И теперь внимание мира приковано к латиноамериканской стране, которая обещает превратиться в поле весьма опасных социальных экспериментов.
Милей родился в Буэнос-Айресе, в семье с итальянскими корнями. В юности он неудачно попробовал себя на позиции футбольного голкипера, без особого успеха играл в рок-группе.
А затем получил образование экономиста и много лет консультировал международные финансовые организации, которые активно грабили Аргентину, сотрудничая с такими структурами, как Всемирный экономический форум в Давосе.
Политическая карьера Хавьера началась с телевизионных шоу и комичных роликов, записанных для «Тик-тока». Будущий президент рассказывал зрителям, что советуется по экономическим вопросам со своими любимыми собаками и говорил о легализации торговли человеческими органами.
В то же время этот сторонник неограниченной свободы выступил за полный запрет абортов — даже в резонансном случае, когда речь шла о прерывании беременности изнасилованной десятилетней девочки. Причем во время дискуссий Милей сравнивал аборт с кражей чужой собственности.
Выступления такого специфического политика, который галопом скакал по сцене, размахивая руками и выкрикивая лозунги, представляли собой сюрреалистическую картину.
Они напоминали предвыборную кампанию украинского президента, который бросался на колени во время дебатов с Петром Порошенко. Тем более Зеленский тоже любил позиционировать себя в качестве либертарианца.
Тем не менее в 2021 году Милей успешно избрался в депутаты Национального конгресса Аргентины от правой коалиции «Свобода наступает» и сразу привлек к себе внимание ультрарадикальными заявлениями, подкрепляя их скандальными выходками на публике.
Милей выходил на предвыборные митинги с бензопилой, обещая разобраться с чиновниками, которые мешают процветанию Аргентины. В рамках борьбы с инфляцией он пообещал «взорвать динамитом» Центральный банк, а также намерен отказаться от национальной валюты — аргентинского песо — в пользу североамериканского доллара.
Будущий аргентинский лидер обещает упразднить практически все существующие налоги. Одновременно с этим он выдвинул инициативу тотального сокращения пенсий и зарплат, а также планирует массовые увольнения в государственном секторе, вместе с шоковыми приватизационными мерами, вроде полной приватизации тюремной системы.
Внешнеполитическая позиция Милея отличается иррациональной ненавистью к Кубе, которую он подозревает в продвижении всемирного коммунистического заговора. В то же время в прошлом году он принес в аргентинский парламент флаг Украины, чтобы продемонстрировать поддержку официальному Киеву.
Ультраправый либертарианец враждебно относится к руководству соседних латиноамериканских стран и признается в ненависти к Китаю, обещая разорвать достаточно тесные взаимовыгодные связи, сложившиеся между Аргентиной и КНР. А взамен обещает наладить дружбу с США, Израилем и «всеми странами свободного мира», — как выразился сегодня после победы сам кандидат.
«Милей предлагал шоковую терапию для Аргентины — приватизацию экономики, урезание всех госрасходов. После победы Милея аргентинский песо стремительно обвалился на сером рынке. Если официальный курс к доллару составляет 350 песо, то в реальности его можно купить за 950–1000 песо. Разница почти трёхкратная.
Во внешней политике Милей поддерживал отказ от кооперации с Китаем, Россией и Бразилией в пользу США. Хотя Бразилия — главный торговый партнёр Аргентины, а Китай — ключевой инвестор. Американские хэдж-фонды могут стать главными бенефициарами его победы, задёшево скупив аргентинскую собственность. Членство Аргентины в БРИКС теперь тоже под вопросом.
Но для проведения всех реформ Милею нужно как-то идти на уступки другим силам в парламенте. Его партия имеет лишь 8 мест из 72 в Сенате Аргентины и меньше 40 из 257 в нижней палате. Очевидные союзники для Милея — правоцентристы, но они не спешат поддерживать все его радикальные начинания.
Так что вполне может оказаться, что амбициозный план Милея по построению анархо-капитализма в одной отдельно взятой стране в итоге закончится ничем», — пишет эксперт Малек Дудаков.
Сам факт, что такой человек мог одержать победу на выборах президента, может вызвать у внешних наблюдателей логичное удивление.
Однако это вполне отвечает местной политической традиции. Еще со времен Хуана Доминго Перона, который возглавлял страну в 1946–1955 и 1973–1974 годах, аргентинцы отличаются склонностью поддерживать популистских лидеров, обещающих обществу чудесное избавление от давно наболевших проблем.
Генерал Перон и его знаменитые супруги — харизматичная Эва и менее одаренная, но более успешная Исабель, которая стала первой в мире женщиной-президентом, — являются в Аргентине объектом почти что религиозного преклонения.
Популистская идеология перонизма подразумевала тесную эмоциональную связь между лидером и массами. Однако при этом перонистская концепция в основном имела социальную направленность и противостояла рыночному либерализму.
В 1976 году Исабель свергли в результате проамериканского переворота и страна прошла через годы кровавой военной диктатуры, когда ультраправые убивали всех, кто был заподозрен в симпатиях к коммунистам.
Именно военная хунта запустила неолиберальные экономические реформы под диктовку западных советников, которые заложили основу для многолетнего кризиса, от которого никак не может оправиться Аргентина.
После падения диктатуры страну окончательно добил президент-популист Карлос Менем, взявший курс на тотальную приватизацию госактивов. Причем Хавьер Милей считает осужденного за коррупционные сделки Менема своим кумиром, подражая ему даже в прическе.
Конечно, аргентинцы проголосовали за своего нового президента не от хорошей жизни. Это был акт отчаяния в условиях катастрофической ситуации. За первое полугодие инфляция песо превысила 50% и достигла 115%. А почти 40% населения Аргентины — около 18,5 миллионов человек — живут сейчас за чертой бедности.
Разочаровавшиеся в традиционных политических партиях избиратели охотно поддержали размахивающего бензопилой шоумена, вероятно, посчитав, что хуже уже не будет. Но этот выбор способен усугубить хронический кризис, превратив его в настоящую катастрофу.
Такой сценарий вполне возможен, если новые власти Аргентины действительно уничтожат систему социальной защиты бедных и разорвут связи с основными торгово-промышленными партнерами — Бразилией и Китаем, за счет которых пока что выживает местная экономика.
США и Европа простят Милею любые неолиберальные эксперименты при условии, если он окажет военную поддержку Киеву, от которой наотрез отказались буквально все латиноамериканские страны.
Однако обманутый в своих ожиданиях народ Аргентины может отреагировать на такие действия совсем по-другому, как это уже не раз бывало в истории Латинской Америки.