22 августа 1918 года Тайный совет немецких колонистов представил германскому министру иностранных дел меморандум о создании "поселенческой территории в Причерноморье под полной защитой Германии". В провинцию предлагалось включить Крымский полуостров, Северную Таврию, южные части Екатеринославской губернии и Бессарабии, включая устье Дуная.
В перспективе данный административный субъект должен был стать частью II Рейха.
То был не первый проект своеобразного немецкого ирредентизма (движения за воссоединение с исторической родиной), порождённый германской оккупацией исторической Новороссии в 1918 году.
К примеру, в Бессарабии просьбы об установлении покровительства рейха над немецкими поселенцами стали высказываться в марте 1918 году, когда Баварская кавалерийская дивизия следовала через регион к Одессе. Колонисты беспокоились из-за нависшей угрозы передела своих земель и считали лучшей гарантий не допустить этого интеграцию в Германию.
10 апреля в оккупированной Одессе прошёл съезд немецких поселенцев Херсонской области. Колонисты обратились к кайзеру и германскому правительству с просьбой включить Причерноморье в "сферу влияния" рейха (при том, что Херсонщина входила в австро-венгерскую зону оккупации).
Наиболее энергично идеи установления германского суверенитета над Северным Причерноморьем продвигали бывшей госсекретарь рейха по делам колоний Фридрих Линдеквист и протестантский пастор из Бессарабии И. Винклер. Последний встал во главе упоминавшегося совета немецких колонистов. Покровительствовал их деятельности заместитель начальника Генерального штаба Германии Эрих Людендорф.
Линдеквист и Винклер работали над проектом создания в регионе немецкого государственного образования, которое должно было содействовать Германии для дальнейшего "мирного проникновения на Восток". Этническую основу "Kolonialstaat" предлагалось сформировать из местных причерноморских немцев, а также из немецких переселенцев из Поволжья, Северного Кавказа и даже Урала и Сибири.
При этом Винклер аргументировал свою инициативу тем, что Украина рано или поздно воссоединится с Россией, поэтому государство немцев в Причерноморье должно быть независимым от Киева, чтобы являться гарантией сохранения влияния Германии в этой части Европы.
Людендорф направил в середине апреля в германский МИД меморандум, составленный в духе идей Линдеквиста-Винклера. Он настаивал на превращении Крыма в "оплот немецких колонистов". Севастополь же ему виделся как "немецкий Гибралтар" на Чёрном море, ключевая база для военно-морских сил рейха.
Сегодня уже сложно сказать, насколько искренне "мозг" германской армии разделял идеи создания немецкого государства в Причерноморье. Но в любом случае этот проект кроме заявленных геополитических целей выполнял и вполне утилитарные задачи. Даже просто озвученная перспектива массового переселения в Крым "восточных немцев" создавала противовес поглощению полуострова Украинской державой, а кроме того, сдерживала усиление влияния здесь Османской империи.
Тем не менее, германский МИД не разделял экспансионистских устремлений военного командования. Дипломаты (совместно с финансистами) считали такой план слишком обременительным и непрактичным.
В качестве альтернативы внешнеполитическое ведомство рейха выступало с проектом переселения немецких колонистов с "восточных территорий" в Бессарабию. Там переселенцам гарантировалась большая безопасность и культурная автономия. Ожидалось, что это предложение найдет поддержку у румынских властей, поскольку оно предполагало выселение бессарабских малороссов и русинов на территорию Украины.
Детали такого статуса были раскрыты в меморандуме канцлера Германской империи от 5 июля 1918 года.
Он предусматривал организацию местных и районных администраций во главе с немцами, гарантии религиозной свободы и выбора образовательных программ, присутствие немецких представителей в законодательных собраниях стран проживания, учреждение специального министра или представителя немецких поселенцев при центральных правительствах, обеспечение германским властям права защищать интересы немецких колонистов.
Однако Людендорф не хотел идти на компромиссы.
В канун имперского совещания в Спа 2-3 июля 1918 года он вновь поднял тему создания государства немецких колонистов в Крыму и критиковал противодействие этому проекту со стороны гетмана Скоропадского. Военачальник заявлял:
"Этнографически Крым не является Украиной. (...) В наших интересах создать политическую общность на берегах Чёрного моря. В такой общности будет преобладать немецкий элемент, и она послужит базой для нашего дальнейшего продвижения на Восток".
Совещание, проходившее под руководством кайзера Вильгельма II, не приняло окончательного решения относительно будущего Крыма и всего Северного Причерноморья, однако Людендорф на нём явно доминировал, а германские дипломаты вели себя довольно робко.
