Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Армен, на этой неделе один из чиновников НАТО заявил, что Украина может получить возможность вступить в НАТО, в обмен на свои территории, которые частично могут достаться России. А Олаф Шольц заявил, что вскоре грядут неудобные для Украины решения, которые касаются конфликта вокруг нее. Как вы считаете, с чем это все связано, учитывая, что Россия до объявления СВО требовала от Запада, в том числе, гарантий, что Украина в НАТО не вступит?
– Во-первых, я думаю, здесь фальстарт произошел, потому что Столтенберг дегенерат, естественно, он себе не мог Спинозу взять начальником канцелярии, так не бывает. Если у тебя в голове священная пустота, то и, соответственно, вся твоя обслуга такая же. Я думаю, что обсуждать-то они это обсуждали, просто дебил вышел, раньше времени и зачем-то сказал.
Это и так очевидно было, в принципе, об этом же многократно уже говорили, но - что подразумевается под территориальными уступками? Это Украина признает то, что и так не ее, по Конституции Российской Федерации. Это же не идет речь про Винницу, Житомир, Полтаву и так далее. Речь идет про Запорожскую, Херсонскую области и ЛДНР.
Понятно, что это (вызвало бурную реакцию на Украине — Ред.). Пришлось на следующий день выступать самому Столтенбергу, объяснять, что это как бы одна из мыслей каких-то, но не надо принимать это все близко к сердцу, громадяне, вернитесь с Сатурна, вам надо защищать то немногое, что пока осталось. Громадяне вернулись. Судя по всему, сегодня вечером они обратно улетают, туда же, потому что я не знаю, как можно трактовать слова Шольца.
Причем он это сделал это с таким кислым видом, как будто его пургеном кормили неделю. Очевидно, что под непопулярными решениями что может восприниматься? Либо это непопулярные, с точки зрения твоей собственной экономики желание: давайте дохренарим все на хуторе до конца, там еще просто пока что-то осталось, еще есть, над чем поработать, а потом уже как бы сольемся, либо же это - слушайте, ну мы тут прикинули… Как сказал мистер Харрис, это же гениально абсолютно!
То есть, американская прямая цитата, сенатор: "Американская помощь не позволила Украине молниеносно проиграть, но она не позволила Украине победить".
Что должен сделать на этом месте простой американский Дэвид Винсент, толстопузый, у которого есть жена Сьюзан, которая его пилит - почему наши доходы сокращаются, почему ойл маза фака такой стал дорогой? Он должен порадоваться тому, что американская помощь не позволила Украине молниеносно проиграть, или он должен зарыдать от того, что вся эта вот американская помощь не позволила Украине победить?
А главное, дальше-то что вытекает из слов Харриса? Надо ли продолжать мешать России разгромить Украину и потратить еще охреннилиард долларов, или надо, наоборот, перестать помогать хутору?
Понимаете, то, что количество таких странных заявлений вдруг стало очень большим, как говорил Винни Пух – это же неспроста! На месте Зеленского надо, в принципе, уже стрелять в воздушный шарик.
– Вот еще про непонятные заявления. Президент Сербии Александр Вучич заявил, что ни Россия не сможет победить Украину, ни Украина не сможет победить Россию. Зачем сказал, что имел в виду? Вопросов много.
– Подождите секундочку. Здесь есть логика. Просто в этой логике не хватает одного дополнительного смысла. А что, у России стоит задача сокрушить Украину как таковую военным путем? Тогда можно мне показать, а кто это провозгласил? Президент о другом говорит вообще. Президент многократно произносил: демилитаризация, денацификация. Это не есть победа в военной кампании.
– Это понятно. Но нам же эта буферная зона не выгодна и не нужна.
– Она, к сожалению, таковой все равно будет. Она все равно в каком-то виде будет буферной зоной. И пофиг, это будет аппендикс из пяти западных областей, или это будет половина на той части, она все равно будет. Вопрос в другом здесь. Сколько она будет? И сколько она нервов истрепет, пока будет. Это тоже правда.
