Экономист Александр Гончаров:
Этот 2022 год наконец-то заканчивается.
Учитывая макроэкономические данные с глобальных рынков, становится всё более реалистичным прогноз ведущих экспертов о том, что текущий кризис — это лишь первые потрясения этого процесса, который идет в мировой экономике.
К примеру, предсказавший кризис 2008 года известный американский экономист Рубини прогнозирует кризис в экономике хуже, чем в 1970-х. Печально? Да, особенно то, что украинскую экономику принесли в жертву.
И теперь ясно-понятно одно: прошли времена, когда можно было надеяться только на чудо и ждать прихода мессии в Украину, думая, что от тебя ничего не зависит и рассчитывая на государство. Сейчас если мы вдруг захотим жить достойно, а не выживать, то должны позаботиться об этом сами.
И в этом мире каждой стране надо будет снова найти свое место под солнцем.
В 2023 году нам, к сожалению, придется «забыть» о стабильных ценах на энергоресурсы и коммунальные услуги. Сохранятся отток человеческого капитала и низкие доходы рядовых украинцев. Кредитная сушка малого и среднего бизнеса продолжится до конца 2023 года.
Энергетическая ситуация в Украине не изменится к лучшему, а ущерб в гражданской инфраструктуре увеличится. Обеспечение гривны реальной экономикой будет и далее существенно сокращаться.
Откровенно говоря, среди предпринимателей слова «дальше хуже» звучат всё чаще и чётче. Поэтому в условиях войны придётся усердно учиться искать прибыль и страховаться от убытков.
Политтехнолог Дмитрий Раимов:
Не читайте чужие итоги года сейчас. Все пишут о том, как плохо, как страдание, как тяжело. Открою вам новость: (плохо) не всем. Просто сейчас не принято писать об удовольствии.
Много кому реально (плохо), но далеко не всем. Многие покинувшие страну нашли себе работу в других странах, с зарплатами и гарантиями куда лучшем, чем у них были.
Они востребованны, талантливы, круты. Вы ржали с «бровки», «делаю губки», «массажист», а я знаю людей, которые тут зарабатывали 1000 $ в месяц, а в Европе — 5–6 тысяч, и к ним очередь.
Дети пошли в классные международные школы, учатся в международных сообществах, друзья, совсем другой подход к учебе и воспитанию. Да какие они результаты показывают там! И их никто не гнобит.
Да, все грустят за домом. Но им не (плохо), но об этом не напишут. Ибо хейт. Все должны страдать.
Предприниматели не пишут, что смогли за 5–7 месяцев года сделать показатели плановые на весь год. Почитайте Forbes, там много такого. Да, одни закрылись, а другие за счет генератора и прилива клиентов делают двойную кассу, чем это было до.
Другие зарабатывают на поставках генераторов, старлинков, важных вещей; на установке окон и других ремонтах после обстрелов. Это народ-предприниматель. Да, тяжело, но не (плохо).
Да, одни закрылись. а другие адаптировались и расширились. Это суть бизнеса. Маленькие куда мобильнее больших. Такой мир, вы в курсе.
IT — клондайк, но вы не увидите постов о том, как все классно у ребят. А те, кто делает новые технологии и оружие для армии, — им не (плохо).
Вы не увидите постов про море, про путешествия и о приятных подарках. Потому что захейтят. Это не значит, что этого нет.
Турбизнес перестроился и работает на авиа из соседних стран. Закрытые сториз для своих.
Люди, чтобы выжить, адаптируются.
Не читайте чужие итоги года. Они отлично помогают вам расплыться в этом страдании, объяснив, почему плохо должно и, конечно, вам быть тоже.
Страдания нас всем добавляют новости, нечего их множить ещё постами.
Люди рожают детей. Строят новые семьи. Уходят из тех семей, откуда должны были уйти давно и не решались. Им сложно, всем, но не (плохо).
Находят работу, строят что-то новое. Им не (плохо).
Если вы будете страдать, то от этого никому лучше не будет. Стране нужна энергия, она и необходима вам. Это не спринт. Это марафон.
Дайте право себе на счастье. Счастье во время войны. И тем, кому реально тяжело, помогайте. В меру сил своих.
Политический эксперт, философ Сергей Толстов:
Год войны не дал ответов на важнейшие вопросы: как и когда закончится она и какими будут ее результаты. На сегодняшний день мы имеем промежуточное состояние, которые американские политики и военные называют «новым этапом войны».
Вполне возможно и вероятно, этап будет тяжелее. Важный позитивный момент, что Украина, не имея политической поддержки, сумела ее добиться на Западе к апрелю этого года. Но негативным моментом является то, что у Украины нет военных союзников, слабые надежды на прочное политическое союзничество с другими странами.
Этому есть ряд объяснений. Треугольник Великобритания — Польша — Украина не рассматривается в настоящее время как работоспособный в силу того, что Польша не может принимать отдельные решения по оказанию военной поддержке Украине, в том числе предоставляя услуги своего ПВО, потому что является членом ЕС.
А стандартная позиция и США, и НАТО, которая была заявлена накануне конфликта, что войска НАТО не будут принимать никакого участия в конфликте. А также не будут закрывать небо. Это позиция сохраняется до сегодняшнего дня.
