Щит и меч Александра Святогорова. Легенда советской разведки против абвера и Моссада

Звали этого человека Александр Пантелеймонович Святогоров.

Отец его сражался на фронтах Первой мировой, потом Гражданской войн, а сын тем временем рос, заканчивал школу-семилетку, потом был силикатный техникум, а потом Александра распределили работать мастером на огнеупорный завод металлургического гиганта "Запорожсталь".

Это было время стремительной индустриализации страны, время, когда молодые люди массово переселялись из деревень и сёл в города, а из городов легко переезжали в другие города. Подхватил этот людской поток и Святогорова.

Грамотных специалистов в то время сильно не хватало, а потому карьеры делались быстро. Александр вскоре стал начальником смены, затем цеха. Во многом его карьерному росту способствовала изобретательская жилка – он разработал рационализаторское предложение, которое позволило заменить труд четверых здоровых мужиков работой одной женщины.

Во время репрессий 1937-39 годов Святоггорова чуть не осудили, как врага народа.

Он жил в общежитии, но вскоре познакомился со своей будущей женой, они поженились, и Александр съехал на квартиру её родителей. Буквально через несколько дней его товарищи по комнате, отпраздновав окончание трудового дня, от скуки стали упражняться в меткости кидания шариков из хлебного мякиша. Мишенью для этого импровизированного дартса они не нашли ничего умнее, как выбрать портрет Сталина. Вскоре их всех арестовали.

Вызывали Святогорова в НКВД и на допросы. Однажды от него потребовали, чтобы он дал показания на одного из рабочих своего завода по фамилии Мельничук – тот признался, что является японским шпионом. Александр давать какие-либо порочащие его товарища по работе показания категорически отказался и, скорее всего, благодаря этому попал в поле зрения органов.

Пришёл 1939 год, на смену устроившим репрессии Ягоде и Ежову пришёл Берия, при котором сажать стали тех, кто недавно сажал сам.

Вскоре в органах НКВД стала остро ощущаться нехватка грамотных инициативных кадров, и туда стали приглашать хорошо себя зарекомендовавшую рабочую молодёжь. Пригласили и Святогорова. Он потом вспоминал, как это происходило:

"Однажды вызвали меня в кабинет директора завода. Там сидел серьёзный товарищ, листавший моё личное дело: “Ты молодой перспективный работник, изобретатель. Нам нужны умные толковые ребята, чтобы очистить наши ряды от карьеристов и предателей”, – говорил, пристально глядя мне в глаза чекист. В общем, убедил он меня".

Это был конец 1939 года, Александра взяли сотрудником в экономический отдел управления НКВД по Запорожской области. Первое задание, которое он получил – пересмотр дел репрессированных. Сутками напролёт до двух-трёх часов ночи он просиживал над пыльными пухлыми папками с документами, писал свои заключения. Многих тогда удалось освободить… а затем началась война.

К Запорожью немцы подошли уже в августе, заняли остров Хортица.

Святогорова включили в состав спецгруппы, которая готовила к подрыву электростанцию, телефонную станцию, телеграф и другие ключевые объекты городской и промышленной инфраструктуры. У кого-то из его коллег не выдержали нервы, и он ещё тогда летом подорвал без команды алюминиевый завод. Однако потом выяснилось, что форсировать Днепр немцам не удалось, в сентябре удалось обратно отбить Хортицу, в результате город враг захватил только 4 октября.

Тогда-то группой, в которую входил и Святогоров, и были подорваны все намеченные к уничтожению объекты.

После отступления на восток Александр попал в состав группы при 1-м управлении НКВД УССР, которая готовила агентуру для подпольной работы на оккупированных территориях. В этом нет ничего удивительного, так как управление возглавил бывший начальник Святогорова бывший глава Запорожского НКВД Валентин Иванович Леонов. Александр стал его адъютантом.