Но если вы хотите утилизировать вообще сам этот проект, как таковой - ну, тогда надо говорить не о демилитаризации, это по-другому называется. Тогда вообще все это не нужно, потому что все, что мы делаем – это мы пытаемся спасти украинские жизни.
Если стоит задача, чтобы не было буферной зоны, тогда это как Соединенные Штаты в Афганистане. Но это противоречит, извините, политике Российской Федерации, президент об этом много раз говорил.
Я понимаю, откуда это берется, потому что даже нормальный человек в принципе, если он почитает неделю украинские телеграм-каналы - ну, слушайте, он проникнется такой испепеляющей ненавистью ко всему, что на букву "У", ну да, это правда. Но такой задачи перед Россией и руководство страны не ставило, мы не воюем против людей. У нас другая миссия.
Украина не может победить. На днях Лукашенко специально для имбецилов, еще раз, печатными буквами им все это разжевал и положил в рот. Другой вопрос, что не помогло.
– Согласно опросу ВЦИОМ, 47% россиян одобряют трудовую миграцию, 40% – не одобряют. Как вы относитесь к трудовой миграции, как она помогает России?
– Я отношусь к трудовой миграции с пониманием. Я единственно не понимаю, почему она мало контролируемая. Вот этот момент я не очень понимаю.
Потому что с кем ни поговори – нет ни одного человека, кого не волнует проблема миграции. Потому что это иногда выглядит очень странно. Это я могу судить, этнически не русский человек, еще и прокатившийся с гастролями по половине Советского Союза минимум.
Но тоже бывает странно – ты заходишь в Москве в магазин и думаешь, а точно ты здесь, может быть, тебя уже как-то на гравицапе куда-то отрядили, и ты снова на гастролях в одной из республик Центральной Азии.
Это тоже проблема. Есть как бы проблемы, связанные с криминалом. Понятие трудовой миграции тоже я понимаю, почему. Потому что есть масса работ, на которые коренное население не хочет идти.
Это проблема не только российская. Например, вы никогда не задумывались, а почему во Франции подавляющее большинство сотрудников полиции, они не совсем коренные французы – а потому что там платят мало. Французы идти не хотят, а эти - ну что, и нормально.
– Я езжу в такси и мне таксисты русские жалуются, мол, вот, они тут работают, места наши заняли, на самом деле у таксистов в Москве не такие уж плохие зарплаты. Может быть, все-таки, проблема не в этом? Может быть, это наши не хотят идти работать таксистами?
– В том числе. Опять же, проблема с такси действительно существует, но она в другом, она в том, что они ездят, как будто это степь и есть верблюд, и им пофигу эти правила движения. Я каждый день обалдеваю от того, что исполняют эти люди на дорогах. Им абсолютно наплевать, что это как-то все по-другому выглядит. Плюс к тому многие даже с навигаторами не очень понимают хитросплетения российских улиц.
Я вот вам могу сказать, однажды я чуть не опоздал на эфир к Рудольфычу, потому что у него в голове "мой мозг-компьютер", он меня повез вообще в сторону Речного вокзала. Я ему кричу – товарищ, тормози, поворачивай, у меня эфир! А он мне тычет пальцем в навигатор. Он не понимает этого! Это тоже проблема.
– Так еще сейчас, когда в центре глушат GPS - еще больше проблема обострилась.
– Я не современный, у меня есть в машине GPS, но я езжу по памяти, мне не нужно. Я родной город знаю, я здесь родился и вырос - и надеюсь здесь умереть, в родимой российской столице.
А то, что у многих проблемы с этим – да. А почему проблемы? Потому, что их надо как-то все-таки готовить к работе, а это, насколько я понимаю, делается по принципу "да ладно, они потом сами научатся". Задайте своим друзьям, которые на бибиках катаются, спросите, сколько в день они видят аварий, связанных с таксистами? Я могу сказать, что из шести-семи аварий, которые я вижу в день – минимум четыре это с таксистами.
А почему? А потому, что они плевать хотели на эти правила дорожного движения. Это непонятно вообще, чего надо больше опасаться на дороге. И это сложности большие.
