Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Алексей, подводим итоги года, отдельно для Донбасса и освобожденных территорий, отдельно для России и отдельно для Украины. Главный итог – Специальная военная операция, присоединение новых территорий или же что-то еще?
– Я думаю, что все основные итоги и все основные прорывы у нас внутри, потому что сам конфликт далек от завершения. Мы вступили в него, часть нашего общества явно переоценила наши возможности, сопротивление оказалось гораздо более сильным, и конфликт выявил многие наши слабости.
Я считаю, что все приобретения, все основные успехи у нас внутри, мы стали намного более здоровым обществом, чем были по состоянию на начало прошлого года.
– Какие события ушедшего года вы назвали бы главными?
– Если говорить о событиях, то, начиная уже буквально с первых дней 2022 года, с начала обострения в Казахстане, стало ясно, что год будет очень конфликтным. Для меня уже события в Казахстане стали признаком того, что вот-вот рванет на Украине, потому, что это был классический отвлекающий удар, причем - собранный очень наспех.
Тогда запалили агентуру, очень быстро собрали пехоту бандитской улицы для того, чтобы дестабилизировать ситуацию, ну и было понятно, что это нужно для того, чтобы создать еще одну горячую точку, но это выглядело как классический отвлекающий удар.
Соответственно, поэтому я не сильно удивился, когда в двадцатых числах февраля события уже на украинском направлении понеслись вскачь, в принципе, всё к тому шло.
– Этот конфликт показал эффективность беспилотников, эффективность дронов и особенности их применения в современных конфликтах, показал, как ни один другой конфликт. И коммерческих, и военных. Коммерческие, казалось бы, вообще не предназначены для войны, но их используют и для разведки, и для забрасывания взрывчатых устройств. Какие основные выводы для этой сферы можно сделать из ушедшего 2022 года, можно ли прогнозировать дальнейшее развитие в 2023-м применение беспилотников в военной сфере?
– Во-первых, я выскажу общее соображение, что история с беспилотниками - это яркое отражение того факта, что сейчас, наверное, в последние десятилетия, активно проходит обратная конверсия. Раньше мы знали, что некие изобретения, придуманные для войны, активно используются в гражданской сфере. Интернет возник изначально как система управления ракетными запусками. В последние годы этот вектор развернулся на 180 градусов, когда какие-то изобретения, изначально созданные для гражданской сферы, начинают использоваться уже для военных задач. И какая-то сугубо гражданская технология неожиданно и для военных, и для ВПК начинает активно использоваться на фронте.
Нельзя сказать, чтобы у армий, в том числе и у нашей, в том числе и у натовских, в том числе у украинской, до этого не было беспилотников. Они были. Но военное беспилотье развивалось немножко по другой траектории. Военные беспилотники – это или большой самолет, как "Байрактар", или это большие дроны-камикадзе, как иранские "Герани", "Шахиды", или тот же большой самолет-корректировщик, как "Орлан".
Это довольно большой, дорогой, тяжелый девайс. Жизнь показала, что востребованы, наоборот, маленькие, легкие, простенькие, не очень далеко летающие, вообще ни разу не смертоносные летающие бинокли, созданные когда-то для свадебных фотографов, для тревел-блогеров, для кого угодно, только не для военных, но, тем не менее, позволяющие тебе, оставаясь в безопасности, увидеть поле боя сверху.
Благодаря этому удается корректировать артиллерию, вовремя заметить выдвижение сил противника, вообще это дает одной из сторон существенное преимущество на поле боя.
И таких беспилотников может быть много, они намного дешевле, чем эти тяжелые военные беспилотники, которые делались разными армиями. И они заняли именно тактическую нишу, то есть, буквально на уровне отделения, взвода, роты, батальона.
Они присутствуют с обеих сторон тысячами, операторов для них готовят сотнями, даже наша команда в общей сложности только за декабрь подготовила почти 500 новых операторов для фронта. Это несколько инструкторских групп, которые работали с нашими военными, готовили их в самых разных точках страны, и в непосредственной близости к зоне СВО, и довольно далеко от нее, на полигонах, где обучаются мобилизованные.
Это явление, которое приобрело не просто массовый характер, а это по сути стало, что называется, маст-хэв (вещь, которую обязательно нужно иметь – Ред.). То есть, те подразделения, у кого нет хотя бы одного коптерщика, это, что называется, уже второй сорт. То есть - они слепые.
– Каков прогноз на 2023 год?
