новоселка, которая уже охвачена с двух сторон после того, как мы взяли Сторожевое и отбили у противника Новый Комар. Если мы еще и перережем дорогу на запад в Запорожскую область, с группировкой ВСУ там повторится сценарий Угледара.
Все это произойдет в январе-феврале. Если киевский режим бросит на их удержание серьезные резервы, бои там затянутся. Если там останется то, что сейчас, мы постепенно продавим фланги и вынудим ВСУ отступать под угрозой окружения.
Еще раз. Сначала мы увидим ликвидацию Кураховского кармана, потом взятие Великой Новоселки. Насчет Покровска пока не знаю. Скорее всего, мы зайдем в Днепропетровскую область раньше, чем он будет освобожден. Покровск противник будет оборонять до последнего.
Во-первых, там много промзон. Во-вторых, нам будет тяжело сразу же отрезать снабжение города с северо-запада. Если мы возьмем Воздвиженку и подойдем к Покровску со стороны Мирнограда, то многие процессы ускорятся. Пока мы просто расширяем зону контроля к югу от города.
- Можем ли мы в этих боях перемолотить резервы ВСУ, которые они готовили для нового наступления?
- ВСУ до-последнего будут обороняться тем, что есть, чтобы приберечь резервы для активных ходов. Хотя появление на фронте частей из 155-й бригады говорить о том, что им все же приходится оттуда что-то брать, потому что ситуация в Донбассе остается критической. Чем больше мы создадим противнику проблем в районе Покровска, тем меньше у него будет возможностей в ходе зимней кампании.
- По поводу захода в Днепропетровскую область есть две точки зрения. Оптимисты говорят, что это означает наш выход на оперативный простор и возможность осуществлять танковые прорывы. Пессимисты говорят, что там на открытом пространстве ВСУ будет легче нас перестрелять из дронов.
- Грамотный оператор БПЛА может устроить нам проблемы в любой местности. Но в районе Великой Новоселки, где мы сейчас наступаем – тоже открытые пространства. Посмотрите на местность в районе реки Кашлагач, где осуществлялся прорыв, который привел к падению Угледара. ВСУ там пытались остановить нас дронами, но у них это не получилось.
Быстрых прорывов на территории Днепропетровской области я тоже не ожидаю. Там сохранится такой же темп наступления в 2-3 километра. Продвинулись – закрепились – подтянули тылы – пошли дальше.
Понятно, что там у ВСУ укреплений меньше. Противник сейчас роет на скорую руку какие-то окопы под Павлоградом и под самим Днепропетровском. Но изначально их укреплений к югу от Покровска было меньше, чем к востоку. Более того, враг потерял часть укреплений просто потому, что у него достаточно войск не было.
Если ситуация будет развиваться по худшему сценарию для киевского режима, он перебросит туда пару бригад, чтобы затормозить наши действия. Но сам по себе заход в Днепропетровскую область нанесет серьезный политический удар по режиму Зеленского, потому что война перенесется в другие регионы.
- Я задал вопрос про дроны, поскольку пресс-служба "Уралвагонзавода" утверждает, что все танки, поступающие на фронт, комплектуются средствами РЭБ.
- Бронетехнику мы давно оснащаем "мангалами", сеткой и дополнительной защитой от дронов.
РЭБ – это хорошо. Но нужно понимать, что дроны постоянно меняют частоты. К тому же, сейчас появляются дроны на оптоволокне, которым на РЭБ вообще плевать. Еще будет увеличиваться количество дронов с машинным зрением, который автоматически выбирает цель и менее зависим от оператора.
Поэтому говорить о том, что мы сейчас обмажемся РЭбом и все будет хорошо – нельзя.
У ВСУ сейчас та же самая проблема. В Курской области наши "КВНы" уничтожают вражескую бронетехнику с западным РЭБом, потому что против оптоволокна он ничего сделать не может. Главное, чтобы оператор был опытный и не допустил обрыва кабеля.
- По поводу людских ресурсов сторон. Пойдет ли киевский режим на мобилизацию молодежи? Будут ли у нас еще увеличивать выплаты контрактникам, чтобы мобилизации избежать?
- Мы и дальше будем проводить курс на социальную поддержку контрактников и их семей. Государство денег не жалеет. Плюс, останутся разные плюшки вроде участия в программе "Время героев", бесплатного обучения детей в вузах и погашения кредитов. То есть у нас новую частичную мобилизацию не планируют.
Украина же по-прежнему испытывает серьезные проблемы с восполнением личного состава. Людей на улицах вроде бы хватают, но эта масса с каждым разом становится менее мотивированной. Растет число дезертиров, снижается устойчивость некоторых бригад. Где-то они просто оставляют позиции и открывают для нас тактические возможности.
То есть когда мы перемалываем остатки кадровых частей ВСУ, это вызывает кумулятивный эффект. Ты можешь людей насобирать, но без опытных солдат новички не смогут выдерживать долгие и упорные бои.
- Украинские СМИ с опаской, а российские СМИ с надеждой пишут, что мы готовимся к форсированию Днепра в Херсонской области. Когда станет понятно, что у противника на правом берегу не осталось серьезных сил, и мы сможем поговорить об этой операции более предметно?
- После того, как ВСУ откатились из Крынок и большей части островов, правый берег у них в основном прикрывает тероборона. Их морпехи переброшены на другие участки фронта. В целом в Херсонской области мы владеем умеренной инициативой. И в случае нашего десанта врагу придется туда перебрасывать что-то более серьезное.
Вообще у этой истории есть два варианта: либо мы действительно что-то готовим, либо мы делаем вид, что что-то готовим, чтобы заставить противника перебрасывать откуда-то резервы под Херсон. В случае с гипотетическим нападением Украины на Брянскую область то же самое: может быть, они готовятся наступать, а может быть, они просто пытаются заставить нас снять откуда-то войска и перебросить на границу.
Установить истинные намерения противника – это задача генштабов.
- В военной теории сказано, что цель любого форсирования – это захватить на противоположном берегу реки такой рубежа, потеря которого лишит противника возможности вести наземное наблюдение за переправой. Просматриваются ли такие цели для нас в районе Херсона?
- Это уже устаревший посыл. Сейчас контроль за переправой можно спокойно осуществлять с дронов. Любая переправа становится приоритетной целью. Сейчас нужно гораздо больше логистических ресурсов, чтобы провернуть такую операцию. Доплыть и высадиться можно всегда. Но нужно же не просто занять плацдарм, а долгое время его удерживать. Тебе нужно много лодок и переправ, чтобы поставлять войскам на этом плацдарме снабжение и технику, а также восполнять потери при форсировании Днепра.
Когда люди говорят: "Переплывем и сразу завяжем уличные бои в Херсоне", они недооценивают сложности этого процесса. Это очень рискованная операция.
Да, если у Украины на этом направлении будет с войсками совсем все плохо, то мы можем пойти на высокий риск, чтобы добиться высокого результата.
Херсон нам освобождать придется в любом случае. Такой операции исключать нельзя. Но говорить о том, что она вот-вот состоится, преждевременно.
Тем более, сейчас об этом говорит прежде всего Украина, которая всю осень заявляла о российском наступлении на Орехов, а оно так и не состоялось.
О других аспектах СВО - в интервью Станислава Крапивника: Если США заставят Европу воевать с Россией на Украине, "Орешник" сожжет Маунт-Уэзер