Винниченко. Ни слова о Директории, пару слов о революционере-драматурге

В советское время дискуссии о Винниченко чаще всего начинались с того, был ли он искренним социалистом и сторонником большевиков или буржуазным националистом, и, как правило, ни к чему не приводили. В конце концов, Винниченко занимал высокие политические посты, был одним из любимых авторов Никиты Хрущёва, а нацисты отправили его в концлагерь за отказ сотрудничать.

Теперь же противоречивая, сложная, интересная и насыщенная судьба этого выдающегося и разностороннего человека сводится, как правило, к тому, был ли он (уже не буржуазным, слово не в моде) украинским националистом, или… Тут с терминологией совсем сложно.

Но дело в том, что Винниченко, помимо прочего, был плодовитым и интереснейшим писателем, а вспоминают чаще всего его политические и идеологические труды. Кто-то, может быть, помнит о рассказах — их в украинских школах иногда рекомендуют читать. Но драматургическое наследие Винниченко лично мне кажется незаслуженно обделенным вниманием.

Сравнение Винниченко-драматурга с норвежцем Генриком Ибсеном для студентов украинских творческих вузов является хрестоматийным. Протокольные о слова о "новом слове в украинской литературе" Винниченко заслужил уже после выхода первого романа-утопии "Солнечная машина".

Большинство его самых известных и удачных пьес написаны в 1910-20-е годы — то есть Ибсен провёл свою "драматургическую реформу" уже достаточно давно, реалистические (психологические) пьесы Антона Чехова уже написаны, а в эти же годы их пишут Морис Метерлинк, Жан Ануй (начинает), Джеймс Джойс.

О психологическом театре — сфокусированном на внутренних переживаниях героев — тогда говорили все. Классическая драматургия, подчинённая законам жанров, а не чувств, уходила в немодное прошлое (к ней вернутся уже в середине века в период расцвета нео- жанров во всех направлениях искусства), а главное — интересны были исключительно противоречивые и спорные герои, на которых едва ли можно с первых двух-трех реплик наклеить ярлык "героя", "злодея" или "субретки".

Говоря об Ибсене, мы все, конечно, вспоминаем его Нору из "Кукольного дома": она неоднозначна, она поступает вне контекста общественной морали, поражает, эпатирует, тем более — для своего времени.

Больше других с ней (да и вообще, с противоречивыми и яркими женскими персонажами западных коллег) пересекаются у Винниченко героини пьес "Закон", "Ложь", "Чёрная Пантера и Белый Медведь". Они провокационны, свободны, действенны, откровенны в самом сокровенном.

Женщины почти всегда двигают вперед сюжеты винниченковской драматургии, находятся в его центре, принимают решения на фоне более пассивных мужских персонажей.

Героиня драмы "Закон" Инна, надломленная, истеричная, несчастная любит своего мужа и мечтает о ребёнке, но не может его иметь. Одержимая этой идеей, она приводит в дом молодую девушку, которая, в результате интриг и лжи становится дли них суррогатной матерью.

Свою внутреннюю драму главная героиня иллюстрирует так: "Ни в какую игру мы не играем. Мы хотим иметь свою семью. Иди, можешь делать с ней, что хочешь. Можешь мне ничего не говорить. Можешь даже лгать мне, обманывать, что хочешь. Я не боюсь. Пускай. Только иди. А не пойдёшь, так помни мое слово: твоей женой я все-равно не буду. Слышишь? Я буду ею только тогда, когда буду иметь твоего ребенка. Знай это".

Они все такие у Винниченко, его центральные героини — обнаженный нерв, натянутая струна, экстравагантные, скандальные.

Героиня "Лжи" Наталья Павловна мечется меж своих возлюбленных, стараясь изменить их, "отформатировать", сделать такими, какими она смогла бы их действительно любить, но не находит желанного.

Героиня другой, более популярной пьесы "Чёрная Пантера и Белый Медведь" (её переводили на чешский, польский, английский, немецкий и другие языки) старается растормошить своего пассивного и безвольного мужа, яркая, страстная, артистичная женщина, которую ломает болезнь ребенка, ревность и бесперспективность.