Это надо все контролировать. А так проблему миграции я понимаю, с чем связано – надо заместить рабочие места. Другой вопрос, что из этого вытекает контраргумент, а почему нельзя сразу создать нормальную конкуренцию.
– Плюс еще вопрос с точки зрения экономики. Они деньги получают, но они их вывозят к себе в свои страны.
– Ну естественно, мы же должны поддерживать экономику этих стран.
– Мы же должны свою поддерживать в первую очередь?
– Сам погибай, а товарища выручай. У нас же много поговорок на этот счет. У нас это нормальная практика. Это имперское наследие. Советский Союз в этом смысле - это такая же империя, только красная. Там не монарх, но принципы очень похожие. И до сих пор это осталось.
Вопрос в другом, что тогда надо за это что-то получать, какие-то свои плюшки. А мы ничего не получаем. То есть, мы это просто раздаем, мы сеятель такой, сеятель благ. Благ, удовольствия и нег. Вот это тоже вопрос действительно достаточно серьезный.
Но я не понимаю даже, как к этому подойти, потому что это все надо было, наверное, продумывать в девяностых годах, когда это все началось. А сейчас вы представляете, одномоментно вы изымите какой-то процент трудовых мигрантов. Вы представляете, что начнется? Все противники будут голосить "еле-мекеле, что ж на улицах не убирают"? Они же не пойдут сами туда, правда же, по понятным причинам. А многие сферы ЖКХ — они, в том числе, сейчас максимально уплотнены этими трудовыми мигрантами. Это тоже правда.
Поэтому это надо все сделать вдумчиво, не слушать балаболов в интернете, ни тех, которые резко "за", ни тех, которые резко "против". А это надо делать вдумчиво. Но проблема действительно существует такая.
– Я еще замечала, что у тех, о ком вы говорите, у них дети по 6-7 лет, они по-русски не понимают, как они в школу ходят?
– Если условно это семья из Бишкека, люди, которые учились в русской школе, по русским учебникам, которые говорят по-русски без акцента, которые умеют думать по-русски, они понимают, что они видят. Это одна история. Их дети будут замечательным образом интегрированы сюда.
И - больше того, если здесь родится мальчик или девочка, на территории Российской Федерации, помимо обретения гражданства России, я вас уверяю, что это будет упрямый русский националист по итогу, потому что пропитается всей этой аурой. Детская душа не будет себя отождествлять с чем-то другим, она будет отождествлять себя с тем, что она видит.
Но это, условно, люди, которые выросли в культуре, где русский мир существует. А есть, опять же, в той же Киргизии места, где этого нет. И если вы их завезете, они с кем будут общаться? Не с вами же. Они будут находить такие же родственные души, они будут говорить на своем языке, а не на русском, которого они не знают, что вы от них хотите!
Эта же есть проблема! Такая же проблема есть с некоторыми узбеками, и т.д. Это зависит от человека. Но те, кто по сути дела не был изначально в этом формате русского мира, с ними надо работать, тогда будет другой результат. А эту работу даже никто в уме не держал, потому что - а какой смысл?
– На этой неделе годовщина августовского путча. Как вы тогда отнеслись к происходящему, и менялась ли ваша оценка тех событий со временем?
– Когда я проснулся, мне мама сказала: "В Москве путч". Я собрал все деньги, какие у меня были, и поехал в "Мелодию" на Ленинский проспект, купил пластинку группы Whitesnake "1987", потому что я прекрасно понимал, что те люди, которые сделали путч, первое, что они сделают – они опять все завинтят-запретят, а так у меня будет пластинка, а дальше они пускай все изымают, после меня хоть потоп.
– Вам было тогда 16 лет?
– Дальше было очень смешно. Как раз мы вернулись из Монголии, как комсомолец, я должен был пойти, встать на учет, вернувшись, потому что принимали меня в комсомол в Улан-Баторе, как передовика производства.
Я приезжаю после путча, а райком закрыт. Ветер гуляет по этажам, газеты какие-то рваные. Я хожу, ищу как неприкаянный хоть кого-нибудь.
