Красоты таврической степи и яд шестидесятничества: "Тронка" Олеся Гончара

История прочтения автором статьи этого романа сама по себе необычна.

Дело было чуть меньше 40 лет назад в Сумской области УССР. В школе я, как сын военнослужащего, украинский язык и литературу не учил, но на уроках присутствовал (в школьное время ребёнок должен быть в школе). "Тронка" меня заинтересовала названием одной из глав (точнее – новелл: роман состоит из 12-ти совершенно самостоятельных, законченных рассказов, объединённых местом и временем) – "Красная торпеда". Подумал, что действие романа как-то связано с войной на море.

Пошёл в библиотеку и взял роман – на украинском языке. Гончара в СССР активно переводили и в библиотеке "Тронка" на русском языке теоретически была. Практически же русский перевод разобрали хитрые одноклассники.

Так что можно сказать, что украинский язык я учил по Гончару и было это не так уж просто, поскольку произведение изобилует специальными и региональными словами. На первых же страницах читатель спотыкается об неуклюжее слово "гырлыга" ("герлыга" в русском переводе), обозначающее чабанский посох. Слово это вообще-то говоря не украинское даже, а молдавское…

Место действия – животноводческий совхоз в нынешней Херсонской области России. Неподалёку ведётся строительство Северокрымского канала, рядом же расположен полигон дальней авиации, который заходит, частично, на акваторию Чёрного моря (Каркинитский залив). Время действия примерно соответствует времени написания романа – 1961 (но вряд ли раньше) – 1963 год.

Помнится, я прочитал роман почти целиком – кажется не хватило сил на последние две или три новеллы, но потом залез в конец романа – надо же было выяснить, что такое тронка? Это оказался овечий колокольчик, сделанный из расплющенной гильзы. Для одного из героев романа, выпускника Виталика, которому повезло стать юнгой под командованием уроженца села, капитана дальнего плавания Дорошенко, звук тронки означает воспоминание о родине: "где бы он ни был, под какими бы созвездиями ни проходил, всюду, как позывная мелодия родных степей, нежно и печально будет звенеть ему тронка".

Естественно, все персонажи произведения говорят по-украински, что вовсе не выглядело преувеличением даже в начале XXI века, когда мне приходилось бывать в Херсонской области. В Каланчаке, например, (кстати, это скорее всего райцентр совхоза, в котором происходит действие романа) на улице постоянно слышалась украинская речь, а уже в Армянске украинский "не понимали" (понимали, конечно, но показательно игнорировали). Разумеется, герои русский язык знают – ведь даже старый чабан Горпищенко в эвакуации был в Средней Азии, где, понятно, общался по-русски, но дома общаются на своём родном. Кроме того, среди персонажей романа есть переселенцы с Западной Украины (их действительно было в Херсонской области довольно много и даже через 60 лет после переселения они держались несколько особняком).

Автор действительно любит своих персонажей, находит для каждого из них нужные слова – даже для такого малосимпатичного персонажа, как майор Яцуба – бывший начальник лагеря системы ГУЛАГа на крайнем севере. И ему автор сочувствует, описывая конфликт с дочерью, которая после школы, вместо поступления в ВУЗ, идёт работать на строительство канала.

Кроме того, в романе прекрасные описания природы степной Таврии – буквально до слёз.

Почему же включение романа в школьную программу меня удивило?

Во-первых, роман чудовищно, неправдоподобно скучен.

Собственно, хотя какое-то подобие действия присутствует только в одной новелле из 12-ти – в "Железном острове". Причём рассказанная в ней история заканчивается в другой новелле. Во всех остальных – размышления, рассуждения, описания… Та же самая "Красная торпеда" примерно целиком состоит из рассуждений чабана Горпищенко о следе, который человек оставляет на земле. В общем, если вы хотите внушить школьнику ненависть к литературе (не обязательно украинской) – дайте ему почитать "Тронку".

При этом четыре десятилетия спустя я романом буквально зачитывался – даже пару раз остановку на метро проезжал. Так что тут возраст решает. То, что в детстве казалось скучным, оказалось важным и интересным.

Во-вторых, я не даром обратил внимание на годы написания романа – он появился после XXII съезда КПСС, реализовавшего первую декоммунизацию, запущенную "секретным докладом" Никиты Хрущёва на XX съезде. Ведь и премию-то роман не просто так получил, а за вклад в политику разоблачения "культа личности".

Следует отметить, что даже на фоне упомянутого доклада роман более чем сдержанный. О репрессиях там рассказывается только в виде воспоминаний майора Яцубы (который никаких преступлений за собой не видит, да он собственно их не совершал – просто был частью государственной машины). Писателя больше интересует настоящее, но и там как-то непонятно получается – противостояние "культистов" и "антикультистов" (шестидесятников) упоминается, но не объясняется, в чём оно, собственно, состояло. То, что "культ" это плохо объясняется в обход – через личность Яцубы, единственного персонажа, которого можно с натяжкой назвать отрицательным (скорее – неприятным).

В то время, когда я читал роман первый раз, а было это до очередного припадка "разоблачения культа личности", эта часть произведения была в принципе непонятной. Почему книга сохранилась в программе после начала "ползучей десталинизации", которую принято отсчитывать с выступления Леонида Брежнева 9 мая 1965 года, решительно непонятно. А ведь, казалось бы, на Украине отношение ко всякого рода диссидентщине было более жёстким, чем в Москве.

Зато перечитав роман я гораздо лучше понял мотивы выхода Гончара из партии во время "революции на граните" 1990 года. В украинских условиях антикоммунизм (а "шестидесятничество" было явлением антикоммунистическим, хотя даже в начале 80-х это было далеко не очевидно) непременно ведёт к русофобии, а она – к гражданской войне. Отсюда – известная дневниковая запись Гончара 1993 года (связана она была забастовками шахтёров): "Донбасс – это раковая опухоль, отрежьте его, бросьте в пасть империи, пусть подавится! Потому что метастазы задушат всю Украину! Что даёт Донбасс нашей духовности, нашей культуре? Колбасный регион и колбасная психология! Единственную украинскую школу и ту затравили. (...) Нет, пусть нас будет меньше на несколько миллионов, но это будет нация. Мы способны будем возродиться, войти в европейскую цивилизованную семью. (...) А так никогда порядка не будет. Будет разбой и вечный шантаж" (справедливости ради отметим, что фраза эта известна от людей, читавших дневник, в опубликованных дневниках её нет).

Ну что ж, прав был Александр (Олесь – форма этого имени) Терентьевич – украинская государственность, основанная фундаменте шестидесятничества, демонстрирует мастер-класс по разбою, шантажу и даже терроризму. Не зря его коллега Дмитрий Павлычко (тоже шестидесятник) позже славил дудаевских террористов.

Однако, эта политическая составляющая никак не отменяет огромного литературного таланта Гончара, продемонстрированного в "Тронке", "Знаменосцах" (написанных на основе фронтовых воспоминаний) и "Соборе" (история спасения уникального деревянного собора в Новомосковске, Днепропетровской области).