Школа беспилотников "Архангел": бывшая певица, буддист, вагнеровец и московская техническая интеллигенция

В Запорожской области в июле стоит страшная жара. На открытых пространствах под сорок. Духотища почти непереносимая. Хочется сразу уйти в тень. Слава Богу, в школу операторов беспилотников "Архангел" Михаила Филиппова, простого люберецкого парня, который в 2022 году ясно понял, что эта и будущие войны будут идти непременно с применением БПЛА, я еду в машине с кондиционером.

Везет меня к Мише его партнер и спонсор по имени Виталий, дружелюбный и позитивный мужик за пятьдесят. Бизнесмен и юрист. Сам он из Авдеевки. В нулевые и десятые был антимайдановцем. Поддержал Русскую весну в 2014. Уже после первых минских соглашений, получив от близких друзей известие, что Авдеевка останется под ВСУ, сразу собрался с семьей и переехал в Донецк. Ему повезло, успел уйти. На следующий день украинские нацбаты всё перекрыли – многие пророссийские активисты попросту пропали. Об этом обо всем и вообще о своей жизни при Украине Виталий мне рассказывал всю дорогу.

Приезжаем в Мелитополь на точку. Въезжаем на территорию. Меня встречает радостный и улыбчивый Миша. Ему далеко за сорок. Небольшого роста. Круглая, коротко стриженная голова. Одет в шорты и футболку защитного цвета. На глазах неизменные модняцкие солнцезащитные очки. Миша спокойный, несуетливый, доброжелательный, открытый. Никогда не видел его на кого-то кричащим или разговаривающим на повышенных тонах. Всегда четко, подробно и информативно отвечает на вопросы.

Селит в одну из комнат. Одного. В помещении три кровати, кондиционер и шкаф. Штор на окне нет.

Школа, чтобы не стать мишенью для украинских ракет, как пишут в шпионских романах, "глубоко законспирирована". Понятное дело, ни вывесок, ни рекламы и всего остального, чтобы указывало на то, кто тут обитает, нет. По территории никто не передвигается в камуфляже. В нем ходят только на занятиях и то только те, кто хочет. Принуждения никакого нет. В основном на людях как и на Мише минимум одежды – шорты, рубашки или футболки и шлепанцы. По жаре по-другому долго не походишь.

Живущих на точке можно разделить на несколько групп: курсанты, инструкторы, инженеры-конструкторы, которые занимаются разработкой и испытанием беспилотников (они же их на месте и клепают, привезя с собой комплектующие с "большой земли") и владельцы фирм по производству дронов.

Что касается возраста, то тут в основном молодежь от 20 до 40 лет. Практически все мужичины и только две девушки. География разнообразная: из Москвы, Рязани, Краснодара и Ставрополя. Все тихо-мирно, громких бесед не слышно. Если не на занятиях, то все разбиваются на группки, сидят во дворе за длинными столами, пьют чай или кофе, едят, курят, разговаривают.

Живут коммуной. Полное самообслуживание. Никакого технического персонала нет: ни уборщиц, ни поваров. Всё сами: и покупают себе продукты, и готовят, и убирают, и стирают. Алкоголя я не видел. Зато видел, как московские инженеры собирали мусор в большие пластиковые мешки перед коттеджем, прибирая за собой, потом заваривали зеленый чай в большой кастрюле, половниками разливали горячую жидкость по чашкам и угощали своих коллег.

Все живут в небольших двух-трехэтажных коттеджах с евроремонтом. У каждого своя комната с кондиционером. Мебель везде новенькая. Многие ортопедические матрасы еще в целлофане. Свежее постельное белье. Есть шкафы. Туалет и душевые на этажах. Вай-фая на точке нет. Как мне объяснили, это сделано в целях безопасности, чтобы ГУР не смог вычислить школу.

На круглой эмблеме школы и вообще проекта "Архангел" человек в камуфляже и с большими крыльями ангела, на голове бандана и кевларовая каска, в руках калаш, дуло, как и положено, смотрит вниз. Над головой беспилотники. Девиз школы: "Ангелы на нашей стороне". Ее окончили многие знаменитые операторы дронов, которые награждены были боевыми наградами, в частности, орденом "Мужества".

Учится в школе надо 3 недели. Инструкторы тебе преподают теорию и практику. Обучение бесплатно. Главное добраться до самой школы. Просто покупаешь билет, предварительно, связавшись в социальных сетях с руководством, и приезжаешь. Живешь и обучаешься бесплатно. Но есть еще одно условию: ты после подписываешь контракт с министерством обороны в обязательном порядке. Тратить на тебя время, если ты не собираешься применять полученные знания на фронте, никто не собирается.

