А техникой должны управлять люди, настроенные на победу. У Украины этого явно недостаточно, считает военный эксперт, полковник запаса, ветеран боевых действий Роман Насонов
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Роман Олегович, как гибель президента и министра иностранных дел Ирана могут сказаться на военно-техническом сотрудничестве Москвы и Тегерана, которая давала нам большие возможности для собственного производства ракетных и беспилотных систем?
— Конечно, это принесет нам определенные проблемы в части направлений, которые выстраивали президент и премьер-министр.
Конкретные детали военно-технического сотрудничества России и Ирана — это тема закрытая. Производство каких-то систем мы локализовали, где-то это еще предстояло сделать. Во всяком случае, в части БПЛА многое мы уже взяли на вооружение и многое делаем у себя.
Мне кажется, что в дальнейшем переговоры по этому вопросу будет вести новый министр обороны Андрей Белоусов, у которого есть огромный опыт такой работы и огромный кредит доверия нашего президента.
— Одной из целей нашего наступления на Харьковском направлении в том, чтобы мы стянули к российским границам как можно больше резервов ВСУ. Насколько удалась выполнить эту задачу?
— Начну с того, что российские приграничные территории долго подвергались угрозе. Когда эти угрозы стали нестерпимыми, было принято военно-техническое решение по созданию санитарной зоны. Именно с этой целью была создана группировка "Север". Да, скрыть ее от космических спутников противника было невозможно. Тем не менее она за два-три дня успешно зашла на украинскую территорию.
Этот участок со стороны противника прикрывали подразделения территориальной обороны, которые фактически охраняли кукурузные поля, полагая, что там ничего не случится. Но туда вошла наша хорошо укомплектованная группировка, которая сейчас пытается рассечь отдельные участки украинской обороны.
Если мы от Липцев и Волчанска приблизимся к Харькову, это будет серьезный успех. Мы можем доставать до него ствольной артиллерией, что в десятки раз удешевит наши возможности по уничтожению военных объектов как на территории города, так и в его окрестностях.
Это будет очень хороший результат.
— Как именно взятие Харькова под огневой контроль удешевит наши возможности по уничтожению там противника, учитывая, что наши ракеты и так поражают цели на каждой конкретной улице города?
— Один артиллерийский снаряд в тысячу раз дешевле ракетного боеприпаса. К тому же его гораздо проще наводить. Можно произвести выстрел, подкорректировать огонь, а потом снова накрыть ту же самую позицию, например, если враг поменял дислокацию. Это очень выгодно и качественно.
— Если в целом говорить о нашем продвижении, то поражает множество кадров с подбитой украинской техникой. Означает ли это, что мы не только исправили все ошибки СВО, но и направили этот опыт в нужное русло?
— Конечно. Мы учли все эти вопросы.
Первое. Мы создавали группировку "Север" с таким расчетом, чтобы на этом участке превосходить ВСУ по средствам дистанционного поражения. Мы там доминируем над противником и по авиации, и по БПЛА.
Второе. Именно в Волчанске нам с минимальными потерями удалось форсировать водную преграду и закрепиться на противоположном берегу, тем самым создав врагу серьезные проблемы.
Третье. Именно в Волчанске мы смогли подавить моральный дух противника. Об этом свидетельствует количество сдавшихся в плен украинских военнослужащих.
Все это говорит о качественной подготовке к Харьковской операции.
Сейчас мы зачищаем Волчанск от минирования и диверсионных групп. А мирное население города с радушием встречает своих освободителей.
— То есть вы подтверждаете, что в самом Волчанске нам удалось переправиться через реку Волчья?
— Да. Это подтвержденный факт.
— Как нам это удалось? Означает ли это, что ВСУ уже не могут дотянуться до нашей переправляющейся техники?
— Мы могли переправиться, прикрывшись дымами и нанеся удар по артиллерийской группировке ВСУ, которая могла достать до нашей техники. Это не было форсирование Днепра образца 1943 года. Мы учли все риски и угрозы.
— Есть ли информация, сколько всего резервов ВСУ перебросили под Волчанск, чтобы остановить наше продвижение?
— Противник, поняв серьезность наших намерений и темп продвижения, снял со всех направлений батальоны, из которых он пытался сформировать подобие бригад. Причем это сводные подразделения, у которых нет боевого слаживания друг с другом. Их бегом собрали с других участков, тем самым их оголив, полагая, что двигаться туда для нас неактуально.
Учитывая, что скорость доставки на фронт этих подразделений и их возможности использовать бронетехнику крайне ограничены, мы имеем там успех. Несмотря на многочисленные контратаки (встречные бои), которые ВСУ пытаются нам навязать.
Мы в Волчанске продвигаемся в темпе по 600 метров в день. Да, бои в городе – это самый серьезный вид боевых действий. Тем не менее, наше наступление продолжится.
— Волчанск — это хорошее место для перемалывания противника по артемовскому образцу? Или ВСУ за него особо цепляться не будут?
