Григорий Сковорода: украинский философ или южнорусский хипарь

Григорий Саввич Сковорода родился в семье казака 3 декабря 1722 года в селе Чернухи Киевской губернии (теперь это Полтавская область). По матери – в девичестве Шангиреевой - он потомок крымскотатарского аристократического рода – Шан-Гиреев.

Сковорода жил в интересное время для Малороссии.

Правобережная Малороссия практически до его смерти была еще под поляками, входя в состав Речи Посполитой (до 1793 года). Знал он только Левобережную Малороссию – Гетманщину, где ещё в первой половине его жизни были автономия и самоуправление. А вот Новороссия в 60-х годах XVIII века (за тридцать лет до Правобережья) вошла в состав Российской империи.

К тому же почти весь XVIII век в Российской империи был веком малороссов. Феофан Прокопович подбил Петра учредить империю. Все архиерейские кафедры почти на протяжении всего века занимали малороссы. Мужем императрицы Елизаветы был бывший певчий придворной хоровой капеллы малоросс Алексей Разумовский, а его младший брат Кирилл стал последним гетманом войска Запорожского. Киево-Могилянская Академия была одним из самых главных высших учебных заведений Империи, где учился и Ломоносов.

Вот на эти годы и пришлось становление Сковороды.

Он учился в Киево-Могилянской Академии. Жил в Петербурге, где служил певчим в хоре. Ездил в Европу. Преподавал в Переяславском и Харьковском коллегиуме (на основе которого вскоре был создан первый на юге России университет). Жил недолго в Москве и в Троице-Сергиевой Лавре у тамошних священников-малороссов. Был домашним учителем в дворянских семьях. Умер в 1794 году на Харьковщине.

Если вы читаете воспоминания о Сковороде его ученика Михаила Ковалинского, то вам может встретиться странная на первый взгляд, взгляд современного человека, фраза: Сковорода считал Малороссию матерью, а Украину – теткой, у которой постоянно жил.

Вы спросите: простите, а что, разве это не одно и то же.

Нет, в те времена это были разные территории. Под Малороссией понималась Гетманщина, которая была присоединена к Московскому царству согласно Андрусовскому перемирию 1667 года, а под Украиной – земли Московского царства, куда в XVII веке переселялись православные малороссы, прежде всего, с Волыни, которые не хотели перехода ни в унию, ни в католичество.

Если в состав Гетманщины входили Киев, Чернигов и Полтава, то в состав Украины – Харьков, Сумы, Белгород, часть земель нынешних Курской и Воронежской областей, весь север ДНР и ЛНР. Эти земли получили название Слобожанщины или Слободской Украины. Они управлялись непосредственно московским наместником. Если в Малороссии земля была в частной собственности, то на Украине, как и в Великороссии, землей владела крестьянская община.

Ковалинский пишет, что Сковорода не любил бродить по Малороссии из-за того, что летом там цветут реки, а поэтому воздух там был гнилым. Для своих больших анабасисов предпочитал дороги Украины. Выходил обычно из Харькова и бродил по белгородским, воронежским землям. Мог спуститься к Таганрогу.

Как выпускник философского факультета Киевского университета, к тому же читавший Сковороду, я могу сказать, что писания Сковороды особого интереса не представляют.

Да, он, несомненно, литературно одарен: у него хороший слог, пишет он подробно, скрупулёзно обращает внимание на множество деталей, тексты его энергичны, а некоторые даже любопытны (например, описание его мистических снов). Но сами темы неинтересны и никаких серьёзных философских открытий, повлиявших на кого-то еще, Сковорода не сделал.

Разве что в Серебряный век русской культуры можно отметить небольшой интерес к Сковороде. Философ Владимир Эрн посвятил ему книгу, а один из героев романа "Петербург" Андрея Белого читает Сковороду.

В позднесоветское время в престижной серии "Философское наследие" был даже выпущен двухтомник Сковороды с обложкой синего цвета. У меня, в домашней библиотеке, есть все сочинения Сковороды, выпущенные недавно в одной книге. Это почти 500 страниц текста: басни, стихи, небольшие диалоги-трактаты на библейские и античные темы, разного рода моральные поучения.

При жизни философа они изданы не были. Писал Сковорода урывками, когда останавливался погостить у друзей, и какого-то систематического учения не создал. Свои рукописи он потом передал одному из учеников. Первая книга была издана только после смерти – в 1798 году. Полное собрание сочинений – в 1861.