В школе 4-5 классов. Это продолговатые, узкие комнаты метров пять в длину. Стены полностью покрыты камуфляжной сеткой. Это чтобы создать у слушателей ощущение фронта. Вдоль стен стоят столы, на которых установлены компьютерные блоки и мониторы, на которых как на компьютерной игре что-то-то куда-то на большой скорости летит, пролетая через узкие объекты, напоминающие футбольные ворота только без сетки.

Миша поясняет происходящее:

"Тут пилоты изучают полеты на симуляторах, отрабатывают моторику. Перед реальным управлением беспилотниками им надо налетать примерно 50 часов. Потом сдают экзамен. Учатся также собирать и паять дрон. После сдачи норматива допускаются к реальным полетам.

Чтобы к нам поступить в школу, не надо быть никаким геймером. Все просто. Например, формируются новые БАРСы (Боевой армейский резерв – прим.). Им нужно иметь у себя три подразделения БПЛА. У нас есть очередь из добровольцев, которые готовы зайти на полугодовой контракт. Они приезжают к нам, а у нас по всей Новороссии много таких школ. Обучаются, а после заходят в конкретное подразделением. Либо по линии министерства обороны, либо - добробатов".

По заявкам командиров, в школу могут отправлять на обучение и уже проходящих службу бойцов.

Вижу в классе недалеко от Миши красивую молодую девушку в камуфляже. Крашенные то ли в бордовую, то ли в как-то по-другому называющуюся красноватую краску волосы аккуратно заплетены в длинную косу. Спрашиваю, кто это. Миша расплывается в улыбке, видно, он симпатизирует девушке:

-Это "Малыха".

Это такой позывной. Видимо, произошел от слов "Малая", "Малышка". У "Малыхи" звонкий, бодрый голос. Она очень подвижная, моторная. Убедительная. Сама из Краснодара.

- На гражданке я была музыкантом. Закончила соответствующий институт. Сама из семьи военных. У меня и папа, и мама, и бабушка служили в армии. К тяготам и лишениям воинской службы мне не привыкать. Знаю, что такое быть без еды и воды. Знаю, что такое жить в комнате, где много военных. Для меня это обычная практика. После начала СВО музыку забросила. Правда, если и продолжаю петь, то только для ребят на фронте. Начала заниматься волонтерством. У меня есть подруга из Краснодара. Она оператор дронов. Позывной "Радистка". За Авдеевку получила орден "Мужества". Закончила эту школу. Вот я и решила пойти по ее следам. В школе занимаюсь уже четвертый день, - бодро отрапортовала нам "Малыха".

Рядом с ней сидит инструктор. Позывной "Вираж". Он из вагнеров. В прошлом году брал Бахмут. Был там оператором БПЛА. Сидит за столом, разбирает с помощью нехитрых приспособлений и собирает небольшой дрон. Рассказывает для чего это нужно:

- Я сейчас занимаюсь предполетной подготовкой этого беспилотника. Он у нас летает в поле. На нем занимаются курсанты. Необходимо провести его обслуживание, заменив передатчик. Есть ли в школе талантливые ребята? Конечно, есть. Кому-то обучение дается сразу, а кому-то надо попотеть. Если у тебя не получается быть пилотом, то мы научим, как обслуживать дроны: пайка, сборка, подготовка. У кого-то получается минно-взрывная подготовка дрона. Вообще таких школ как наши нужно еще больше организовывать. Без беспилотников сейчас на фронте нельзя.

Снова обращаюсь к Мише:

- А вот говорят, что будущие войны – это будут просто битвы роев дронов с искусственным интеллектом без всякого участия людей, которые будут просто сидеть в казармах и укрытиях. Так это или не так?

Миша отмахивается:

- Да ну. Такого не будет. Плюс-минус будет так же, как и сейчас. Просто увеличится объем дронов, РЭБ, РЭР, обнаружение, подавление. Беспилотники будут находить и уничтожать огневые точки противника, а пехота будет просто зачищать после этого территорию. Пехота и артиллерия останутся, но их потери просто надо сводить к минимуму. Так что смысл участия беспилотников в войне – сократить потери живой силы.

Еще один ученик, молодой парень, имеет позывной "Будда", потому что он буддист. В прошлой жизни был программистом. Спрашиваю, как его сюда занесло. Отвечает несколько пафосно: решил отдать патриотический долг.

- Моей Родине нужна помощь. И я решил помочь, как человек, который разбирается в обслуживании всего того, что связано с беспилотниками. Закончу школу и подпишу контракт с армией.

- А вы не думали, что вам придется с помощью дронов не только уничтожать вражескую технику, но и солдат, то есть живых людей? Вас это не останавливает, не пугает, не размышляли над этим, ведь вы буддист?

- Я прекрасно понимаю, что этот человек совершенно не пожалеет моих близких. Поэтому никаких размышлений это у меня не вызывает.

- Говорят, что профессия оператора дрона тоже небезопасна. Их, случается, тоже иногда убивают. Не боитесь умереть?

- Нет. Все когда-нибудь умрем….

