Прагматичный Павел I: был ли он угрозой новороссийскому проекту?

Тем не менее политика Павла Петровича в отношении Северного Причерноморья хорошо демонстрирует, что как выразилась кандидат исторических наук Нина Бессарабова у него "за внешним отрицанием прослеживалась преемственность".

Одним из первых преобразований нового монарха стала административная реформа, в рамках которой создавалась Новороссийская губерния. В декабре 1796 года она объединила Екатеринославское и Вознесенское наместничества, а также Таврическую губернию. Тремя десятилетиями ранее в начале своего правления Екатерина II уже учреждала Новороссийскую губернию и также путём объединения в неё более мелких административных образований.

Вторая Новороссийская губерния строилась в полном соответствии с екатерининскими "Учреждениями для управления губерниями".

Реформа Павла I предусматривала укрупнение уездов на территории Новороссийской губернии (как и в других частях страны) и передачу ряда из них соседним провинциям. Тем не менее, при всей своей нелюбви к бывшему наместнику Причерноморья Григорию Потёмкину император не стал разделять его былую "епархию". Новороссийская губерния в целом повторила очертания генерал-губернаторства, во главе которого до своей кончины был знаменитый фаворит Екатерины II.

Многие города Причерноморья при Павле I лишились названий, полученных в екатерининскую эпоху. Севастополь стал Ахтияром, Феодосия – Кафой, Симферополь – Ак-Мечетью и т.д. Не минуло переименование и Екатеринослав, который ранее виделся Потёмкину южной столицей империи.

Во время павловского правления этот город назывался Новороссийском. Таким образом у императора не было предубеждений по поводу топонима "Новороссия", введённого в официальный оборот по воле нелюбимой им матери.

Прагматичность царя проявилась и в том, что он не стал искать в качестве административного центра замену городу, который очень пышно заложили Екатерина II и Потёмкин, и который поглотил огромное количество средств.

Как ни парадоксально, но прагматизм прослеживается и в указе о прекращении самовольного перехода крестьян в причерноморских провинциях Российской империи. Он был также издан в декабре 1796 года и считается, что вводил крепостное право в регионе.

Тем не менее важнейшим его итогом стала фактическая легализация на новых местах жительства беглых крестьян, ранее перебравшихся на Юг при "попустительстве" Потёмкина. По сути указ обнулил активную кампанию помещиков Малороссии и Слободской Украины, развёрнутую в 1790-х годах, по возврату своих бывших крестьян из новороссийских наместничеств и с Дона. При этом запрещение в указе новых побегов из внутренних губерний при отсутствии за этим эффективного контроля явно носило всего лишь декларативный характер.

Очень показательно, что именно император Павел I официально утвердил в 1800 году правила Единоверия по воссоединению старообрядцев с Русской православной церковью. Формирование же политики такого воссоединения началось в рамках Славянской и Херсонской епархии Православной церкви с подачи Потёмкина. В 1780 году в слободе Знаменка под Елисаветградом иерарх официальной церкви впервые освятил возведённую местными старообрядцами церковь и назначил священника для службы в ней. Кроме того, там было разрешено совершать старые обряды с использованием старопечатных книг.

Павел Петрович воспринял и устремления своих предшественников в отношении Османской империи. После заключения Константинопольского трактата о торговле 1783 года Екатерина II и Потёмкин прикладывали большие усилия по политическому сближению с Портой. В правление Павла I Россия и Османская империя наконец то стали официальными союзниками, а эскадра Черноморского флота совместно с османскими кораблями даже вела боевые действия против французов на Ионических островах. Более того, до Тильзитского мира 1807 года Петербург удерживал контроль над этим архипелагом в Восточном Средиземноморье.

Широко известно, что Павел I отличался крайней импульсивностью и вспыльчивостью. Проявились они и в отношении "новороссийских" дел.

В начале 1797 года монарх распорядился упразднить "Комиссию строения южных крепостей и Одесского порта". Это означало замораживание строительства одесской торговой гавани, начатого при прежнем правительстве.

Тем не менее главный устроитель порта и города Одессы Иосиф Дерибас смог добиться личной аудиенции у императора и убедил того продолжить возведение гавани. Правда Павел I всё же остался верен себе в части экономии казённых средств. Программа строительства была урезана, поскольку стала предполагать возведение порта де релаш – "случайного во время надобности пристанища".

В 1800 году монарх распорядился разблокировать выделение Одессе на градостроительные цели 250 тыс. рублей. Правда, срок возврата этих средств составил не 24 лет, как просили горожане, а 14 лет.

За исправность же платежа этой суммы отвечали все купцы города, "как ныне там записавшиеся, так и поселяющиеся вперед, каждый за всех и все за каждого".

Между тем основатель Одессы Дерибас за недолгое правление Павла I смог сделать выдающуюся карьеру. В феврале 1797 года он был назначен в Адмиралтейств-коллегию (штаб военно-морских сил), а ещё через год стал генерал-кригскомиссаром. В этой должности он отвечал за закупку провианта.

В 1799 году Дерибас получил чин полного адмирала, встал во главе лесного департамента. На него легли обязанности по разведению и заготовке корабельных лесов. Вскоре он подвергся опале за злоупотребления в лесных доходах.

Однако гнев царя быстро сменился на милость и осенью 1800 года одесскому первостроителю было поручено составить план реконструкции укреплений Кронштадта, а за тем исполнять обязанности главы Адмиралтейств-коллегии.

Во время скоротечной опалы Дерибас примкнул к заговору против Павла I. Но последующее возвышение могло охладить его оппозиционность. Существует предположение, что заговорщики всерьёз опасались разглашения планов цареубийства новоиспечённым главой ВМФ. В целях недопущения этого он вполне мог отравлен. Этим некоторые исследователи объясняют скоропостижную смерть Дерибаса в декабре 1800 года. Павел I пережил его лишь на три месяца.

Таким образом вряд ли императора Павла I следует считать угрозой для осуществления новороссийского проекта Российской империи. Безусловно, на его мировоззрение оказал большое влияние взгляды его наставника Никиты Панина – сторонника "Северной системы", возражавшего против расширения российского присутствия в Причерноморье. Фанат всего прусского Павел I практиковал и крайнюю бережливость в государственных тратах, что сказывалось и на новороссийском проекте.

В то же время Павел Петрович был вполне прагматичным государственным деятелем и не собирался отказываться от достижений в Новороссии своей матери. Более того, его действия на этом направлении во многом продолжали предшествующую политику.