Бои вокруг разрушенного Работино
Ранее в Минобороны РФ сообщили, что на Запорожском направлении подразделения российской группировки войск при поддержке авиации, артиллерии и тяжелых огнеметных систем отразили четыре атаки ВСУ возле Вербового и Работино.
В ведомстве подчеркнули, что изменений в тактическом положении российских войск нет.
На сегодняшний день мы избрали стратегию обороны, поясняет социальный технолог и военный волонтер Роман Алехин. На Купянском и Краснолиманском направлении нашего наступления всеми силами тоже нет.
Мы так ведем активную оборону. Мы продвигаемся только в том случае, если видим слабые места противника. А именно в районе Работино мы стачиваем силы врага, сказал Алехин.
«Именно это направление Украина выбрала основным для своего "контрнаступа", поэтому наша задача — максимально удержаться на этих позициях, вытягивая туда противника. Нам важно не просто отразить эти атаки, а методично уничтожить вражескую технику и живую силу.
Если сейчас поднять квадрокоптер над Работино, мы поймем, что это серая зона. Это как Новоселовское или Марьинка, которые сравняли с землей. Там зацепиться не за что. Цепляться за Работино смысла нет. Главное — не провалить фронт», — заявил волонтёр.
При этом ВСУ там тоже зацепиться не за что, добавляет он: они зайдут, но им будет негде спрятаться, и мы их будем уничтожать. Главное, чтобы командование вовремя подвозило снаряды, чтобы было чем уничтожать.
В целом, по словам Алехина, после взятия Артемовска никаких существенных изменений на фронте не произошло. Есть только тактические передвижения.
Четыре сценария для Украины от США
Ранее директор Института политических исследований Сергей Марков в своем телеграм-канале, комментируя визит госсекретаря США Энтони Блинкена в Киев, написал, что у Вашингтона есть четыре базовых сценария после того, как ставка на украинский «контрнаступ» не оправдала себя:
1. Растянуть наступательную операцию на как можно больший срок;
2. Потребовать от Киева резкого рывка;
3. Перейти к обороне;
4. Попытаться заморозить конфликт.
В интервью изданию Украина.ру Марков пояснил, что у самих Штатов пока нет аргументов в пользу какого-либо из этих сценариев. Это зависит от нескольких факторов, которые пока никому неизвестны.
«Первое. Готовность российской армии к наступлению. По одним данным, мы сосредоточили большие группировки, которые готовы вступить в бой. По другим данным, таких группировок нет.
Каковы на этот счет данные у украинской, американской и британской разведок, мы пока тоже не знаем», — отметил политолог.
Второй фактор — состояние артиллерии сторон.
«Почему мы предпринимали классические наступления только в начале СВО, а потом вынуждены были вгрызаться в Мариуполь, Северодонецк и Артемовск? Потому что мы были привязаны к дорогам.
У нас не было возможности наступать по полям и осуществлять глубокие охваты, потому что мы уступали противнику в дальнобойности орудий. У нас не было возможности эффективно вести контрбатарейную борьбу. Это тоже важнейший фактор», — сообщил эксперт.
Третье — потенциал самих ВСУ. У нас нет данных, могут ли они вести наступление в том же темпе только месяц, или у них хватит сил минимум на полгода. Это неизвестно даже американцам.
«Потому Блинкен и поехал в Киев, чтобы оценить обстановку на месте. Он должен был поговорить с украинскими политиками и командирами, чтобы понять, какое военно-политическое решение должны принять США.
Резюмирую. Эти базовые сценарии остаются. Но пока у меня нет аргументов относительно того, на каком из них остановятся американцы», — сказал Марков.
Снаряды с обедненным ураном для ВСУ
Накануне Белый дом объявил о первых поставках Украине 120-миллиметровых танковых снарядов с обедненным ураном в рамках нового пакета помощи на сумму более 1 млрд долларов. Власти США заверяют, что рассеянные остатки обедненного урана не представляют радиологической опасности для людей.
В МИД России эти слова назвали глупостью и враньем.
Украина находится в ожидании, что западное оружие поменяет ситуацию на поле боя, но как показывает практика, ни «Хаймарсы», ни «Джавеллины», ни «Пэтриоты», ни «Леопарды» ситуацию не изменили. Об этом говорит политолог-американист, ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности Российский академии наук Константин Блохин.
Запад же этой поддержкой демонстрирует евроатлантическую солидарность с Украиной, но не более. Эти снаряды лишь временно осложнят нам ведение специальной военной операции, это не какой-то game-changer (фактор, меняющий ситуацию. — Ред.), уверен эксперт.
«Западу на самом деле фиолетово на Украину, когда он поставляет эти боеприпасы. Западу неважно, что будет с украинцами от использования радиоактивных снарядов.
Западу важно другое — нанести максимальный ущерб России. Украинцы — это туземцы, которые выполняют для Запада грязную работу. Его цель — нанести нам пресловутое стратегическое поражение», — заявил Блохин.
В то же время Западу не нужна Третья мировая война с Россией, потому что победивших в этой войне не будет. На США и на Россию приходится 90% всего ядерного потенциала. И Байден, и Столтенберг говорили, что не хотят войны с Россией. Они хотят нанести нам стратегическое поражение с помощью этого локального конфликта на Украине, пояснил эксперт: создать из Украины второй Афганистан с последующей внутриполитической дестабилизацией в России.
Что касается возможных сценариев завершения украинского конфликта, Блохин уверен: если Украина будет поделена по корейскому образцу на две зоны влияния, это станет затишьем перед бурей, это отложенная война.
Оставшиеся части Украины возьмут в НАТО и накачают стратегическими вооружениями.
«Невозможно оставить в руках киевских преступников Киев, Харьков, Одессу с русским населением. Они должны интегрироваться в состав России.
Необязательно брать туда Западную Украину. Достаточно осуществлять там мониторинг, а наш воинский контингент на враждебных территориях будет гарантией от вступления Украины в НАТО.
Но надо понимать, что никто на Западе сливать Украину просто так не будет. Украина — это стратегический актив, за который они боролись с 90-х годов. Слив Украины возможен только в случае капитуляции ВСУ», — сообщил политолог.