У нас, к сожалению, ситуация в стране очень зависит от внешних факторов. Независимые переменные, на который в условиях мира мы могли опираться, — экономический потенциал, структура экономики, количество вооруженных сил, они становятся во время войны зависимыми переменными. Война асимметричная.
Украина войну против Российской Федерации без западной военной помощи вести не может. Поэтому вся перспектива сводится к нескольким зависимым переменным, которые определяются не всегда эффективно нашими западными партнерами.
Иными словами, никто не мешал США предоставить минимальное количество систем ПВО. Но такой помощи мы не получили. Получается, украинская экономика уничтожается, а возможности защиты критической инфраструктуры откладываются на неопределенный срок.
Мы не знаем, когда закончится война. Если те планы, о которых говорит министр обороны Шойгу, реализуются наполовину, мы получим очень тяжелую ситуацию.
Вопрос мобилизации нашей экономики имеет огромное значение. Сейчас правительство говорит, что спад промышленного производства в 4 квартале составит 70%, в то время как в начале войны речь шла о 35%. Таким образом, мы имеем критическую ситуацию.
Некоторые эксперты давно говорят, что Украине нужно было наладить собственное военное производство того, что мы не получаем от Запада. Очевидно, что в этом году время было упущено.
Экономист Алексей Кущ:
Украина переживает самый большой в своей истории экономический кризис. За последние 25 лет самый высокий уровень инфляции и экономического падения страны.
Экономика находится под влиянием нескольких структурных шоков. Первый — война. Это уничтожение активов, утрата логистических и транспортных коммуникаций, рынков сбыта, в том числе экспортных, колоссальный отток населения.
Второй — энергетический. Он по-прежнему существовал, но в виде высоких цен на электроэнергию и газ. Сейчас главную роль играет фактор наличия и достаточности энергетических ресурсов. Их просто нет по какой-либо цене.
Экономическое ядро, созданное в Украине еще в советское время, либо уже разрушено, либо в стадии разрушения. Фактически мы видим уничтожение нашего инфраструктурного, энергетического, транспортного потенциала.
Падение валового внутреннего продукта составляет 30 процентов. В валюте падение еще мощнее — с 200 миллиардов долларов в прошлом году ВВП снизится примерно до 120–130 миллиардов.
Украина имела три территориальных экономических района по советской системе размещения производительных сил. Наиболее промышленно развитый — Донецко-Приднепровский. Сейчас он фактически разорван пополам. Донецкий с точки зрения промышленной индустрии почти уничтожен. Приднепровский более или менее цел. После войны он станет индустриальным ядром Украины.
В 2023 прогнозируют потребительскую инфляцию на уровне 30 процентов. Инфляция, связанная с социальными товарами, будет значительно выше — на уровне 50 процентов. На рост инфляции влияет энергетический фактор.
Необходимо насытить внутренний рынок дешёвыми национальными товарами. В кратковременной перспективе мы можем сделать это с помощью импортных товаров. В долгосрочной — рискуем уничтожить внутреннее производство. К сожалению, пока кроме импорта другого выхода нет.
После стабилизации военного и энергетического фронтов правительству следует создавать мобилизационную модель экономики. За счет дешевых кредитов и низкой учетной ставки НБУ максимально насыщать рынок товарами собственного производства. Тогда удастся гарантировать занятость населения и рост заработной платы.
Многие вернулись к огородам, запасам, консервации. Вспомнили, что у них есть дом в селе.
Очередные ценовые рекорды будут на все товары, которые зависят от энергетических ресурсов. К примеру, тепличные овощи. Колоссальный энергетический шок переживает молочная промышленность. Из-за нехватки электроэнергии падает производство молока и молокопродуктов. Они тоже будут дорожать.
Скорее всего, увидим более высокую цену на хлеб. Она зависит от стоимости газа, электроэнергии. Яйца уже побили все ценовые рекорды. Пока за счет импорта держится стоимость мяса. Но риск удорожания существует.
Приблизительно 40 процентов граждан потеряло работу или столкнулось с существенным ухудшением трудовых условий. Еще примерно столько же людей недополучает заработную плату.
После войны будет демографический кризис. Остается около 30 миллионов населения, из них 10 миллионов — это пенсионеры. Украине понадобится программа репатриации граждан, как в Израиле.
Надо создать условия, чтобы украинцам было легче вести бизнес или взять кредит дома, чем за границей. Украинцы должны создавать рабочие места дома, а не в Польше или Чехии. Тогда через 5–10 лет удастся вернуться к довоенному демографическому уровню.
Если программы репатриации не будет, между 2040–2050 годами достигнем демографического дна.
Нужно готовиться к тяжелому послевоенному восстановлению. Не надеяться, что наши проблемы решат западные союзники. Они дадут деньги на восстановление критической инфраструктуры, чтобы украинцы не ехали в Европу.
Залогом восстановления страны станет успешная экономическая модель. Война — период для переосмысления. Надо создавать новую экономику. На это понадобится от пяти до пятнадцати лет тяжелого труда.