Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал профессор факультета мировой политики МГУ имени М. В. Ломоносова, эксперт РСМД Алексей Фененко. Он также проанализировал, что показала неделя протестов во Франции.
Пик беспорядков во Франции уже позади, заявил накануне Эммануэль Макрон. Его слова передал 4 июля французский телеканал BFM TV.
— Алексей Валериевич, Шарль де Голль сменил слабое правительство во Франции в 1958 году. Может ли сейчас произойти подобное? Есть ли во Франции лидер, который может возглавить новое правительство во избежание повторных акций протестов?
— Шарль де Голль пришёл к власти в 1958 году после двух поражений Франции: в индокитайской войне 1946–1954 годов и неудач в Алжире, которые привели к провозглашению независимости Марокко и Туниса.
Сейчас смены правительства, которая произошла при де Голле, не может быть по трём причинам.
Во-первых, во времена Шарля де Голля Франция всё-таки была белой страной — с преобладанием белого французского населения. Сегодня это население сокращается, и всё большую роль в стране играют иммигранты. Кстати, речь идет не только об арабах.
В XX веке во многом сменился этнический состав Франции — туда приехало огромное число русских евреев, португальцев, греков, армян, поляков. Неслучайно, когда мы слышим «я француз» и уточняем происхождение, то оказывается «мама полячка, папа армянин, но я француз».
То есть конфликт идёт не между мигрантами и французами, а во многом между мигрантами во втором и третьем поколении и теми, кто только собирается жить во Франции.
Второй момент: во времена Шарля де Голля во Франции не было такого переразвитого сектора высшего образования. То есть выставить мигранта было теоретически можно. Теперь его нельзя прогнать — кто пойдёт выполнять неквалифицированную работу? Нет француза, который готов, строго говоря, подметать улицы.
Он будет учиться на психолога, на юриста, на менеджера, получать очередную порцию высшего образования, а работать за копейки (пусть даже больше чем за копейки) на чёрных работах француз не хочет.
В-третьих, во времена Шарля де Голля ещё не завершился социальный приток населения из деревень в города. Деревенский житель был готов за небольшую плату выполнять неквалифицированный труд, чтобы ухватиться за город. Теперь этот ресурс для Франции исчерпан.
Может быть попытка внешней реставрации голлизма. Например, придёт какой-то лидер, который скажет, что будет действовать жёстко, твёрдо и так далее. Однако и из этого без смены качества цивилизации и демографического состава Франции вряд ли что-то путное выйдет.
— Как предупредить последующие протесты во Франции?
— Чтобы решить эту проблему, нужны две простые вещи.
Во-первых, необходим полный отказ от глобализации и европейской интеграции и возвращение к модели протекционизма — мы закрыты, у нас национальное производство с жёсткими торговыми тарифами. То есть это полный отказ от свободы торговли и передвижения людей — чтобы молодёжь не могла бесконечно кататься по Европе, получать какое-то полуобразование, а шла работать.
Во-вторых, нужно поднять рождаемость среди французов. Для этого потребуется уничтожение индустрии городских удовольствий и доступного высшего образования. Такие вот мелочи нужны для того, чтобы возродить голлизм.
— Готова ли была подключиться к устранению беспорядков армия Франции? Об этом ранее шла речь во французском обществе.
— А сама армия состоит из кого? Это уже не армия XIX века, состоящая из этнических французов, а во многом — наемный иностранный легион. Об этом нельзя забывать.
Насколько они готовы реально выполнять свою волю? Мне напрашивается параллель с древним Римом, когда полководец Гай Марий придумал наёмные войска, состоящие не из римлян, а в основном из германцев, сирийцев, греков, которые стали подавлять самих же римлян.
— Какова, на ваш взгляд, роль французской армии в украинском конфликте? Ранее в европейских новостях было сообщение, что служащие французы чуть ли не ультиматум ставили, что не хотят воевать на Украине.
— Очень возможно. Эти наёмники привыкли вести либо легкие полуколониальные войны, например, как в Афганистане или в Ираке, либо вести безопасные для них боевые действия где-нибудь в Африке. При столкновении с равным, а то и превосходящим противником им, конечно, не хочется погибать.
— Имеет ли конфликт во Франции что-то общее с Майданом?
— Нет. Майдан все-таки был в стране относительно моноэтичной. Это было выступление именно самих украинцев — неважно, плохих или хороших. Во Франции же мы наблюдали в основном иноэтничное [чуждое] выступление — выступление французских мигрантов, которые то ли магрибцы, то ли арабы, то ли африканцы.
По сути, это был бунт этнических общин, которые вписаны в саму Францию.
Это опаснее Майдана. Потому что после украинского переворота Украина как страна осталась. А вот если во Франции победят магрибцы, я не знаю, будет ли это Франция? Это уже большой вопрос.
— В Вильнюсе 11–12 июля пройдет саммит НАТО. Киев требует представить ему если не членство в альянсе, то хотя бы юридически значимые гарантии. В обратную сторону от Украины требуют продемонстрировать успехи на поле боя…
— Я бы не стал всё сводить к этому саммиту НАТО. Я боюсь, что мы опять создали себе сказку, в которую сами верим. Вот, мол, не продемонстрируют вооруженные силы Украины (ВСУ) успехи — и сократится поддержка Киева. Ничего подобного не будет, пусть даже украинская армия не проявит себя. Всё равно ВСУ будут накачивать оружием.
— А в НАТО Украину примут?
— Не думаю. Украине, так же как в свое время Пакистану, предоставят статус ключевого союзника вне НАТО — Major non-NATO ally. И всё.
— Что даст этот статус Украине?
— Страна со статусом ключевого союзника вне НАТО обладает правом закупки оружия на льготных условиях, может рассчитывать на работу американских советников и на участие США в планировании военных и других операций.
— Как саммит может повлиять на пути развития украинского конфликта в ближайшее время?
— Никак особо не повлияет. Повлиять на украинский конфликт может только одно — наша победа на поле боя. Кстати, здесь возникают два очень интересных варианта развития событий.
Первый — если война будет идти ни шатко, ни валко, то Запад продолжит накачивать ВСУ оружием. А вот если мы одержим победу, в таком случае НАТО, Запад поставят вопрос о разделе Украины. И вот этот остаток они вполне могут принять в НАТО.
Я имею ввиду этническую территорию Украины от Полтавы до Тернополя — галицийско-полтавскую платформу, как сами американцы называют ее.
— К началу вильнюсского саммита НАТО наступательный потенциал ВСУ будет исчерпан без достижения сколь-либо значимых результатов, считает автор издания Украина.ру Иван Лизан. Вы с этим согласны?
— Пока я лично не вижу, чтобы он был исчерпан. Мы бы брали город за городом, правда? Пока я вижу, что мы обороняемся и стоим в глухой обороне — значит, наступательный потенциал ВСУ еще не исчерпан. Кстати, у Украины есть большой мобилизационный ресурс, давайте не будем об этом забывать. Населения там много.