Мы владеем стратегической инициативой и определяем место и время удара, а также стягиваем войска противника на тот или иной участок фронта, нанося им жестокие поражения, считает научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Михаил Юрьевич, Евгений Пригожин в своем обращении к бойцам ЧВК "Вагнер" заявил, что в Соледаре им пришлось гораздо труднее, чем нашим прадедам в Сталинграде. Понятно, что это преувеличение, но, может быть, можно назвать какие-то детали относительно того, почему он отчасти прав?
- И Сталинградская битва, и СВО – это очень тяжелые бои. И сегодня, и 80 лет назад наши воины проявляют мужество и героизм. Есть общие черты, которые хотелось бы подчеркнуть, но есть и различия.
Напомню, что на первом этапе Сталинградской битвы немцы наступали. Мы оборонялись в развалинах города. И тогда главной ударной силой гитлеровцев кроме танков была авиация. Враг имел господство в воздухе. Его самолеты буквально висели над нашими войсками. Но мы нашли противоядие. В частности, командарм 62-ой армии Чуйков приказывал максимально сближаться с фашистами, чтобы немецкая авиация не могла наносить по нам прицельный удар.
Сейчас превосходство в воздухе на нашей стороне. Но укронацисты более восьми лет укрепляли свои оборонительные позиции в Соледаре и Артемовске. Штурмовать эти позиции с большой глубиной, подземными ходами, бетонными укреплениями, дотами и дзотами – очень непросто. Но и здесь мы нашли противоядие. Штурмовые группы, которые создавались еще в Сталинграде, используются и сегодня.
Еще прекрасно работает наша артиллерия. Надо отдать должное нашему богу войны. Они молодцы, потому что в Сталинграде они вычисляли немецкие укрепленные пункты и вели по ним снайперский огонь, и сейчас точно поражают позиции укронацистов в укрепленных пунктах Донбасса.
И 80 лет назад, и сейчас, мы имеем дело с оголтелым врагом, вооруженным до зубов и мотивированным нацистской пропагандой. Тогда Вермахт и части СС были зомбированы этой идеологией, а сегодня украинские военнослужащие тоже прячутся за мирным населением. В Сталинграде и во время других сражений было немало случаев, когда немцы проводили свои атаки, прикрываясь мирным населением. ВСУ делают то же самое. Они тотально уничтожают городские постройки.
Все это роднит укронацистский режим с гитлеровским режимом 80-летней давности, когда была битва за Сталинград.
- Сейчас распространена точка зрения, что битва за Донбасс является аналогом Сталинграда, а потом, когда Запад передаст Украине натовские танки, начнется Курская битва. Это так? Или это поверхностная аналогия?
- Такие прямые аналогии сегодня проводить невозможно. Потому что изменился характер и интенсивность боевых действий. Изменились средства поражения противника, вооружение и техника. Но я хотел бы подчеркнуть главное. Мы сейчас владеем стратегической инициативой. Именно мы определяем, где будет нанесен тот или иной удар.
После того, как укронацисты осенью прошлого года провели свои наступательные действия, они выдохлись. Они растеряны из-за огромных потерь. А теперь мы наносим удары на всем протяжении фронта СВО: и в ДНР, и в Запорожской области, и в ЛНР. Более того, противник лишен возможности маневрировать своими войсками. Он не может сформировать определенное количество резервов для парирования нашего главного удара.
Напомню, что наша Донбасская операция летом 1943 года проходила в тот момент, когда шла ожесточенная битва на Курской дуге. Несмотря на то, что наши войска смогли продвинуться на небольшое расстояние, они сковали элитные части немецкой армии. Там были танковые части СС, которые гитлеровцы не могли перебросить на Курскую дугу. Это важно сегодня подчеркнуть. Потому что мы владеем стратегической инициативой и определяем место и время удара, а также стягиваем войска противника на тот или иной участок фронта, нанося им жестокие поражения.
В этом смысле Донбасская операция и Курская битва схожа с ходом СВО в части механизма принятия решений. И этот подход следует изучать, в том числе на основе немецких трофейных документов.
- Можете ли вы навскидку сказать, сколько танков Запад должен поставить Украине, чтобы она провела наступление, схожее с Курской битвой? Как мы можем защищаться, исходя из опыта тех лет?
- Немцы только для первого удара стянули на Курскую дугу более 2 тысяч танков, не считая резервов. Среди них было около 1,5 тысяч тяжелых танков новой конструкции ("Тигр" и "Пантера"). Еще у гитлеровцев были самоходные орудия "Фердинанд". Лобовая броня "Тигра" на тот момент составляла 100 мм, а у "Пантеры" еще больше. И 88-мм пушка "Тигра" могла пробивать наш Т-34 с расстояния почти в два километра. Этот танк был почти неуязвим для наших Т-34. Только в ближнем бою мы могли его поразить.
