Однако интересно оценить, насколько пострадали в конфликте украинцы.
15 февраля Социологическая группа «Рейтинг» опубликовала результаты опроса 2 тыс. граждан Украины, проведённого 23–26 декабря прошлого года на деньги ЕС. Тема — «Правовая защита пострадавших от военных преступлений России». Понятно, что факт совершения военных преступлений именно российской стороной по мнению заказчиков исследования в доказательствах не нуждается.
Следует отметить, что с точки зрения формирования выборки исследование более чем проблемное — даже притом что опрос телефонный, значительная часть людей, находящихся на неконтролируемых Украиной территориях, для исследователей недоступна. Это относится как к освобождённым территориям, так и к людям, которые выехали в другие страны. Насколько это повлияло на результаты исследования, можно только догадываться.
28% опрошенных покинули своё место жительства во время боевых действий. 12% уже вернулись. Именно тут самые большие сомнения в адекватности выборки — значительная часть покинувших свои дома людей для социологов недоступны.
Больше всего таких людей в зоне боевых действий — 68%. Тут мы тоже в сомнениях: речь всё же идёт о территориях, на которых проживают миллионы людей. С другой стороны, часть городов, через которые двигался фронт, натурально обезлюдели.
10% утверждают, что их жильё разрушено или повреждено (в зоне боевых действий — 31%). Ещё 4% не имеют информации о его состоянии (в зоне боевых действий — 17%). 68% тех, чьё жилье было разрушено или повреждено, заявлений в государственные службы не подавали, хотя на Украине это сделать довольно просто — через приложение «Дiя» (аналог российского сайта Госуслуг).
Среди тех, кто имел работу до войны (65%) в прежнем режиме работает 40%, треть работу потеряли. Т. е. количество безработных выросло с 10% до примерно до трети общего числа людей (опять же, как мы понимаем, не учтены выехавшие за рубеж, трудоустроенными также считаются мобилизованные).
10% опрошенных утверждают, что потеряли все доходы, ещё 30% — что уровень их доходов существенно уменьшился.
9% опрошенных утверждают, что они или их близкие родственники были ранены в ходе боевых действий. 17% утверждают, что утратили связь с частью близких родственников. У 5% близкие родственники погибли. Ещё 3% утверждают, что их родственники были «насильственно депортированы» в Россию или Крым (Крым, как мы помним, считается территорией Украины, но выезд туда приравнивается к депортации, хотя этот термин обычно употребляется в применение к вывозу за границу).
Порядка трети опрошенных готовы принимать участие в судах против России. В то, что социологи такую цифру получили, мы верим. А вот то, что хотя бы десятая часть этих людей действительно готова участвовать в судебных процессах, крайне маловероятно. Характерно и то, что 75% считают, что в результате судебных процессов надо наказать преступников и только 21% — возместить ущерб.
Впрочем, мечты о «наказании преступников» оставим реальным преступникам в Киеве. Исследование, как мы понимаем, было посвящено вовсе не этому — смысл публикации опросов относительно «привлечения к ответственности» сугубо пиаровский.
Главное — хотя бы примерно выяснить, насколько украинцы были охвачены боевыми действиями (получается, что примерно на треть) и планировать таким образом помощь от ЕС. Опять же, не столько для того, чтобы помочь, сколько для того, чтобы отчитаться. Отчёт же будет использован для оформления очередных обвинений в коррупции киевскому режиму.