– Разумеется, уже во второй половине прошлого года столь же бурное развитие получили технологии и противодронной борьбы, то есть, РЭБ противодронный, ружья-дронобойки, аэроскопы, которые позволяют видеть, что летает в непосредственной близости от тебя, и вычислять точку нахождения пульта, чтобы по нему ударить, и многое другое, такое же.
В этом смысле вторая половина (2022-го – Ред.) года стала состязанием уже не в дронных, а в противодронных технологиях, и в этом смысле, конечно, коммерческие беспилотники, обычные, которые, естественно, в силу конструкций не имеют никакой защиты, это - натура уходящая.
Я думаю, что в 2023-м году их будет меньше, а на их место придут уже их аналоги, но сделанные специально для военных задач – с защищённым каналом связи, с какими-то разнообразными формами защиты от РЭБ.
Учитывая всеобщее увлечение сбросом (боезарядов – Ред.), естественно, появятся бомбардировщики. Не камикадзе, который долетает и взрывается, а специализированный дрон, который несёт боеприпас, доносит его, скидывает и возвращается за новым.
Это я говорю про тактическую нишу, она не единственная. Очевидно, что появятся также более массовые и более тяжелые дроны для корректировки дальнобойной артиллерии, то есть, те, которые могут летать до пятидесяти километров и висеть в воздухе до трех часов, которые в состоянии не только минометы и малокалиберную артиллерию, но и крупные калибры корректировать.
Будут широко развиваться роевые технологии, когда летит не один дрон, а несколько связанных между собой программно дронов, управляемых искусственным интеллектом, и ты будешь управлять не одной машиной, а несколькими машинами.
Будет развиваться наземная инфраструктура – и в поддержку дронов, то есть, джеки, антенны-ретрансляторы, хабы для перезарядки и прочее, и противодронная наземная инфраструктура, все эти средства РЭБ, задача которых сделать так, чтобы никто, кроме твоих, в небе не летал.
– А есть ли какая-нибудь конкретная модель дрона, которая более всего поразила, оказалась самой неожиданной, например, тот же "Олтель" с тепловизорами, или же "Матриксы" диждиаевские, или же, напротив, маленькие модели?
– "Мавики" третьи стали де-факто стандартом, причем, опять же, в обеих армиях, они там тысячами. "Олтель" чуть хуже, он гораздо шире используется украинцами, чем нами. По понятной причине – американский производитель.
У третьего "Мавика" главное достоинство – это зум, очень хорошая камера, которая видит далеко. Соответственно, в зимнее время, когда короткий световой день, конечно бенефис у дронов с тепловизором – у "Термалов", "Матриксов", "Энтерпрайзов", у тех, которые могут видеть инфракрасный спектр тоже.
Они будут полезны и летом, те, кто прячется в зеленке, их тоже сквозь эту зеленку видно тепловизором, и так же тепловизором видно технику.
Но на самом деле такая настоящая прорывная технология, я не говорю о конкретной модели, а именно о технологии – это VTOLы (сокращение от "вертикальный взлет и посадка", vertical takeoff and landing – Ред.), машины, которые умеют взлетать как коптер и зависать, при необходимости, над объектом, но при этом лететь как самолет.
Это дает существенную экономию батарейки, потому что крыло опирается на воздух, и за счет этого, соответственно, он может намного дольше пробыть в воздухе. Но в то же время нет этой всей мутоты, которая есть у "Орланов" или у геоскановских дронов, или у "Лелеки" украинской, или у "Фурии" – с катапультой, и гораздо все проще с посадкой. Самолетные дроны садиться толком не умеют, они падают в кусты, спиной кверху, на парашюте.
VTOLы лишены недостатков той и другой концепции, и вертолетной, и самолетной, и в то же время обладают всеми их преимуществами. Поэтому я думаю, что следующий год - это бенефис VTOLов.
– Как будут развиваться события - по крайней мерее, в начале года?
– Я думаю, что прямо сейчас все ждут, когда земля окончательно замерзнет, чтобы все-таки попробовать как-то задействовать свои резервы, и мы, и они, потому что по грязюке наступать нереально. Вообще зимой, конечно, наступать легче, чем летом, потому что листьев нет на деревьях, сложнее прятаться, всё видно.
Поэтому идеальный сезон для наступления – это устойчивый минус, когда дороги твердые, включая те места, где дорог нет, но, в то же самое время - и листьев на деревьях нет, земля голая и все прекрасно видно, опять же, с беспилотника сверху.
Поэтому я думаю, и те, и другие попытаются нанести какой-то удар, для которого сейчас копят резервы. Вопрос, где и сколько, кто чего накопил – это вопрос на усмотрение штабов, тут не хочу гадать на кофейной гуще.