Мы имели численное превосходство. У нас для оборонительной фазы Курской дуги было сосредоточено около 5 тысяч танков в трех фронтах. Несмотря на такую массу новых танков и отлично подготовленных экипажей, которые были у Германии, мы смогли под Понырями на северном фасе дуги буквально за несколько дней остановить этот немецкий танковый удар благодаря грамотно выстроенной противотанковой обороне.
А на южном фасе, несмотря на то, что немцы вклинились в наши позиции на расстояние в 30-35 км, они не смогли прорвать нашу стратегическую линию обороны и в ходе сражения под Прохоровкой, понеся большие потери, гитлеровцы были вынуждены остановить свое наступление и откатываться назад.
Вернемся ко дню сегодняшнему. 2 тысячи немецких танков – это на порядок больше, чем 200 "Абрамсов" и "Леопардов". К тому же, у Украины нет подготовленных экипажей. Тем не менее, мы не должны недооценивать врага. Если эти натовские танки будут применены на узком участке фронта, они могут проломить первую линию нашей обороны. Но противотанковые средства борьбы сегодня гораздо более эффективные, чем в годы Великой Отечественной войны: гранатометы, орудия и беспилотники.
Так что танки без поддержки авиации, пехоты и бронеавтомобилей не смогут достичь какого-то успеха. Просто так ввести в бой 200 танков – бросить их на убой. Их в ближайшее время сожгут. Но мы не должны недооценивать их неожиданное введение в бой на каком-то участке фронта.
- Началось наше продвижение в районе Орехова и Гуляйполя. Как освобождали эти населенные пункты в годы Великой Отечественной войны? Как мы сейчас будем решать вопрос с самим Запорожьем?
- Сейчас на запорожском направлении складывается другая ситуация, чем в годы Великой Отечественной войны. Сегодня мы продвигаемся с юга на север вдоль Днепра. А тогда мы продвигались с востока к Днепру, чтобы потом форсировать его, захватить плацдарм и потом освобождать правобережную Украину.
Сейчас у противника есть преимущество, потому что их западный фланг прикрывает огромная водная преграда. Их не обойти, поэтому они могут строить гораздо более серьезную линию обороны. Казалось бы, степные районы позволяют нам провести массированные атаки с применением бронетехники и авиации. Но днепровский фланг дает о себе знать.
А в октябре 1943 года буквально за несколько дней мы смогли достичь Днепра в районе Запорожья. Немцы пытались сделать из города крепость и плацдарм, чтобы не могли быстро форсировать реку. А дальше начинается интересный момент. Огромная заслуга командующего фронтом Малиновского состояла в том, что мы провели атаку с разных направлений (юг, восток и северо-восток) и осуществили ночную атаку.
Представьте, что весь день 14 октября шел бой. Немцы выдохлись. Они рассчитывали, что ночью будет передышка, которой они воспользуются для подтягивания войск или для их эвакуации на другой берег Днепра. Но именно ночью наша серьезная сила в 200 танков на узком участке пошли на позиции врага. Немцы были в панике. Они побежали. И их отступление на западный берег Днепра было хаотичным и беспорядочным. Они понесли большие потери в 20 тысяч человек. Мы захватили много пленных. И весь немецкий танковый кулак перестал существовать. Они потеряли около 200 машин на этом направлении.
Это говорит о смелых и неординарных решениях нашего командования, а также о мужестве наших танкистов, пехотинцев и летчиков.
- Если мы вдруг решим нанести удар из Белоруссии по западной Украине, то первым на очереди идет город Ковель. В годы Великой Отечественной войны мы освободили его только со второй попытки. Почему у нас не получилось его сразу взять? Как избежать тех ошибок теперь?
- Немцы превратили Ковель в город-крепость. Гитлер, Манштейн и Гудериан считали, что продвижение Красной Армии может быть остановлено за счет обороны небольших городов. Якобы мы выдохнемся и понесем большие потери.
Освобождение правобережной Украины происходило в конце 1943-начале 1944 года. Основной нашей задачей тогда было уничтожение корсунь-шевченковской группировки противника. Ее выполняли Первый и Второй Украинские фронты. Ими командовали Ватутин и Конев. Первый Украинский фронт Ватутина направил на Ковель два кавалерийских корпуса. Казалось бы, что это прошлый век. Но она оправдала себя в этих боях.
