Платон Беседин о дьявольской игре уничтожения украинских городов и культуры

Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор телеграм-канала Платон Беседин.

– Для начала нужно сказать, что архитектура любого города напрямую связана с сознанием каждого человека, со всем населением города в целом. Она влияет на наши эмоции, здоровье, ментальность, всю жизнь. Даже такие незначительные детали, как форма зданий, то, как они расположены.

Безусловно, колоссальное влияние имеет топонимика, памятники: это не просто куски металла или бронзы, это некий знак, остающийся в нашем сознании.

Я – из города Севастополя. Проходя по этим улицам, среди этих зданий и памятников, невозможно быть другим, невозможно быть непатриотичным. Невозможно не любить свой город, невозможно ненавидеть свою историю.

Есть такая штука, которую психологи называют "прайм": она влияет на наши чувства, эмоции, всю жизнь, и связана с нашим предыдущим опытом.

Когда из городской среды выдирают дом или церковь, тот или иной памятник, разрушается внутренняя психологическая структура, происходит уничтожение внутреннего культурного кода. Поэтому процессы, происходящие сегодня на Украине очень сложные. Это не только политическая история, но и психологическая, культурологическая.

Декоммунизация работает как в будущее, так и в прошлое, как вертикально, так и горизонтально. Банально: Московский проспект (в Киеве – ред.) переименовали в проспект Бандеры. Это значит, что следующие поколения просто не будут знать, что был такой проспект, были связи с Москвой. А ведь в той же Москве есть мост Богдана Хмельницкого, а это само собой подразумевает, что Хмельницкий играл какую-то важную в истории роль. А будущие поколения в Киеве будут знать, что какую-то важную роль играл [Степан] Бандера.

Но для тех, кто привык ходить по Московскому проспекту, переименование его в проспект Бандеры – разрыв когнитивных связей, акт насилия и внутреннего слома.

"Декоммунизация", сносы памятников – это было всегда, много раз в истории.

Разрушения, которые несут военные конфликты, отнимают не только человеческие жизни, но они отнимают и облик городов, историю. Достаточно вспомнить то, что происходило в Сирии, почему все эти террористы взрывали уникальные памятники, уничтожали архитектуру. Чем они им помешали? Они ведь не были военными укреплениями?

Нет, они их взрывали потому, что эти объекты были символами, наследием. Они создавали некую цельность и непрерывность бытия, это некий узел на этой непрерывной ткани. Поэтому, когда разрушаются здания, это очень символично, и это делается намерено. То же самое делали и нацисты, уничтожая определенные символы.

Другой вопрос, что в результате обстрелов, неудачной работы сил ПВО, разрушения происходят и ненамеренно, и вот – разрушен храм. На этом примере мы можем наблюдать, что психологическая ткань, о которой я говорил, была уже разрушена. То, что вы сказали: как отреагировали люди на разрушение одесского собора? Это кошмар, ужас, страх. И, да – я с ними согласен. А сожжение Дома профсоюзов – тоже определенного символа, пусть и не религиозного, но исторического?

Так вот: это ведь было одобрено, или встречено равнодушием. А разрушение памятников, превращение целых улиц в руины для того, чтобы убрать эту несчастную императрицу Екатерину? Никто не возмущается? Почему? Потому что эта психологическая ткань уже разрушена, и она начала разрушаться уже тогда, когда стали разрушать привычный облик Одессы.

Продолжая эту мысль: это колоссальная культурная катастрофа. Многие здания являются объектами культурного наследия, а архитектура – одна из наивысших форм искусства. Конечно, когда уничтожаются целые дома, потому что они являются "наследием советской эпохи" - это чудовищно, это преступление.

– Во-первых, Родина-мать в Киеве – это совершенно уникальный объект. Попытки его изменить – это, конечно, переписывание истории, попытки перепрограммировать матрицу. Даже если мы отойдем от распила денег, от политики, это просто уничтожение уникального культурного объекта, а значит – обеднение города, страны, и, в конце концов, нации.

Город – самый сильный проводник между человеком настоящего и человеком будущего, человеком настоящего и человеком прошлого. Город – это традиция, связь поколений, память. И они уничтожают эту память с одной целью – переписать код целой нации.

– И не только это. Вот этот проект, "Большая стройка" (Владимира Зеленского – ред.): да, он о другом. Но ведь для того, чтобы создать что-то новое, нового человека – с новой культурой и новыми городами, необходимо создавать, а они этого не делают. Или строят цивилизацию "комфортобесия" - простенькие торговые центры, и все такое.

То есть с одной стороны война уничтожает городскую среду и память человека, и одновременно с этим это делается внутри, намеренно.

Многие города Восточной Европы наша Советская Армия освобождала чуть ли не без артиллерии. Я утрирую, но лишь отчасти, но все же: освобождали люди, пехота. Для чего? Чтобы сохранить архитектуру, памятники.

- А что делали нацисты? Они перли, перли, бомбили, а заходя – взрывали. Или те же американцы: я, конечно же, говорю о бомбардировке Дрездена, о которой Курт Воннегут написал "Бойню номер пять, или крестовый поход детей". Ведь это не имело никакого военного или практического значения: это был акт устрашения, и символический акт уничтожения памяти, силы.

Тоже самое сегодня, в определенном контексте, делают на Украине. Можно долго называть улицы и здания, которые исчезают, или – перепрофилируются, скажу мягко. Но с каждым этим домом происходит перепрошивка украинского сознания. Это дьявольская игра.