Особенность взаимоотношений между героями у Винниченко зачастую заключается в том, что изначально они любят друг друга, доверяют друг другу, живут вместе и пытаются быть семьей, но сами же всё разрушают (как правило, пьесы кончаются трагической смертью кого-нибудь из героев).

И, конечно же, Мария Ляшковская — великолепная, глубоко психологичная героиня пьесы "Грех", очень актуальная для своего времени — свободная, порывистая, остроумная и смелая революционерка, которая прямым текстом в спорах со с тетушкой рассуждает о том, что такое грех, настаивает — греха гораздо больше в лицемерии некоторых обитателей монастырей, чем в солдатах, убивающих на фронте.

И она знает, о чём говорит: была медсестрой, многое видела, хотя и намеренно эпатирует. Иван, которого она любит, — муж её подруги Нины, и она готова ни словом, ни жестом не выдавать того, как страдает, но непременно его спасти.

Именно поэтому, когда к ней однажды приходит офицер Сталинский, разрушает её жизнь, превращает в свою игрушку, запутывает, обманывает, соблазняет, она соглашается на всё, только чтобы сохранить жизнь и свободу Ивана.

В духе совсем несовременной, классической трагедии, она выпивает яд после первого и последнего поцелуя с любимым, но психологичной и сложной делает эту драму именно взаимодействие Марии и Сталинского, сложная игра, буквально шпионская, давящая, жестокая. Винниченко очень чётко отмечает в первых же строчках пьесы, что действие происходит в "Киеве последних лет царизма", что делает произведение для своего времени очень острым и злободневным.

"Театр наконец-то ударил по нервам современности, прикоснулся к болезненному вопросу интеллигенции, и она отозвалась и начала ходить в украинский театр. Этого раньше не бывало. Со времени постановки "Лжи" мы можем отсчитывать новую эру нашего театра. "Ложь" считаем тараном, которым пробита дорога для литературных драм, для серьезного репертуара, а вместе с тем — первым шагом труппы Н.К. Садовского в роли пропагатора и толкователя действительного театрального искусства", — написала после успешной постановки пьесы газета "Українська хата" в 1910 году.

Винниченко всегда настаивал: украинский театр необходимо модернизировать, европеизировать, дать ему философскую глубину и остроту морально-этичных коллизий.

Многие его пьесы стали популярны сначала в Европе, в переводах, и только потом — в СССР. Например, "Чёрная пантера" — фильм Йоханнеса Гютера, снятый по сценарию Винниченко в Германии уже в 1921 году.

За постановки в УССР брался Лесь Курбас в "Молодом театре", Киевский государственный драматический театр имени Ивана Франко, Винниченко писал, что о постановке "Черной пантеры" говорил и с Константином Станиславским, и с Владимиром Немировичем-Данченко.

Для украинской драматургии любое произведение Винниченко — действительно прорыв. До сих пор украинский театр оставался достаточно архаичным и архетипическим, главной пьесой была "Наталка-Полтавка" Ивана Котляревского. Бесспорно, выдающиеся, но стремительно теряющие актуальность ко второму десятилетию "крестьянские" пьесы Марка Кропивницкого, Михаила Старицкого, Ивана Карпенко-Карого, Григория Квитки-Основьяненко уже не отвечали духу времени (естественно, речь не идёт о "Кайдашевой семье" и "За двумя зайцами", которые и по сей день остаются любимой классикой и золотым репертуарным стандартом).

Современные, без сомнения, но совершенно другие по стилю и жанру пьесы писали Николай Кулиш и Леся Украинка, но фигура Винниченко всё же стоит отдельно.

В советское время его пьесы ставили, но, пожалуй, реже, чем других украинских драматургов, тем более, что впереди было время социалистического реализма и совсем других украинских авторов — Ивана Кочерги, Алексея Коломийца, Александра Корнейчука.

Но сейчас на сценах многих украинских театров спектакли по пьесам Винниченко идут от Ровно до Кировограда, и хотелось бы, чтобы так было и впредь.

Об украинском режиссере и театральном педагоге Гнате Юра - в материале Василия Стоякина Гнат Юра: создатель театра имени Франко на сайте Украина.ру.