Здесь становятся сильными и страшными. Заметки из "волчьего логова"

"Дико извиняюсь, но у нас тачка вышла из строя. Нашли новую. Мчим, но боюсь, что на час опоздаем", - барабаню сообщение, трясясь на заднем сидении "Патриота".

Неудобно перед товарищем "Равом" - замкомандира 1-й ДРШБр "Волки". Договаривались на 11.00, а теперь дай Бог к полудню успеть. Транспортный вопрос в зоне конфликта стоит чрезвычайно остро, ибо даже могучие внедорожники на здешних ухабах да колдобинах не заживаются.

С другой стороны, времечко военных стоит дорого. В нужный час не явишься – в другой раз могут не позвать. Да и просто невежливо.

Вот порой и приходится бежать спозаранку по коллегам и об услуге просить. Дальше – лишь заводилось и ехало. То, что резина лысая, ходовка гремит, а стекла пищевой пленкой затянуты, роли не играет. Главное – двигаться.

Додумывая эту нехитрую мысль, замечаю, что заехали в ЛНР. Тут в салоне разгорается спор, поскольку сразу двое "прекрасно знают" нужную заправку. Только один коллега считает, что поворачивать нужно вправо, другая – что влево.

Чтобы никому обидно не было, делаем круг почета и прибываем к месту встречи. На часах – 12.50. Свинство!

"Это не наши военные?" - трясет меня за руку коллега Федор Громов, указывая на парней, пьющих энергетики в тени внедорожника.

"Не похожи. И "Рава" среди них не видно, и символики на тачке нет", - качаю головой.

- Что-то мне подсказывает, что он ждал-ждал и уехал.

- А мобильного интернета в ЛНР не-е-ет. Даже не свяжешься.

- Зря ехали? Чудно-чудно.

- Погоди. А вдруг приедет.

Примерно в эту же минуту напротив тормозит черный внедорожник-пикап. Из окошка машет улыбающийся "Рав". "Нет, он точно святой", - думаю я и выдыхаю. Очередной рабочий выходной не пропадет даром.

В тактических шортах, очках и бейсболке, заместитель командира добровольческого отряда "Волки" походит на крайне интеллигентного колонизатора. Бафф, торчащий из-под воротника рубашки, дополняет образ, напоминая шейный платок. Кто-нибудь просто обязан подарить ему пробковый шлем!

- Как доехали?

- Извини, родной, что задержались. Транспорт помер.

- Ничего-ничего! Поехали знакомиться. Посмотрите, как мы живем и тренируемся.

- "Рав", а в Соледар?

- Обсудим. Давайте за мной.

Полигон – странная штука. Все они разные, но если был на одном, то здесь, там и даже тут чувствуешь себя, как дома. Потому, что элементы – все те же.

Выходим из машины и тут же скрываемся за сарайчиком – идет тренировка с РПГ. Звучит команда "выстрел". Затем пуск и удар. Ага, можно выходить!

Оценив ситуацию, ребята потрошат рюкзаки в поисках наушников. РПГ – штука крайне противная. Вроде и шарашит негромко, но после четвертого-пятого выстрела звон в ушах с непривычки такой стоит, что ночью уснуть невозможно.

"Если интересно, то вон там ребята-беспилоты. Можно с ними пока пообщаться. У них там разные интересные штуки есть. Что-то даже секретное. Это снимать нельзя. Я к ребятам отскочу и быстро вернусь. Сейчас инструкторы наши подъедут", - говорит "Рав", указывая на группу людей, сгрудившихся на обочине.

Мы киваем. Поезжай, мол, спокойно, а мы найдем чем заняться.

Осматриваюсь. На дальнем рубеже лысый крепыш работает из автомата "ВАЛ", тюнингованного настолько, что сразу и не поймешь, "ВАЛ" это или уже "Винторез". Редкая, кстати, штука. Экзотика. Только у "росгвардейцев" видел такие.

Рядом бородатый мужчина палит из Стечкина короткими очередями. Инструктор делает замечание.

"Погоди-погоди, командир! Дай принцип ухватить", - отвечает мужик, примериваясь к автоматическому пистолету.

Замученные беспощадным послеполуденным солнышком, бойцы хоронятся в тени деревьев. Курят, едят мороженое и снаряжают пулеметные ленты. Процесс медитативный, требующий завидной усидчивости. А если, не дай Бог, лента новая попадется, то и пальцев могучих, да.

Объяснив, откуда мы, для кого снимаем и где посмотреть, быстро находим с ребятами общий язык. Донбасс ведь маленький, а война уже давненько идет. Потому все, кто в этом с 2014 года, знакомы меж собой через одно-три рукопожатия. Общие знакомые, общие темы – и враги тоже общие.

- Братец, заряди "Скорпион"! Покажем ребятам интересное.

- Вообще-то комвзвода не положено.

- Что началось-то? Нормально же общались! Инструктору тем более не положено.

- Ладно-ладно, давай заряжать.

"Скорпион" - штука еще более редкая. Лично я подобные только в фильмах и видел. Называется эта прелесть системой бесперебойной подачи пулеметной ленты, а выглядит как здоровенный рюкзак. Сцену с пулеметом из фильма "Хищник" помните? Вот, нечто подобное.

Вдоволь намучившись с лентой и коробом, самый крепкий из бойцов выходит на рубеж и в шесть секунд расстреливает целых триста патронов. "Скорпион" использовать – все равно, что грейпфрут есть. Два часа эту чистишь, чтобы не горьким был, а потом съедаешь за два укуса. Но в бою, говорят, штука полезная.