Перед захватом немцами Харькова ему поручили совместно с группой минёров главного диверсанта Красной Армии полковника Ильи Старинова подготовить подрыв нескольких объектов, в которых, как предполагалось, немцы разместят свои штабы и склады. Люди Старинова занимались непосредственно минированием, НКВД обеспечивало работы и прикрытие.

Дом, в котором на тот момент жил член военного совета Юго-Западного направления Хрущёв минировали, пока он ещё его занимал. Взрывчатку заносили и закапывали в землю с полного согласия Никиты Сергеевича. Именно благодаря этому немцы, хоть они и знали, что в городе проводилось минирование, в конце концов въехали в освободившееся здание.

Сентябрьский подрыв центра Киева произвёл на захватчиков неизгладимое впечатление, поэтому они крайне осторожно входили в Харьков. Но это им не помогло.

Немецкие сапёры обнаружили демонстративный заряд, так называемую "блесну", которую легко нашли закопанной в куче угля в подвале дома. Основную, зарытую на 3-метровой глубине мину, обнаружить врагу не удалось. Оставленные в городе агенты сообщили, когда в штабе у командира 68-й пехотной дивизии вермахта Георга фон Брауна, который по совместительству выполнял обязанности коменданта Харькова, соберётся побольше народу.

Радиомину подорвали 14 ноября 1941 года сигналом, переданным из Воронежа, куда эвакуировались из Харькова все штабы. Кстати, погибший в результате подрыва вражеский генерал, приходился двоюродным братом конструктору ракет "Фау" и будущему основоположнику ракетно-космической отрасли США Вернеру фон Брауну.

Следующие два года Святогоров готовил разведчиков, подпольщиков и диверсантов и занимался их заброской в тыл врага, а также последующей организацией работы. Его начальник, Валентин Леонов, погиб под бомбёжкой во время трагичных майских боёв за Харьков в 1942 году.

Святогорову повезло больше, он принимал участие в двух последующих освобождениях Харькова в 1943 году. Но взошла его "звезда" в последний год войны.

В 1943-44 годах на территории Украины советская разведка нейтрализовала нескольких заброшенных вражеских агентов, которые на допросах показали, что проходили подготовку на территории Польши в разведшколе СС под Люблином. Перед Святогоровым была поставлена задача ликвидировать школу.

С этой целью его с помощником – капитаном Анатолием Коваленко – забросили на территорию Люблинского воеводства. Александр действовал под псевдонимом "Зорич", который взял в память одного из погибших своих боевых товарищей – серба по национальности. Под Люблином действовал партизанский отряд "Заднестровцы", который и должен был оказать группе Святогорова основное содействие.

Первоначально было не совсем понятно, как подступиться к школе. Помог случай.

Вскоре из-за провала нескольких операций отряда стало понятно, что в него внедрился вражеский агент. Святогорову удалось его вычислить – им оказался некий Иван Макарук. Командование отряда, как это было принято, хотело ликвидировать предателя, но Александр попросил не спешить. Он провёл с Макаруком несколько бесед и в результате завербовал его.

Благодаря полученной от нового агента информации в школу Святогорову удалось внедрить нескольких своих людей. Один из них смог убедить командование школы сделать групповой снимок "на память". Вскоре эта бесценная фотография оказалась в распоряжении украинского НКВД и помогла впоследствии ликвидировать несколько десятков ценнейших вражеских агентов.

Теперь нужно было уничтожить саму школу.

Когда стало известно, что на её территорию прибыл её глава – шеф Люблинского гестапо штурмбанфюрер Аккардт, партизаны школу атаковали. Им удалось перебить практически всех курсантов, охранников и преподавателей. Часть инструкторов и документацию удалось захватить, правда Аккард смог уцелеть и унести ноги. Его помог ликвидировать Макарук.

Недавний предатель сообщил своим немецким кураторам место расположения отряда и Святогорова, за которым гестапо после ликвидации разведшколы устроило настоящую охоту. Колонна грузовиков с эсэсовцами отправилась ликвидировать партизанский лагерь… и попала в грамотно организованную засаду. Из "огневого мешка" практически никто не ушёл живым, в том числе и почти весь состав люблинского гестапо, включая штурмбанфюрера Аккардта.

