Но она была. А они, ее герои, так жили, потому что им нужна была победа. Та самая, о которой потом споют, — одна на всех. И ради нее они за ценой не постояли — погибли вместе. От удара их самолета о землю их выбросило из кабины и багажного отсека, и тела не сгорели во время страшного взрыва.
Так их и нашли — они и лежали на выжженной русской земле, прижимаясь к ней и в последний раз защищая ее, — 29-летний француз Морис де Сейн из Парижа и 22-летний украинец Владимир Белозуб из Днепропетровщины.
Но ведь еще 5 лет назад, в феврале 2019 года, при представителях Министерства вооруженных сил Франции, еще живых летчиков "Нормандии — Неман", ветеранов, студентов лицея, российских дипломатов и других гостей в парижском лицее Жансон де Сайи открыли мемориальную доску — мраморную табличку коричневого цвета. В ее центре золотыми буквами на французском и русском языках начертано имя летчика Мориса де Сейна. Сверху изображен истребитель "Як-3", внизу — герб Нормандии. И надпись: "Помним и чтим имена героических французских летчиков авиаполка "Нормандия — Неман", погибших за освобождение СССР и Франции во время Второй мировой войны".
В этом лицее, основанном в XIX веке на деньги богатого парижского адвоката Александра Жансона де Сайи, будущий летчик-герой. Вместе с другими представителями французской элиты. И, кстати, русской. Точнее, остатков русской, той, что была изгнана из России после 1917 года. Здесь, в XVI шестнадцатом округе Парижа, проживали семьи бежавших после революции в России дворян. Их дети проходили обучение и в этом лицее.
Так они там и переплетались: потомки знаменитых русских фамилий Юсуповых и Орловых и французы, среди которых выпускники лицея: президент Франции в 1974–1981 годах Валери Жискар д'Эстен, бывшая первая леди Франции Карла Бруни, актер Жан Габен, летчик Ролан Гаррос, нобелевские лауреаты Луи де Бройль, Роже Мартен дю Гар.
Может быть, именно поэтому француз де Сейн, будучи русофилом поневоле в детстве, и понял русского паренька Белозуба, когда окончательно повзрослел на войне. Журналисты нашли и опубликовали из письма домой. Француз писал с фронта, с войны: "Знаешь, маман, у меня теперь есть русский друг — Белый зуб. Он готовит к боевым вылетам мой самолет и всегда ждет моего возвращения. Он стал мне как брат. Ты можешь считать, что у тебя теперь два сына: Морис и Вольдемар. После победы я привезу его в Париж. Он крепкий и выносливый воин. Когда я отдыхаю, он до утра готовит мой самолет к вылету. За острый ум и народную мудрость я зову его философом. Интересно, что этот простой парень, сын крестьянина, обладает такими знаниями, как будто бы учился в Сорбонне. Так их воспитывают в России. Маман, я здесь очень многое узнал и ко многому стал относиться по-иному. Но об этом при встрече. Мы идем на запад. Я иду к тебе. Расстояние между нами сокращается".
А украинец рассказывал родным: "Маманя! Должен сообщить радостную новость: теперь у вас три сына. Как я уже писал вам, служу я в полку "Нормандия — Неман", в котором почти все летчики французы. Это очень храбрые и веселые ребята, и фрицы боятся их пуще огня. А мой командир старший лейтенант Морис де Сейн, пожалуй, один из самых храбрых. Он замечательный парень, хотя и дворянин. В небо поднимается — от "мессеров" только перья летят. Мы с ним крепко подружились. А поначалу я ему не доверял. Ну а когда увидел, как он дерется, подумал: побольше бы таких".
Вот кому помешал фундамент, построенный на этом кровном братстве солдат?
…В Париже в память о летчике были развернуты воинские знамена, хор лицеистов исполнил российский и французский гимны. В завершении официальной части к мемориалу возложили венки. А тогдашний советник-посланник российского посольства во Франции Артем Студенников тогда напомнил, что планируется открыть аналогичные памятные знаки для всех 42 французских пилотов, которые погибли или пропали без вести в годы Второй мировой войны, сражаясь в составе полка "Нормандия — Неман".