25 июня 2023, 08:00История
Сулькевич против Скоропадского. Как оккупированный Крым избежал присоединения к Украине Центральная Рада в 1917 году от Крыма отказалась, но в 1918-м попыталась его захватить. Мнения о необходимости присоединения Крыма придерживался и Павел Скоропадский: "Украина не может жить, не владея Крымом. (…) Крым должен принадлежать Украине, на каких условиях, не имеет значения". Но у Крыма было другое мнение по этому вопросуВ этом нет ничего удивительного, поскольку политический вес заместителя главы генштаба был огромен. Ряд экспертов и вовсе рассматривают заключительный период в истории IIРейха как дуумвират Гинденбурга-Людендорфа.
"Жизнеспособного украинского государства не получится" – настаивал генерал и этим обосновал необходимость, по крайней мере, в ближайшее время сохранить Крым как отдельную территорию под немецким господством.
В качестве важнейшего приобретения для рейха при таком решении Людендорф говорил об использовании мобилизационных ресурсов причерноморских колоний немцев. По итогам конференции военное ведомство Германии приступило к подготовке массового призыва соотечественников на оккупированных территориях. В общей сложности призывной контингент для германской армии на пространствах бывшей Российской империи оценивался в 600 тыс. человек.
Вероятно, одним из последних прожектов создания "Kolonialstaat" в Причерноморье являлась докладная записка майора германской армии Бринкмана, который побывал в Крыму в разгар торговой блокады, введённой Киевом против полуострова в начале июля 1918 года. По возвращению он составил отчёт, который настолько понравился Людендорфу, что тот переслал его имперскому канцлеру Хертлингу.
Бринкман отвергал популярную среди немецких дипломатов идею связать Украину и Крым в виде федеративного союза. В качестве альтернативы он предлагал ввести германский протекторат над Крымом, либо учредить там колонию рейха. Майор рекомендовал присоединить к этому административному образованию Северную Таврию, но сам же отмечал, что это вызовет сильное сопротивление украинцев.
Важной ремаркой отчёта было утверждение, что демократическим путём добиться отделения Крыма от России, скорее всего, не удастся.
В августе 1918 года ситуация на Западном фронте для Германской империи резко осложнилась. По этой причине Людендорф перестал уделять вопросам обустройства Причерноморья прежнее внимание. Инициатива перешла чиновникам, нацеленным на передачу Крыма Украине.
14-18 сентября под нажимом немецких дипломатов прошла реорганизация крымского правительства (генерала Сулькевича).
В германских документах он перестало именоваться "государственным кабинетном" и впредь называлось "краевым правительством". Из его структуры исчезло министерство иностранных дел. Крымским чиновникам неоднократно давалось понять, что немецкая поддержка сохранится лишь при условии их согласия на объединение с Украиной на условиях административной автономии.
Однако и германские ирредентисты не намеривались сидеть "сложа руки".
На 5 ноября был намечен съезд немецких колонистов всего Северного Причерноморья. Ожидалось, что этот форум предпримет практические шаги по учреждению "поселенческой территории". Но в условиях начавшейся революции в Германии и отставки генерала Людендорфа это мероприятие так и не состоялось.
Тем не менее, не стоит переоценивать степень реалистичности проекта создания немецкого государства в Причерноморье. Несмотря на то, что к началу осени 1918 года Германия прямо или опосредовано контролировала обширные пространства, "зарезервированные" для него, у проекта была масса "подводных камней".
Скорее всего провозглашение немецкой государственности на территории Новороссии не получило бы с ходу одобрения у австрийцев (на Херсонщине и Екатеринославщине) и румын (на юге Бессарабии).
В самом Крыму этнических немцев было не много – 6%. Обеспечение политического господства столь небольшой социальной группы над всем крымским обществом требовало значительных ресурсов.
Ну и, кроме того, крымская диаспора немцев составляла лишь 3% от всех немцев на "восточных территориях". Значит для превращения Тавриды в "оплот немецких колонистов" требовались масштабные переселенческие мероприятия.
Между тем, идеи миграции из того же Поволжья в Крым энтузиазма у колонистов не вызывали. Гораздо более популярными были идеи репатриации в Германию или в широко разрекламированную германскими властями поселенческую провинцию Baltikum на территории Прибалтики.
Сотрудничество причерноморских немцев с германскими оккупационными властями, о которых бравурно говорилось в первых посланиях колонистов весной 1918 года уже летом стало испытывать кризис. Одно дело, когда германские солдаты впервые останавливались на постой, а другое – когда они же вынуждены были изымать продовольствие, а крестьяне, соответственно, его прятать.
План мобилизации немецких поселян в германскую армию и отправки на Западный фронт Мировой войны ожидаемо провалился.
Самой распространённой формой поддержки рейха среди немцев Причерноморья являлась покупка облигаций государственного займа Германии. Да и то, их покупка обуславливалась в большей мере желанием уберечь личные средства от разразившейся гиперинфляции.
Осенью 1918 года в рапортах многих германских чиновников и военных высказывалась мысль, что немецкие колонисты в Причерноморье "приобрели слишком уж русский характер". А это значит, что проектируемое подопечными Людендорфа немецкое государство в Причерноморье рисковало столкнуться с недостатком самого главного ресурса – социальной базы для своей организации.