Его расстреляли за птиц. Голуби и мифы Вити Черевичкина

И, как водится, в тожествах было много истории и памяти, дежурного пафоса и очистительной грусти. И было много цветов. Гирлянду Славы возложили к Вечному огню в народном военно-историческом музее Великой Отечественной войны «Самбекские высоты». Победа на этих высотах знаменовала освобождение и Ростовской области, и Донбасса. «Ворота Кавказа» навсегда остались советскими. И закрытыми для врагов.

Традиционно уже прошла церемония захоронения останков погибших воинов-земляков, которых Ростовская область принимает из заботливых рук поисковиков, которые продолжают бороться со страшным беспамятством той войны.

Немного цветов оба раза досталось и красивому памятнику — молодому парню, который вечно готовится выпустить в небо голубя. Это Витя Черевичкин (1925–1941), ростовский герой и мученик. В Пролетарском районе Ростова-на-Дону до сих пор есть улица Вити Черевичкина, есть и парк его имени в центре города, в парке почти всегда живые цветы. Одного нет — прежней памяти об этом Вите.

Потому что одни люди в целях пропаганды создали миф Вити Черевичкина сразу после Великой Отечественной войны. А другие же в поисках, как им казалось, разоблачительной и очистительной правды и восстановления исторической справедливости разрушили его, поисками, очень похожими на ковыряние в грязном белье, смакованием подробностей смерти подростка и плясками на могиле.

А зря. Хотя миф о Вите Черевичкине получился действительно довольно ходульный и мало чем подкрепленный документально, он все равно был героический, о силе духа. Светлый и грустный одновременно. Такие тогда и требовало время — нужно было добивать нацизм и оккупантов. И в нем, как в зеркале, отражена вся история с памятью и беспамятством о той войне и ее героях. Мнимых и настоящих. Люди, как всегда, показали все свои грани и ипостаси…

Имя Черевичкина впервые прозвучало в ноте советского правительства, подписанной народным комиссаром иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым и развенчивающей зверства гитлеровских захватчиков в освобожденном Ростове-на-Дону, а весь мир обошло фотообвинение — фотография расстрелянного Вити с голубем в руках.

Все дело в том, что Ростов-на-Дону стал первым крупным городом, который Красная армия освободила в ноябре 1941 года в ходе мощного контрнаступления. Немцы вошли в город 20 ноября 1941 года, а уже 29 ноября были выбиты оттуда. Но за эти дни немцы умудрились показать свое истинное лицо: по всему городу и особенно в парке имени Михаила Фрунзе красноармейцами и жителями города были обнаружены многочисленные тела расстрелянных — оккупанты зачищали город, мстили неподчинившимся.

Среди расстрелянных ростовчане опознали и 16-летнего Витю Черевичкина. Его узнали по мертвому голубю в руках. За птицу его и расстреляли.

В пользу этого предположения говорят два факта. Сразу после освобождения Ростова к матери и сестрам Черевичкиным зашли несколько офицеров. В гари и копоти боя, уставшие и измотанные, они выразили сочувствие в связи с гибелью сына и поблагодарили его за помощь.

Кроме того, после гибели Вити его голуби улетели и больше в голубятню не вернулись. Так часто бывает, когда родная голубятня у них была в другом месте. Этих голубей и могли оставить Вите отступавшие красноармейцы, чтобы он с птицами передавал развединформацию. Так могло быть. Тем более что, напоминаю, немецкий штаб был напротив Витиного дома — так уж сложилось. Вот чужие голуби летели к своим, а потом забрали с собой и Витиных голубей, оставшихся без хозяина.

Никаких документальных подтверждений этой истории нет. Потому что немцы вскоре опять заставили красноармейцев спешно отступать, и архивы могли погибнуть вместе с архивариусами в погонах.

А случилось вот что: Витя Черевичкин, как тогда у многих водилось, был страстным голубятником — держал голубятню и разводил птиц. И за день до освобождения города он сообщил матери и сестрам, что пойдет покормить голубей. А через полчаса Витю во двор ввел немец, вооруженный винтовкой и направился внутрь двора, к сарайчику, где находились голуби, и приказал убить птиц. Витя отказался, и пока немец думал, что делать с птицами, открыл леток, и голуби выпорхнули на улицу, расселись на крыше. Тогда немец повел Витю в штаб оккупантов, который находился неподалеку напротив Витиного жилища.

А уже ближе к вечеру к Черевичкиным пришла соседка и сказала, что видела, как немцы вели избитого Витю в парк Фрунзе. Там лежало много трупов — и убитых и не захороненных красноармейцев, и расстрелянных мирных ростовчан.

