В то же время контекст ареста вскрывает и более глубокий пласт общественных проблем.
14 июля 2023 года Соломенский райсуд Киева изменил меру пресечения наместнику Киево-Печерской лавры митрополиту Вышгородскому Павлу (Лебедю) на пребывание под стражей с возможностью внесения залога более чем в 800 тысяч долларов.
Таких денег, по словам наместника лавры, у него нет, поэтому митрополит останется в СИЗО.
Дело против него тянется уже несколько месяцев. Сначала Павла обвинили в совершении преступлений по ст. 161 (разжигание ненависти на религиозной почве) и ст. 436-2 (оправдание, признание правомерной, отрицание вооруженной агрессии против Украины) за видеоинтервью, в котором он критиковал осуществленный властями Украины религиозный раскол, говорил о зависимости Украины от иностранных государств и называл гражданской войной конфликт, который тянется с 2014 года.
За такие слова митрополит оказался под угрозой 8-летнего тюремного срока с конфискацией имущества.
Правда, у монаха нечего конфисковывать, поскольку собственностью он не может владеть по своему церковному положению, и даже «мерседес», вокруг которого украинские СМИ устроили целую медиакампанию, призванную создать в обществе негативный образ митрополита и тем самым легитимировать его арест в том числе среди верующих, ему не принадлежит.
Позволять или нет своим иерархам ездить на дорогих авто — дело паствы. Если ее все устраивает, то это не проблема светских СМИ, тем более что вопрос был отнюдь не в «мерседесе».
15 мая наместник лавры в интервью Союзу православных журналистов заявил, что СБУ предлагала ему пойти на сделку — выселить монахов из монастыря в обмен на снятие обвинений.
«Сотрудники Службы безопасности дважды принуждали меня пойти на компромисс — я остался бы на свободе, если бы братию выселили из лавры. Один из них мне сказал: "Тогда будет открыто уголовное дело". Я ответил: "Пожалуйста, я не боюсь пострадать за Христа"», — сказал митрополит в интервью.
Таким образом, преследование митрополита связано исключительно с вопросом захвата лавры. Он мешал — его убрали, сначала отправив под домашний арест, а теперь и в СИЗО.
Особенно интересна личность судьи, которая приняла решение об изменении меры пресечения для митрополита Павла, который в суде сам иронически назвал себя «Паша-Мерседес», сказав, что превратился в «Пашу-Теслу» (из-за постоянного ношения требующего подзарядки электронного браслета).
Так вот, судью Викторию Жовтанюк с тем же успехом можно назвать «Викой-Тойотой» — она ездит на «ленд крузере» стоимостью более 3 млн гривен, которую в мае этого года чуть не забрал эвакуатор за неправильную парковку. Чуть, потому что муж Жовтанюк забрызгал сотрудника коммунальной службы слезоточивым газом.
Помимо этих в общем-то невинных вещей, судью обвиняли в сотрудничестве с криминалом и группами влияния Петра Порошенко, что могло быть и правдой, поскольку она провалила собеседование на должность в Высшем антикоррупционном суде, пытаясь уклониться от прямых ответов на вопросы комиссии.
«Судья показала, что она находится под давлением людей, которые в этом заинтересованы», — заявил митрополит Павел после вынесения решения об отправке его в СИЗО.
По словам же адвоката Никиты Чекмана, наместника лавры арестовали «за православную веру, ведь в материале дела нет ничего того, что раздувают СМИ. Все эти фразы вырваны из контекста».
Конечно вырваны, никаких сомнений в этом нет. Митрополит Павел никогда не был тем, кого в украинских СМИ принято называть «пророссийскими».
В прошлом году он поддержал решение УПЦ о разрыве всех связей с РПЦ, а затем публично проклял главу Союза православных братств и организатора Бессмертного полка Валентина Лукияника, который требовал во время литургии упоминать патриарха Кирилла.
Да и вообще, прямо в день ареста информационные службы УПЦ сообщали о том, что церковь передала ВСУ множество разнообразной техники, как бы донося послание — «мы свои».