Дальше – РПГ. Один выстрел, второй, третий. Попадание за попаданием. У следующего бойца картина примерно та же.

"Гляди-гляди, прямо в окно засадил!" - комментирует кто-то у меня за спиной.

"Так! Теперь на боевые ходим только с журналистами! На камеру же стыдно промахиваться. Вот они снимать будут и всех победим", - ржут мужики.

Подъезжает "Рав", а вслед за ним подтягиваются инструкторы. Среди последних не без удивления замечаем коллегу – Олега Блохина. Нет, все были в курсе, что он, как и многие полевые журналисты, сменил камеру на винтовку, но встретить его у "Волков" не ожидали.

Тем временем стартуют послеобеденные занятия: на полигон выходят пехотинцы и начинают отрабатывать стойки. Если совсем по-простому, то холостить. Примерно то же самое видел в лагере подготовки сотрудников ЧВК "Вагнер".

"А почему так? Армейцы вот из другой стойки стреляют", - интересуюсь у инструктора – здоровенного бойца с позывным "Монах".

"Потому что бронирование фронтальное. Боковая стойка была придумана для стрельбы из винтовки. Сейчас так только снайперы работают. Тогда никакого бронирования не было, а теперь есть", - объясняет тот.

- Минобороновские-то перенимают опыт?

- Кто-то перенимает, а кто-то нет.

- Почему нет?

- Потому что есть люди закостенелые, которые не способны учиться новому. А есть просто ленивые, которым вообще ничего не надо. Но сейчас – все больше толковых офицеров, которые сами учатся и учат солдат.

Тем временем "коробка" из сотни бойцов синхронно исполняет команды инструкторов, громко дублируя оные. Смотрится все это, мягко говоря, эпично. "Триста спартанцев" Зака Снайдера нервно курят в сторонке триста греческих папирос – движенья "волчьи" отработаны до полного автоматизма.

На соседнем участке работают пулеметчики. Их упражнений, говоря откровенно, я прежде не видел. Если вкратце, боец занимает позицию на раскачивающейся платформе, которая "гуляет" и сама по себе. Инструктор же дополнительно раскачивает ее ногой, пока стрелок работает. Как в таких условиях попадать умудряются? Загадка.

"К спецконтингенту прокатимся? Они тут неподалеку. Интересно пообщаться?" - интересуется "Рав".

Спецконтингентом, "штормом-Z" или просто К-шниками в зоне конфликта называют людей, рекрутированных из мест лишения свободы. Хочет, к примеру, осужденный искупить вину перед обществом и начать жизнь с чистого лица, а государство предоставляет ему такую возможность.

Знаю, что в обществе на их счет есть разные мнения, но вояки, как правило, склоняются к тому, что каждый человек имеет право на шанс. Здесь вообще проще смотрят на вещи. На гражданке-то все дискуссии дискутируют, а на войне люди все больше работают. Не до того им.

Это принципиальная наша позиция: если человек пришел к нам, то он наш. Он в нашей волчьей стае. Если он воюет и бьет врага, то заслуживает такого же отношения, как все прочие", - рассказывает "Рав" по дороге.

На месте застаем почти классическое армейское построение. Эти ребята прибыли всего неделю назад и только начали вникать в суть солдатской жизни. В основном молодые, одетые в новенький штатный камуфляж. У кого-то на рукаве – флаг СССР, у кого-то – эмблема "Волков".

"Волки!" - командует инструктор с позывным "Ангел".

"А-у-у!" - ревут несколько десятков глоток.

"Жизнь волкам!" - снова кричит "Ангел".

"Вечно-бесконечно!" - отвечает строй.

Проработав духоподъемные элементы тимбилдинга, инструктор подает команду "разойтись". Теперь и пообщаться можно.

Почти все ребята сидели за распространение наркотиков. Допрос устраивать не хочется, но по всему видно, что закладчики. Есть, конечно, статьи посерьезнее, но по большей части – наркота.

Молодые и наивные ведутся на байки возрастных и прожженных, гонятся за легким заработком, а по итогу ломают жизни себе и другим. Такова сермяжная правда жизни.

Кто-то ходил с отцом на охоту и хочет учиться на снайпера, кто-то мечтает стать пулеметчиком, а кто-то – гранатометчиком. Но все после завершения контракта планируют остаться в армии с ее порядком и дисциплиной.

На гражданку возвращаться не хочет никто. Почему? Может, сорваться боятся, а может, не верят, что социум забудет и простит. А кто-то наверняка просто очарован службой. С молодыми такое случается.

"Сейчас с отличным парнем познакомлю! Он уже добивает контракт и хочет остаться. Ногу повредил недавно. Говорит: командир, не вздумай меня списывать!" - рассказывает инструктор.

Лицо скрыто под балаклавой, но по голосу слышу, что улыбается.

Николай подписал контракт за восемь месяцев до окончания срока. Притом, что в зоне боевых действий провел уже почти шесть, вполне мог бы тихо досидеть положенное. Тем не менее, решил, что так будет правильнее. Будучи без трех минут свободным человеком, службу бросать уже не хочет. И привык, и сослуживцы уже – как родные.

- Как впечатления?

- Да отлично. Нормальные ребята. Исправить ошибки прошлого – нормальное человеческое желание.

- Нет, они молодцы. И мотивированные. Хотят учиться, хотят становиться лучше. Глаза у них горят.

- Бог в помощь!

Приговорив сытный армейский ужин, состоящий из наваристого рыбного супа, каши с мясом, компота и творожного десерта, мы прощаемся с "волками". Прощаемся лишь до утра, поскольку выезд в пылающий Соледар наконец согласован.

Только это уже совсем другая история.