— ВСУ уже нет большого смысла цепляться за Волчанск. Во-первых, мы уже контролируем немалую часть города. Во-вторых, у противника там нет накопленных ресурсов для сопротивления. В-третьих, киевский режим понимает, что мы и без контроля над Волчанском достанем до Харькова своими огневыми средствами.
Повторюсь, "брестскую крепость" в Волчанске строить нет смысла. Да и времени на это нет.
— Какова ситуация с другими оборонительными линиями ВСУ под Харьковом? Мы ведь пока зашли только в предполье, которое противник не успел укрепить или из-за коррупции, или из-за других причин.
— Да, трудно определить причины, по которым Украина это не сделала. Но должной бетонной обороны, "зубов дракона" и комбинированных минных полей (и против танков, и против пехоты) в этом предполье не было. Поэтому успехи у ВС РФ будут.
— Как эта текущая активность может сказаться на других направлениях? Например, в Минобороны РФ уже сообщили об освобождении Белогоровки.
— Мы будем продвигаться на любых направлениях, если наша разведка вскроет слабости в обороне ВСУ. Мы скрытно создадим группировку, а потом воспользуемся тактикой Брусиловского прорыва 1916 года: одновременное наступление на разных направлениях, чтобы противник не мог вести маневренную оборону.
— Чем противник может на это ответить? Или он уже сделал все, что мог?
— У Украины еще остается стратегический резерв в виде нескольких бригад. У нее еще есть пополнение техникой и боеприпасами. Но у нее нет главного – морального духа. Он падает, падает и падает. А техникой должны управлять люди, настроенные на победу. У Украины этого явно недостаточно.
— Что мы можем сделать, чтобы подорвать ее моральный дух?
— Это должна быть совокупность решений.
Во-первых, надо продолжать работу, которой занимаются специальные службы.
Во-вторых, надо продолжать правильную работу с украинскими пленными, которые хорошо содержатся в плену, не подвергаясь издевательствам и гонениям.
Более того, Украина сама делает то, что подрывает дух ее армии и общества. После вступления в силу закона о мобилизации люди уже боятся выходить на улицу. Не говоря уже о том, что Владимир Зеленский окончательно утратил свою легитимность.
Все эти факторы заставляют украинцев задать себе риторический вопрос: "Где же эта родина, которая может о тебе позаботиться"?
— Возможен ли вариант, что Зеленского заменят на другую фигуру, чтобы он смог пересобрать украинскую армию и общество?
— Наверняка американские кукловоды готовят именно такое решение. Потому что ничего хорошего и умного Зеленский для Украины уже не сделает. Он уже перестал пользоваться своим хоть и клоунским, но немалым авторитетом. Он уже хромая утка или сбитый селезень.
— Мы можем этим воспользоваться?
— Можем. Но надо иметь в виду, что нам будут в этом мешать. Вернемся к тому, о чем мы говорили вначале. Эта трагедия неспроста произошла в стране, где мы строим логистический маршрут "Север — Юг". Это очень нездорово.
— Насчет здорово-нездорово. По поводу назначения Андрея Белоусова министром обороны есть два мнения. Одни говорят, что он будет готовить Россию к затяжному конфликту с Западом. Другие, наоборот, полагают, что он будет аккумулировать все наши ресурсы для достижения быстрой победы над Западом. Что по этому поводу думаете вы?
— Самое главное, что Белоусову доверяет президент. Это очень здорово. "Ошибаться можно — врать нельзя" — это знаковое выражение, которое позитивно восприняло наше население.
Надо сказать, что мы прошли начальный этап мобилизации нашей экономики. Мы определили необходимые параметры и логистические возможности. Теперь новый министр обороны должен грамотнейшим образом выстроить эту логистическую цепочку и определить, что нужнее всего на фронте, а также накопить неприкосновенные запасы вооружений, куда мы частично залезли.
Если он это сделает, мы одержим победу.
— Когда можно будет судить о первых результатах работы Белоусова?
— Месяца вполне будет достаточно. Кстати, выполнение этих задач потребует определенных кадровых ротаций в Минобороны. Как только они произойдут, мы увидим первые результаты.
Но эта работа будет вестись в тиши кабинетов, а не под аплодисменты в телестудии. Белоусов к этому не привык. Он привык к результатам, которые мы почувствуем очень скоро по мере того, как наша армия будет продвигаться на фронте.
— По самому оптимистичному сценарию, победа над ВСУ может произойти еще до президентских выборов в США в ноябре. Если Белоусов справится со своими задачами, можем ли мы на этот сценарий рассчитывать?
— Можем. Почему нет? Та же Америка понимает, что многополярный мир давно наступил. Никуда от этого не деться. Авторитет стран БРИКС только растет, а влияние Запада только уменьшается.
О других военно-политических аспектах украинского конфликта читайте в интервью Петра Скоробогатого: Россия "слегка" поколотит ВСУ возле Сум, а потом будет трудиться и ждать ноября