По поводу контрнаступления всё понятно. По мнению Фрэнка Ледвиджа, бывшего офицера британской военной разведки и старшего преподавателя военных исследований в английском Университете Портсмута: «По сути, мы находимся в ситуации Первой мировой войны, когда у вас есть две укрепившиеся армии, ни одна из которых не сможет сломить другую». Раджан Менон, аналитик вашингтонского центра Defense Priorities, полагает, что всё дело в отсутствии воздушной поддержки — слишком значительно превосходство российских ВВС, слишком незначительна западная помощь.
Авторы статьи, правда, связывают осторожный оптимизм с плацдармом в районе Крынок: «Эта последняя очевидная попытка вдохнуть жизнь в контрнаступление Украины, вероятно, будет иметь значение только в том случае, если украинцам удастся создать плацдарм». А если не удастся, то, соответственно, не будет.
Вторая проблема — это война в Израиле. Тот же Менон указывает, что этот конфликт «высосал из комнаты много политического кислорода. Конкуренция за ресурсы существует, как ни крути».
Правда, от конкретики авторы уклоняются и их можно понять, потому что помощь Израилю сейчас тоже задерживается из-за парламентского кризиса в США. Спикер Белого дома Джон Кирби: «В этот запрос на дополнительное финансирование... включены деньги для Украины, в которых мы отчаянно нуждаемся. Включены средства для Израиля. Там также деньги на безопасность границы» (вообще фраза «США отчаянно нуждаются в деньгах для Украины» имеет зашкаливающий коэффициент шизофреничности). Кстати, даже в случае размена помощи на решение миграционного кризиса, как пишет The Hill, Украина не может рассчитывать за запрошенные Байденом $ 60 млрд. В лучшем случае на треть этой суммы.
Да и вообще вопрос относительно того, где именно пересекаются интересы Израиля и Украины достаточно специальный. Израилю, например, не особенно нужны американские танки или устаревшие F-16.
Третья проблема — борьба внутри Украины.
Авторы статьи цитируют украинского политолога Владимира Фесенко: «Залужный — второй по популярности человек в Украине, и президентская команда видит в нем потенциального конкурента. А теперь, похоже, в проблемах на фронте хотят обвинить Залужного. Однако, учитывая популярность Залужного как в армии, так и в обществе, его увольнение или отставка могут иметь весьма неоднозначные последствия, в том числе ослабить позиции самого Зеленского».
Мы от себя заметим, что Залужный, вообще-то говоря, никакой угрозы для Зеленского не представлял — ровно до того момента, пока Зеленский не начал его воспринимать как конкурента и не продемонстрировал это публично. По мнению авторов, «отстранение Залужного, скорее всего, обернётся для Зеленского огромным ударом».
Отдельно приводится мнение Виталия Кличко относительно угрозы авторитаризма. Вообще-то говоря, ранее относительная демократичность украинского режима была связана с противоречиями между олигархическими группами. Устранение олигархов по требованию Вашингтона естественным образом ведёт к авторитаризму. Казалось бы, чем быть недовольными? Но вот Кличко говорит, что «в какой-то момент мы больше не будем отличаться от России»… Ну так тем более: Россия по сравнению с современной Украиной выглядит образцовой демократией.
Какой делается вывод? В качестве вывода предлагаются слова Фесенко: «Это помогло многим украинцам избавиться от завышенных и неадекватных ожиданий скорого окончания войны». Т. е. то обстоятельство, что Украина вынуждена вести войну на три фронта, основанием для начала переговоров не является. Просто война кончится нескоро.
P. S. Украинские СМИ публикуют результаты исследования Социологической группы «Рейтинг» за 3–7 ноября (удивительно, но на сайте группы их нет), в соответствии с которыми количество сторонников продолжения войны по сравнению с июлем сократилось с 60 до 48%, а число сторонников поиска компромисса с Россией выросло с 35 до 44% (учитывая особенности украинской социологии, можно смело предположить, что сторонников переговоров значительно больше).