Алексей Анпилогов: Запад думает, что делать с "Орешником", а Россия готовит плацдарм для рывка к Харькову

Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал военный эксперт, президент Фонда научных и исторических исследований "Основание" Алексей Анпилогов.

- Запад внезапно увидел в нашей колоде то, что по-английски называется wild card, "дикую карту". Это то, что он совершенно не ожидал увидеть в российском арсенале. Если мы переходим к военной составляющей, то "Орешник" это недостающее звено между средствами классического сдерживания и вариантами использования тактического ядерного оружия, которые приводят к разрушительному для всех сторон глобальному термоядерному конфликту.

Если перейти на язык математики, то конвенциональное оружие это единицы тонн в тротиловом эквиваленте. Пример, это ФАБ-500, 1500, 3000. Ядерное же оружие это килотонны тротилового эквивалента. Самые малые тактические ядерные боеприпасы это одна, две, три килотонны. То есть разница между конвенциональным и ядерным оружием составляет не разы, а порядки.

Этот разрыв ставил вопрос выбора на шкале эскалации. То есть, в какой момент следует переходить к применению ядерного оружия. И на это всегда провоцировали Россию. Подразумевалось, что наш ответ конвенциональным оружием будет слишком слабым, а ответ ядерным оружием воспринимался как невозможный в силу того, что эскалация поднималась слишком резко.

В случае "Орешника" мы получаем промежуточную фигуру, если рассматривать в шахматных терминах, между пешкой и ферзем появляется конь или слон. Мы можем выставить эту фигуру на шахматную доску и добиться более серьезного потенциала сдерживания по отношению к нашим геополитическим и военным противникам.

И вот по этой новой реальности, поскольку она объективна и поменять ее невозможно, будет отстраиваться политическая виртуальность, которую сейчас будет изобретать Запад вокруг нового фактора оружия сдерживания.

Россия будет максимально четко показывать потенциал сдерживания и разрушительного применения нового оружия. И добьется больших результатов, чем можно было бы добиться от классической, но не совсем удачной связки конвенциональное оружие плюс тактические ядерные боеприпасы.

- Командование наших оперативных группировок использует все возможности для ослабления украинского фронта. Цель не в том, чтобы занять Курахово, Красноармейск или Великую Новоселку, а в том, чтобы нанести поражение ВСУ. Если мы будем просто закрашивать квадратики на украинских полях, то это не тот результат, который приводит нас к победе.

Поэтому мы видим тактику по охвату укреплённых пунктов, так как украинская сторона большую часть своих укреплений создает в городской застройке или вокруг нее. Это их фирменная особенность, они не хотят воевать в чистом поле. Стратегической обороны, как у нас, они не создали.

Все населенные пункты с высотной городской застройкой, начиная с Авдеевки, берутся по принципу рассечения обороняющейся группировки, чтобы не повторялись сложности, которые возникали при штурме Бахмута, когда мы очень долго прогрызали единую оборону этого города.

После рассечения идет война на коммуникациях, когда группировка уже частично утратила боеспособность. То есть пересекаются любые коммуникации, которые могут использоваться для снабжения и вывоза раненых. И самые серьезные потери противнику наносятся, когда ВСУ вынуждены после краха обороны вынуждены осуществлять неорганизованный и спонтанный отход. Как раз при штурме Селидово, Угледара и Авдеевки ВСУ эти моменты понесли наибольшие потери. На основании такого шаблона, думаю, проводится охват Великой Новоселки.

- Естественный оборонительный рубеж по границе Запорожской области это не только Великая Новоселка, это и Гуляйполе, и Орехов. Это крупные опорные пункты ВСУ. Рубеж обороны снабжен водными преградами, это притоки Днепра, реки Конка, Сухие Ялы. Они создают препятствие для продвижения нашей армии.

Дальше лежит ровный ландшафт, это приднепровская степь, по которой наступление можно вести с гораздо меньшими усилиями. Стоять в статичной обороне севернее Великой Новоселки или западнее Курахово очень сложно. Если наши войска прорвутся за рубеж условной оборонительной линии, а она не сплошная, то дальше наше наступление будет развиваться гораздо большими темпами.

- Во-первых, надо понимать, что ВСУ оказались запертыми на восточном берегу Оскола, поскольку эта группировка уже разрезана на несколько частей. В ближайшее время плацдармы ВСУ на восточном берегу Оскола начнут резко сжиматься из-за наступления наших войск.

После чего положение украинской армии на них станет предельно невыносимым за счет уплотнения боевых порядков и большей эффективности наших средств поражения. Украина будет вынуждена отойти на западный берег реки и там выстраивать оборону.

Это будет сделать крайне трудно, потому что сама украинская сторона подорвала дамбы на Осколе, чтобы облегчить логистику на восточном берегу этой реки. Сейчас естественное русло Оскола обладает весьма скромным водонаполнением, которое сейчас минимально, потому что это не паводок, а осенняя межень, когда уровень воды в реке минимальный.

При ликвидации плацдармов ВСУ на восточном берегу мы сможем создавать свои плацдармы на западном, от которых развивать наступление на Купянск, Волчанск, выходя в тыл этой группировки ВСУ. И даже создавая угрозу прорыва на Харьков через Чугуев, Балаклею, которые мы оставляли летом и осенью 2022 года.

- Волчанск — это важный оборонительный пункт, но небольшой город. А вот Харьков — это крупный промышленный и железнодорожный центр, который пытались взять наскоком в начале СВО. Тогда это не получилось, но сейчас освобождение Харькова будет стоять на повестке дня.

- Мы не знаем, в каком состоянии подойдет к обороне Харькова украинская регулярная армия. Она уже сейчас представляет из себя гораздо менее боеспособное соединение, чем ВСУ образца 2022 года.