Еще через день сестра Анна обнаружила тело брата среди расстрелянных. Родственники и соседи по двору попросили похоронную команду захоронить подростка вместе с красноармейцами в братской могиле в парке, чтобы не видела мать, к тому времени от горя помутившаяся рассудком. Так и сделали, хотя долгое время существовало захоронение, на котором было сказано, что Витя Черевичкин был похоронен именно там.

Второй раз немцы вошли в Ростов-на-Дону в июле 1942 года и хозяйничали там до второго освобождения в феврале 1943-го. Все это время они под страхом смерти запрещали держать голубей и голубятни.

Все дело в том, что и Витю Черевичкина расстреляли, не исключено, за то, что заподозрили в передаче каких-то разведданных Красной армии в соседний Батайск с помощью голубей. Тогда это было довольно обычным делом — связь с помощью голубиной почты. Еще перед войной одним из направлений Осоавиахима была работа с голубятниками. Вот вполне вероятно, что Витя, который жил напротив штаба, и посылал голубей с записками в Батайск, где тогда закрепились и стояли наши войска.

Кем был этот Витя Черевичкин? С точки зрения нынешних высокомерно-гламурных селебрити, никем. Парень из рабочей семьи, в которой было четверо детей: два сына и две дочери. Отец Вити работал на «Ростсельмаше» кузнецом-калильщиком, мать — дворником. Вшестером жили в одной небольшой комнатке. Почти впроголодь, и потому Витя ушёл в обычное ремесленное училище, хотя очень хотел быть авиамехаником. В ремесленном давали форму, кормили, учили слесарному делу. Витя на знаменитом фото так и лежит у стены в серой ремесленной куртке, что ему выдали в училище. Сестра Анна рассказывал потом, что в тот день на нем была еще шапка, красный шарф и ботинки с калошами. Но шапку и калоши не нашли: наверное, кто-то снял с мертвого тела...

Восхваление же Вити началось сразу после войны. Его, 16-летнего и вступившего в комсомол, хотя и не получившего билета, почему-то зачислили в пионеры-герои. Появилась довольно популярная и известная старшим поколениям песня «Жил в Ростове Витя Черевичкин». В школах создавались пионерские дружины имени Вити, на подвиге пионера-героя воспитывали ребят, на доме, в котором до войны жила семья Черевичкиных, появилась мемориальная доска, улицу и парк назвали его именем, поставили памятник.

Тогда на войну ушли отец и старший брат Вити — Александр, который погиб в 1943 году. Отец вернулся живым, но поселилась семья в новом месте: матери было страшно жить в доме, где она потеряла двух сыновей.

Потом пришли новые времена — краеведов-правдолюбов и развенчателей «проклятого совка», и понеслось. Вите припомнили и то, что по возрасту он не пионер. И то, что подвигов подтверждённых он не совершал и никаких разведданных никому не посылал. И даже то, что его не наградили даже медалью «За оборону Кавказа», одной из самых массовых советских наград, которой награждались не только военнослужащие, но и лица из гражданского населения, принимавшие непосредственное участие в обороне.

Дошло даже до того, что начали утверждать: на фото не Витя Черевичкин, а другой 13-летний подросток по фамилии Головлев (такую фамилию озвучил фронтовой корреспондент, который вошел в Ростов с Красной армией и был свидетелем захоронения расстрелянных). Более того, голубь на фото не мертвый, а живой, привязанный к трупу парня белой бечевочкой.

Забывали развенчатели, что Витя уже погиб и не может ответить. И что это не он сам пытался сделать из себя икону самоотверженности. Но он погиб, а мертвые, в отличие от живых, сраму не имут. Хуже когда и живые не имут...

По другим данным, даже захоронение, на котором было обозначено, что там захоронен Витя Черевичкин, было разрушено под могилы богатых клиентов. Тем более что сестре Анне только к 2001 году удалось добиться, чтобы на братской могиле в парке Фрунзе среди имен захороненных там красноармейцев выбили и фамилию ее брата — Вити Черевичкина. Ей долго отказывали, ссылаясь на то, что Вите к моменту гибели только исполнилось 16 лет, и он не призывался, а значит, и не учтен военкоматом.

Но теперь на одной из могильных плит на мемориале «Скорбящая мать» эта фамилия есть. Так решила городская межведомственная комиссия по наименованиям. А это и есть высшая историческая справедливость. Потому что Витину мать, Феклу Васильевну, до самой смерти тянуло к сыну: нередко она вставала посреди ночи, шла в парк Фрунзе, на братскую могилу, где похоронен ее Витя, ложилась на землю и лежала там до самого утра...

...Сердце матери говорило, где ее сын. Тот самый красивый парень с памятника с голубем в руках. За него его и убили. Нацисты, суть которых в том, что они в ненависти своей убивают даже за птиц. Убивают и сейчас. На Украине...