Дело в том, что Ковель находится южнее полесских болот. В этой пересеченной местности не было никаких дорог. Началась распутица. Танки и пехота там бы завязли. И именно наша кавалерия смогла проходить по этим болотам. Ей оставалось дойти до Ковеля 10-15 км, но сил не хватило. Потому что мы были заняты уничтожением вражеских частей во втором Сталинграде – Корсунь-Шевченковском окружении фашистских войск.
В январе не удалось взять Ковель. А в ходе нового нашего наступления (Полесская операция) в марте 1944 года мы окружили Ковель. Но враг бросил в бой свои отборные части (танковую дивизию "Викинг"), которая провала это кольцо. Фашисты там держались до июля.
К чему это привело? Гитлер подумал, что такую же оборону можно выстроить в городах на других участках советско-германского фронта. И это сослужило им плохую службу. После Ковеля весной 1944 года он объявил, что такими же городами-крепостями станет Орша, Витебск и Могилев на востоке Белоруссии. Но когда началась наша стратегическая наступательная операция "Багратион" под командованием Жукова, Черняховского и Баграмяна, эти отборные части были окружены и достаточно быстро потерпели поражение.
Так что Ковель мы смогли освободить только в ходе операции "Багратион". Когда войска Рокоссовского вышли к городу, немцы побежали. Они пытались защищаться, но мы прорвали их оборону и вышли к Висле, занимая там плацдармы.
Так что Ковель стал для нас серьезным препятствием в силу второстепенного направления, недостатка войск и недостатка координации. Но когда мы как следует подготовились в ходе Белорусской операции, мы задачу выполнили. Так что всякую стратегическую операцию (взаимодействие войск и направления удара) нужно тщательно планировать.
- Мы сейчас не можем себе позволить направить двухмиллионную армию на освобождение Украины, как это было тогда. Чем мы сейчас можем это компенсировать?
- С самого начала СВО было понятно, что нам не требуется такая крупная армия. Напомню, что к 1945 году действующая Красная Армия составляла 5-6 млн человек. А всего в годы Великой Отечественной войны у нас ходило в шинелях более 33 млн человек. Германия же к тому времени все свои резервы израсходовала. Она призывала 16-летних юнцов в Гитлерюгенд и мужчин за 60 лет в Фольксштурм.
Сегодня это все можно компенсировать средствами вооруженной борьбы. Ствольная артиллерия, РСЗО, ракеты, самоходные установки, танки, беспилотники и авиация. Например, если сегодня мы массировано применим артиллерию и РСЗО, то мы за несколько дней уничтожим те подразделения противника, на уничтожение которых в годы Великой Отечественной войны уходили недели и даже месяцы.
Но понятно, что без людей не обойтись. Что бы там не говорили в американских журналах, все зависит от конкретного человека. Потому что человек ремонтирует технику и следит за состоянием беспилотников. Да, техника помогает более эффективно вести вооруженную борьбу. Но нам важно иметь на фронте грамотных и смекалистых людей.
В ноябре 1944 года немцы выпустили брошюру под названием "Подручные средства русской армии". Там говорилось о том, как русские проявляли свою смекалку. Как они могли в полевых условиях отремонтировать самолет или завести его в мороз. Как партизаны находили оружие и даже артиллерию, как они преодолевали болота. Причем предисловие к этой книге написал сам Гиммлер. Но слишком поздно они опомнились. Тогда наша победа была предопределена.
Так и сейчас. Сколько бы роботов не было придумано, только смекалка приведет к победе. А таких умных людей в России больше, чем в остальном мире.
- По некоторым оценкам, мы сможем воевать в таком же режиме еще года два-три, а затем придется привлекать гражданские предприятия для производства оборонной промышленности, как это было в годы Великой Отечественной войны. Насколько мы теперь к этому готовы?
- Дело в том, что наши предприятия, которые создавались в годы индустриализации, изначально имели двойное назначение. Их целиком и полностью можно было перевести на военные рельсы.
Например, в конце 1941 года московские заводы, выпускавшие холодильное оборудование, стали создавать знаменитые "Катюши". Заводы по производству косметики стали выпускать запалы для гранат. Заводы по производству печатных машинок стали выпускать автоматы ППШ. Всего в годы Великой Отечественной войны их было выпущено 5,5 млн, 3,5 млн из которых пришлось на Москву. Москва стала лидером по их производству. Я уже молчу, что харьковский и сталинградский тракторный заводы выпускали танки.
Сегодня наши предприятия тоже имеют такие мощности. Сейчас нет необходимости для полного перевода гражданской промышленности на военные. Но любая страна, которая заботится о своей безопасности, должна предусматривать такие планы. Надеюсь, что такого не будет, потому что у нас есть запас средств вооруженной борьбы. А если это все же случится, то такой переход произойдет даже быстрее, чем в годы Великой Отечественной войны.