"Мы считаем этих французских пилотов своими героями, общими героями, которые принадлежат и российской, и французской истории. Это по-настоящему франко-российская акция. …Нужно сделать все, чтобы наши и французские дети здесь знали эту историю, которая объединяет два наших народа, и хранили эту память", — сказал дипломат, как предчувствуя волну надвигающегося духовного оскопления в виде животной русофобии, тотальной "отмены России" и запрета всего русского.
де Сейн и Белозуб
…После войны же, через много лет, делегация русских летчиков вместе со своими механиками посетила маму Мориса де Сейна и увидели у нее висящие рядом портреты Мориса и Владимира. А потом журналисты обнаружили, что точно такие же портреты висели в селе Покровское Днепропетровской области у родителей Белозуба.
"Они оба — мои сыновья", — сказала тогда русским мадам де Сейн летчикам и генералу Георгию Захарову, который в первое время по-командирски опекал "Нормандию — Неман". А потом добавила: "Мой генерал, у меня был только один сын, и он имел возможность спастись... Но тогда честь всей нашей семьи была бы запятнана. Мой сын поступил благородно. …Это был мой единственный сын, моя надежда, мое утешение. С его гибелью обломилась последняя веточка на генеалогическом древе нашего рода. Но иной смерти своему сыну я бы не желала…"
Все, кто помнил этих парней, в один голос говорили, что они страшно непохожи. Изысканный и утонченный аристократ, веселый и юморной щеголь, которому, казалось, подвластно всё и все, и спокойный, выдержанный, немногословный и неспешный богатырь, бывший колхозник, в руках которого самое грубое и непокорное железо подчинялось и пело песни их общей победы.
Морис де Сейн родился 7 августа 1914 года в Париже. Он маркиз из древнейшего аристократического рода, который действительно на нем пресекся. Сейчас ему могло бы исполниться 110 лет. Но не исполнилось — он, летчик-капитан, не дожил до 30-летия считаные дни, погиб 15 июля 1944 года. Вместе со своим механиком-старшиной Белозубом.
Эта история даже тогда, в страшные дни войны, потрясла и впечатлила своим благородством, взаимовыручкой и верностью мужскому и воинскому братству многих. Даже гитлеровцев, которые с особой ненавистью относились к французам, которые их били на русской земле. А французы из авиаполка "Нормандия — Неман" их били крепко.
Краткая история этого соединения гласит: полк был создан сначала как эскадрилья по соглашению между "Сражающейся Францией" Шарля де Голля и советским правительством в 1942 году. И первые французы, высказавшие готовность сражаться гитлеровцами где угодно, прибыли в СССР.
Подготовительный период завершился 22 марта 1943 года, когда эскадрилья "Нормандия" была направлена на Западный фронт, где была включена в состав 303-й истребительной авиадивизии 1-й воздушной армии. И уже 5 апреля 1943 года летчики "Нормандии" приняли первый бой. Более того, французы Альбер Прециози и Альбер Дюран открыли счет сбитым самолетам противника.
Уже 13 апреля 1943 года "Нормандия" понесла первые потери. Во время "свободной охоты" над Спас-Деменском были сбиты Ив Безьен, Раймон Дервилль и самый молодой летчик в эскадрилье, 21-летний Андрей Познанский. Из русских эмигрантов, которые тоже захотели сражаться за свою бывшую Родину, и их было много в "Нормандии — Неман". Так вот Безьен погиб во время боя, а Дервилль и Познанский, скорее всего, попали в плен к фашистам и были расстреляны.
Но немцы не оставили в покое и их родных. Сегодня точно известно, что семью Ива Безьена по приказу французского коллаборационистского правительства арестовали и отправили в концлагерь. Отец Раймона Дервилля подвергся аресту. Из-за репрессий не пережили войну родные Андрея Познанского.