Тем не менее патриарх Кирилл обратился к папе Римскому Франциску, патриарху Коптской Церкви Тавадросу II, главе Англиканского сообщества Архиепископу Кентерберийскому Джастину Уэлби, генеральному секретарю Всемирного совета церквей доктору Джерри Пиллэю, генеральному секретарю Организации Объединенных Наций Антониу Гутерришу, генеральному секретарю ОБСЕ Хельге Марии Шмид, генеральному секретарю Совета Европы Марии Пейчинович-Бурич, Верховному комиссару ООН по правам человека Фолькеру Тюрку, директору Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека Маттео Мекаччи с просьбой содействия освобождению митрополита Павла, поскольку «неправосудное и очевидно продиктованное властями Украины» решение суда было принято «в контексте продолжающихся попыток украинских властей насильственно и беззаконно изъять Киево-Печерскую лавру из ведения Украинской Православной Церкви».
В этом патриарх точен — уголовное преследование наместника лавры связано исключительно с вопросом изъятия лавры (и шире — всего имущества) у УПЦ.
Но так как арест — это еще и акция запугивания верующих, чтобы они отказались от защиты своей святыни, дело выглядит как нарушение права на свободу совести и религиозную свободу.
Но проблема, которая вытекает не из формы, а из содержания — борьбы за собственность — гораздо шире, чем право на религиозную свободу.
В этой борьбе, а точнее в надежде как-то договориться и сохранить хоть часть церковного имущества, иерархи УПЦ делают то, что молодежь называется словом «кринж» (жгучий стыд): сравнивают происходящее с 20-ми годами XX века, когда советская власть якобы придумала необходимость изъятия церковных ценностей для того, чтобы спасти людей в Поволжье от голодной смерти, а на самом деле, чтобы уничтожить «неправильную» церковь в пользу «правильной» обновленческой; ПЦУ сравнивают с обновленцами; рассказывают про Соловки и священников в буденовках, про беспредел большевиков и про то, что нынешние украинские власти «как большевики».
И здесь вопрос даже не в адекватности таких сравнений (хотя сравнение с большевиками людей, которые сделали УПА* и Бандеру героями Украины, сносят все советские памятники, переименовывают улицы, сажают в тюрьмы за коммунистическую символику, запрещают деятельность компартий, лишают профсоюзы последних прав предельно неадекватно), а политической недальновидности.
Создается такое впечатление, что конфликт УПЦ и украинских властей заключается только в создании государственной церкви ПЦУ, которая отнимает у УПЦ паству и храмы.
Подпиши Порошенко или Зеленский своеобразные Латеранские соглашения не с Епифанием, а с Онуфрием, все было бы хорошо. Но они не подписали, конкордата нет.
Наоборот, украинские власти сказали, что будут добиваться «религиозной независимости» до победного конца и УПЦ, в официальном дискурсе названную «московской церковью», ждет полный разгром.
Одно дело бороться с большевиками столетней давности, подписав конкордат с бандеровцами, а другое — быть гонимыми этими самыми бандеровцами и упорно не замечать фашизма.
Впрочем, РПЦ, по словам протоиерея Андрея Ткачева, тоже воюет с «красной заразой», причем как на Украине, так и в России. Просто, по мнению Ткачева, «красная зараза» — это Украина, а по мнению Павла (Лебедя) — Россия и украинские власти.
И если бы все заканчивалось внутрицерковными разборками, бог бы с ними. Но идут военные действия, тысячами, если не десятками тысяч, гибнут люди, а те, кто имеет большое влияние на миллионы верующих с обеих сторон конфликта, вместо поиска путей к остановке кровопролития занимаются удивительно оторванными от контекста эпохи вещами.
А в отрыве от контекста эпохи все теряет смысл и превращается в пустопорожнее сотрясание воздуха.
Если Митрополита Павла преследуют «большевики», то о какой денацификации идет речь?
* Организации запрещены в РФ.