Там на втором этаже, вдали коридора идет тело какое-то мне навстречу. Тоже такой же мутный, и мы с ним как два корабля в море состыкуемся, я говорю: "Здравствуйте, комсомолец Гаспарян прибыл на постановку на учет". Он на меня так мутно посмотрел, и говорит: "Че"? Я говорю: "Комсомолец Гаспарян прибыл, чтобы встать на учет". Он на меня еще более мутно посмотрел и сказал: "Так, комсомолец Гаспарян, ну-ка пошел … отсюда". Вот это был путч!
Конечно, со временем, когда стали появляться документы, когда ты начинаешь больше соображать своей собственной головой, когда ты начинаешь больше читать, ты понимаешь вообще, какой это был фарс и дно. Но то, что подавляющее большинство тогда поддерживало Ельцина и демократов, а вовсе не ГКЧП – это совершенно точно.
Я не видел в 1991 году ни одного человека, кто поддержал бы ГКЧП. Я узнал вообще о том, что у нас, оказывается, были такие люди, только с ютуба, в году, наверное, где-то в 2015. Причем рассказывали с таким пафосом: "Мы противостояли Ельцину". Где ты противостоял, на кухне у себя, или запершись в ванной, как фрекен Бок ты в душ говорил?
Никого там не было, о чем вы говорите! Там все сновали как рыбки в аквариуме вокруг акватории Белого дома, я там был 20 августа, у Белого дома, днем. Было прикольно. Ну что там, люди на гитаре играли Wind of change. Ну, побыли мы час. Уже на тот момент я видел на кассете "Вудсток". Вот это русский был Вудсток. Какие-то люди бухали прям около парапета этого, сновали, какие-то баррикады делали. Кого там только не было!
Это хепенинг, реально была хипповая атмосфера. А ночью все закончилось. Как раз ночью был легендарный концерт на баррикадах. Я же говорю, это был русский Вудсток. Все закончилось, потом, в следующие дни из всех коммерческих палаток Москвы пропали значки с Ельциным, потому что все стали тут же "демократами", все, Россия победила.
И вот эти поговорки "мы русские люди, мы не хотим жить под властью поганой коммунистической хунты", то, что Сережа Троицкий говорил, Паук. Это была главная фраза августа. Флаг – русский триколор. "Россия победила". Что победила, чего добилась в результате?
Я помню эти кадры – Горбачев прилетел, все там рыдали перед телевизором. Боже ж ты мой! В 2021 году я, для Соловьев Live, меня они попросили снять фильм, назывался "Хроники распада", десять серий, как уничтожался Советский Союз. Я там месяц за месяцем разбирал. Как будто я заново прожил 1991 год, в результате работы над этим фильмом, и у меня был к самому себе один вопрос – что это было в результате?
Потому что объяснить это с точки зрения сегодняшнего человека невозможно. Такое ощущение, что вся страна ополоумела в принципе. Сейчас к путчу отношение, как, наверное, к последней попытке каким-то образом сохранить страну, но, поскольку это делали дебилы - а это по-другому нельзя назвать, начиная с пресс-конференции с трясущимися руками и заканчивая всем остальным — то, разумеется, страна последнего этого удара, к сожалению, не выдержала. Но тогда этого никто не понимал.
Больше того, даже несмотря на эти все триколоры, никто не считал, что Советский Союз надо нахлобучить и в ближайшие три месяца ликвидировать. Такого настроения не было ни у кого, в Москве, по крайней мере. Как потом показала практика, все остальные союзные республики перекрестились и сказали "наконец-то, все, будем свободные". А в Москве - нет, не было.
Слушайте, в 1991 году еще сборная СССР играла в футбол – мы же болели за наших. В Москве они с итальянцами играли, я ходил. Там были футболисты киевского "Динамо", так, на секундочку, и не было мысли, что это, может быть, последний матч, который ты видишь, сборной Советского Союза – у меня точно такой мысли не было.
Так что это веселая, с одной стороны, а с другой стороны отвратительная в своей трагичности история.