У Сковороды интересны не его трактаты, а его нетривиальная бродячая жизнь.

Он, человек, знающий европейские и древние языки, в общем-то, отказался, как от преподавательской карьеры, так и от церковной. Влиятельные церковные архиереи предлагали ему принять постриг, но он не соглашался. Отказался он и от семейной жизни: попытки женить Сковороду ни к чему не привели. Эти особенности биографии помогают лучше понять знаменитую эпитафию на могиле этого южнорусского философа-колобка: "Мир ловил меня, но не поймал".

Сковорода выбрал жизнь хиппи, бродячего мудреца, который скитался годами по дорогам Южной России. У него, как и у самурая, не было Цели, был только Путь.

Перед нынешним зданием Киево-Могилянской Академии еще в советские времена был установлен памятник Сковороде, который великолепно передает его хипарский внешний вид: короткая стрижка, широкие штаны, зауженные на щиколотке, какие-то непонятные шузы (на самом деле в оригинале он был босиком – обуть его повелело скульптору Ивану Кавалеридзе партийное начальство), длинный кафтан, котомка за спиной (в ней он носил флейту, иногда рукописи, Библию; вспомним, что Христос тоже был бродягой-хипарём).

Необычность Сковороде придавало его светское странничество.

Как правило на Руси, если кто-то из представителей "образованного класса" и совершал паломничество, то оно было связано с посещением монастырей или каких-либо других "святых мест". Просто так из года в год по русским дорогам никто не бродил. Сковорода был первым. Если кто-то хотел уйти от суеты мира, он уходил в монастырь. Сковорода же, уйдя от мира, просто ушел бесцельно бродить.

Этот образ жизни так понравился Льву Толстому, который ценил малороссийского философа, что, в конце концов, он покинул Ясную Поляну, чтобы жить таким же бродягой, как и Сковорода. Но суровые просторы Великороссии не предполагали такого образа жизни, а потому полноценным бродячим философом Толстой так и не стал.

Представьте себе картину – бескрайние степи Юга России. Дорога, по которой бредет одинокий странник. Летом, когда начинается дождь, он раздевается, складывает одежду в свою котомку и идет под дождем совершенно голый. Ночует в сельских хатах, домах помещиков, везде, где можно попросить бесплатно кров и пищу, в степи под звёздным небом. Сидя на величественном скифском кургане посреди новороссийской степи, он смотрит в даль и играет простые мелодии на своей сопилке.

Советская власть сделала из бродячего философа борца за освобождение украинского народа от крепостной неволи и атеиста, боровшегося с православной церковью. Даже фильм был снят о его жизни на киностудии Довженко в 1959 году в таком духе. Большевики, которые определяли всё и вся в СССР, приказали Сковороде быть "украинским философом". Но так ли это было на самом деле?

Сейчас о нём ведутся дискуссии: считать ли его русским или украинским философом?

Как лично я отвечаю на этот вопрос. Если слово "русский" понимать только в значении "великоросс", как это делается в РФ, то, конечно, Сковорода никаким "русским философом" не был. Он все-таки малоросс и по менталитету, и по вкусам, и по образу жизни.

Напомню, что бродил он только по территории, населенной малороссами – в Великороссию он не заходил.

Но в то же время как человек пишущий он работал внутри русского культурного пространства, внутри русской культуры, которая была создана на основе великоросских и малороссийских культурных стандартов в результате европейских реформ Петра I, но которую нельзя свести к культуре Великороссии. Писал он тоже по-русски, языке дворян и образованного класса Российской империи. Поэтому его спокойно можно именно в этом смысле называть русским философом.

Лично я бы называл его южнорусским философом, так как писал он по-русски, но в то же время в его писаниях не было того "старообрядческого" фанатизма и догматизма, а также впадения в конспирологию, столь свойственного уроженцам северных русских широт.

А вот называть Сковороду "украинским философом" было бы перебором.

Темой украинства Сковорода никогда не интересовался, тем более его не занимали никакие вопросы самостийности. Все-таки Григорий Саввич родился на территории Левобережной Малороссии, где не было в то время польских помещиков, изобретателей "украинской идеи". Поэтому в отличие от уроженца Правобережной Малороссии – Тараса Шевченко – запудрить ему голову было некому.

В завершении скажу, что российские власти, если уж хотят ставить по всей стране памятники выдающимся малороссам, то пусть тогда ставят их Григорию Сковороде, а не любимцу украинских сепаратистов – Тарасу Шевченко.