Прославилась эскадрилья и во время Курской битвы в 1943 году. В боях на Курской дуге "Нормандия" сбила до 30 гитлеровских самолетов, но сама понесла потери: из 22 боевых летчиков в строю осталось лишь 8 — 11 погибли, 3 были ранены. Среди погибших оказался и первый командир "Нормандии" Жан Тюлян.
В ноябре 1944 года за боевые заслуги и проявленное мужество во время воздушных сражений в период боев по освобождению Литвы и при форсировании реки Неман приказом Верховного главнокомандующего советскими Вооруженными силами Иосифа Сталина полку было присвоено почетное наименование "Неманский", и с тех пор он стал называться полком "Нормандия — Неман". Всего же за бои с фашистами сложили свои головы 42 французских героя. И на советско-германском фронте 96 летчиков, сражавшихся в составе полка "Нормандия — Неман", совершили 5240 боевых вылетов, провели около 900 воздушных боев, одержали 273 подтвержденных победы, 36 неподтвержденных и повредили более 80 немецких самолетов.
Маркиз и лейтенант де Сейн прибыл в "Нормандию" в январе 1944-го. К тому времени он, по воспоминаниям друзей, пылкий и одновременно хладнокровный в бою, числился одним из лучших французских летчиков, ставших известными еще до начала войны (за два сбитых вражеских самолета еще в 1940 году де Сейна наградили Военным крестом), решил, что врага можно бить немедленно. И где угодно. А потому присоединился к де Голлю.
Де Сейн
Морис де Сейн
И в СССР ему выделили истребитель "Як-3" и персонального механика — молодого, но уже опытного старшину Белозуба.
Белозуб
Владимир Белозуб
Воевали они хорошо. Летчик сбивал, а механик делал все, чтобы истребитель работал безотказно и точно как часы, которые отсчитывают дни на войне. Де Сейн получил орден Отечественной войны и стал капитаном. Однако характерно другое: маркиз-офицер первым из французских летчиков стал ходатайствовать перед командованием о представлении своего техника, простого русского старшины Белозуба, к правительственной награде.
А в тот день, 15 июля 1944 года, де Сейн и Белозуб вместе сели в истребитель, кабина которого была рассчитана только для одного пилота. Чтобы перебросить самолет с аэродрома села Дубровка Смоленской области в город Микунтани (Литва) и там немедленно приступить к подготовке машины к боям. Однако вскоре после взлета пилот сообщил об утечке топлива, пары которого скопились в кабине, из-за чего он практически ничего не видел, начал терять сознание и управление самолетом. Но не совесть и мужество!
Несколько раз де Сейн пытался посадить самолет, запрашивая подсказки с земли, но с земли ему приказывали бросать машину и прыгать с парашютом. Но в грузовом отсеке оставался бы старшина Белозуб, у которого парашюта не было, — не положено ни по штату, ни по уставу. И дисциплинированный офицер едва ли не впервые отказался выполнять приказы и французского, и советского командования покинуть самолет.
Летчик раз за разом пытался посадить самолет, но неуправляемая машина сорвалась в штопор и разбилась при заходе на очередной круг…
Похоронили их там же, в общей могиле под Дубровкой на русской Смоленщине. Потом прах перенесли и перезахоронили вместе с остальными погибшими летчиками полка "Нормандия — Неман" на Введенском кладбище в Москве. А в 1953 году останки маркиза передали Франции — об этом очень просила мать, и ей, слава богу, не отказали…
…Сегодня, кроме мемориальной доски в Париже, именем капитана де Сейна во Франции названа база военно-воздушных сил страны под городом Оранж, а также школа в Даммари-ле-Ли. Памятная табличка, на которой говорится о героической гибели летчика, размещена также на стене дома 2 на улице Декам, где он жил. Город Ланестер в Нормандии переименовал одну из улиц в честь де Сейна.
Старшине Белозубу в этом плане повезло меньше. На Украине сегодня чествуют гитлеровских нацистов, с которым он боролся.
Однако в России, в Иванове, где, собственно, начинался путь полка "Нормандия — Неман", на памятнике ему изображены как раз фигуры де Сейна и Белозуба. На века застыли на постаменте мужики, мощные и красивые, как история их жизни и дружбы.