Если предыдущие мои собеседники из учеников в плане возраста входили в категорию "До тридцати", то "Бучу" было давно за тридцать. Он со Ставрополья, где в прежние годы обитало терское казачество. Буч при знакомстве расспрашивал меня, не связана ли сережка у меня в левом ухе с казацкими традициями. Видимо, казацкая тема его волнует. Я ответил, что сережка у меня просто дань молодежной моде и ношу я ее с конца 80-х.

Буч уже успел повоевать. Был штурмовиком. Воевал на харьковском направлении. Выше среднего роста, мускулистый, хорошо сложен, весь в татухах. На костяшках правого кулака большие-большие наросты. Буч и не скрывает, что это результат постоянных упражнений: ударов кулака о твердые поверхности. "Это чтобы хулиганов воспитывать", - поясняет Буч, глядя куда-то вдаль. Одет в темные футболку и шорты, на голове бейсболка, надетая задом наперед – козырек на затылке. Пошел учится в школу операторов, чтобы как офицер освоить еще одну воинскую специальность.

"Сейчас надо иметь несколько специальностей, чтобы в бою была возможность подменить выбывшего из боя товарища. Такова современная война", - объясняет мне Буч свое здесь нахождение.

Миша показывает мне остальные классы. В одном из них на стене висит небольшая картина-плакат, на которой масляными красками написано "Делай фарш красиво".

Миша, показывая ее, смеется: "Это художница из Тулы нарисовала. Жена майора Биркина (один из самых сильных и умелых операторов дронов – прим.). У Биркина "фаршей" немного: где-то двести-триста поражений. Это немного. Есть и побольше. Например, у "Золотого" - тысяча поражений. Но за контракт в полгода в среднем у пилота может быть 200-300 официальных попаданий, поражений".

Если в комнатах, где живут обитатели "коммуны", кондиционеры, то в учебных классах духоту разгоняют стоящие на полу обычные лопастные "пропеллеры". Воздух, правда, они не охлаждают. Если закрыть дверь в класс, то с тебя начнет лить пот в три ручья.

Выходим наружу. Присоединяюсь к московским инженерам-конструкторам, сидящим на воздухе под навесом за прямоугольным столом и пьющим чай. Это молодые парни. Все в татухах. Некоторые семейные. Что хорошо, не замкнуты, спокойно идут на контакт. Не высокомерны.

Начинаю умничать:

- А что, правду говорят, что 20 из 100 поставляемых волонтерами дронов надо доводить до ума, потому что "гаражные конструкторы" делают дроны тяп-ляп?

-Это правда, но дело не в "гаражных мастерских". Наоборот, там-то делают качественно. Они выпускают дроны относительно немного, поэтому могут сосредоточиться на качестве. А вот некоторые фирмы действительно делают некачественную, а порой и бракованную продукцию. Просто надо все эти фирмы сертифицировать и только у сертифицированных фирм все закупать. Нет сертификата – ничего у таких не покупаем. Что касается нужды в FPV-дронах, то их надо всему фронту 2,5-3 тысячи в сутки. Центров, которые их клепают, сейчас становится все больше.

- Чем здесь занимаетесь?

- Вот приехали на несколько дней, чтобы провести испытания своих беспилотников. Мы – разработчики дронов. Привезли, испытали и обратно в Москву дорабатывать. Мы собираем дроны. Проектируем их под определенные задачи. Дорабатываем их. Наш центр занимается всем, связанным с БПЛА: усилителями связи, нестандартными частотами. Ретрансляторами. Изучаем трофейную технику противника. Проводим испытания вместе с операторами на полигонах.

Это хорошо, что школы "Архангела" на линии боевого соприкосновения, а не где-то в глубине России. Тут все рядом: и школа, и операторы дронов, которые уже воюют, и мы. Находим все совместно приемлемые и правильные решения.

- Что разработали в последнее время?

- Новый дрон-разведчик: четыре мотора, 7-дюймовые пропеллеры, он оснащен высокоточной камерой для передачи видео в реальном времени. Дальность полета до 25 км, грузоподъемность до 1 кг, скорость 150 километров в час, - отвечают мне.

Ездим по определенному заранее строгому маршруту. Через Донецк и Луганск никогда не ездим, потому что у нас ценный груз – новые БПЛА. Нам их потерять нельзя.

За разговорами не замечаем, что жара спадает – солнце клонится к закату. Правда, на улице все еще душно. Прощаемся и уезжаем. По дороге думаю, что меня больше всего впечатлило в школе Филиппова: наверное, коллектив. Если честно, не ожидал, что у нас столько патриотически мотивированной молодежи, которая не под принуждением, а по своей собственной воле сбивается в "стаи архангелов", чтобы делом помочь России и ее новым регионам...

Более подробно о том, что необходимо фронту - в статье Александра Чаленко: Проблема фронта: некачественные дроны для российской армии и как с этим бороться