Задание было выполнено.

Святогорову также поручалось ликвидировать рейхскомиссара Украины Эриха Коха, которого не смог застрелить другой наш прославленный разведчик Николай Кузнецов. Как-то поступила информация, что Кох собирается навестить в его резиденции в Кракове в замке польских королей Вавель генерал-губернатора Польши Ганса Франка.

Удалось выяснить, что духовником замка является человек, хорошо знакомый священнику одной из парафий Люблина – они вместе учились в семинарии. В замок агентам Святогорова проникнуть удалось, шла подготовка к закладке взрывчатки, но где-то прошла утечка, и операция сорвалась – Кох так в Краков и не прибыл. Здесь Александра Пантелеймоновича преследовала неудача.

Зато полным успехом завершилась другая его дерзкая операция – захват Вальтера Файленгауэра, личного помощника начальника абвера адмирала Вильгельма Канариса. Святогорову удалось внедрить в люблинский абвер своего агента – поляка Станислава Рокича, который работал под именем гауптмана Фридриха Краузе. Скоро стало известно, что в город прибывает Файленгауэр, да не один, а с любовницей Софией Зонтаг.

София оказалась подругой хорошей знакомой Рокича – переводчицы абвера Эльзы Брук. Святогоров разработал многоходовку: Рокич охмурил Эльзу, сделал ей предложение, на помолвку была приглашена подруга София Зонтаг. Её не мог не сопровождать Файленгауэр, ради которого всё это мероприятие, собственно, и было организовано.

Во время застолья абверовец выболтал, зачем он прибыл в Люблин – Канарис распорядился организовать здесь грандиозную антипартизанскую операцию "Сатурн". Возможно, внимание верхушки немецкой контрразведки привлекла недавняя удачная ликвидация партизанами и Святогоровым эсэсовской разведшколы.

Однако "Сатурн" оказался проваленным в самом его начале – организатора операции вывезли в партизанский лагерь, а затем отправили на "большую землю".

В августе 1944 года в результате проведения Львовско-Сандомирской операции Люблин был освобождён, отряд "Заднестровцы" воссоединился с Красной Армией, и Святогоров отправился в Киев получать следующее задание. Для его выполнения разведчику пришлось отправиться в Словакию.

Здесь 29 августа началось восстание, которое немцы подавили за два месяца, бросив против него восемь дивизий. Регулярным войскам Красной Армии пробиться к восставшим не удалось.

Святогорова во главе диверсионно-разведывательной группы "Зарубежные" десантировали на базу восставших в районе Банской-Быстрицы. В задачу группы входила разведка и помощь восставшим.

Здесь Александр Пантелеймонович провернул ещё одну дерзкую операцию – освободил генерального секретаря компартии Словакии Вильяма Широкого и его соратника Юлиуса Дюреша. Для этого он оделся в форму офицера-украинца дивизии СС "Галичина" – немцы активно использовали её для подавления словацкого восстания и последующего террора против партизан и мирного населения.

Готовил Святогоров и ликвидацию словацкого диктатора Тисо, в его ближайшее окружение советской разведке удалось внедрить своих агентов. Однако в этот раз, как потом сам не раз шутил Александр Пантелеймонович, советские диверсанты перестарались – были подготовлены сразу две группы захвата, которые друг другу помешали.

Тисо был напуган попыткой похищения и сбежал в Берлин. В плен он попал значительно позже и был казнён только в 1947 году.

Сведения о работе Святогорова в послевоенные годы весьма противоречивы.

Рассуждая впоследствии о своей работе, Александр Пантелеймонович нередко любил повторять: "Разведка это очень тонкая, деликатная сфера деятельности. Иногда нужны годы и десятилетия, чтобы всё осмыслить, понять, докопаться до истины, до всех секретов каких-то событий, сделать правильные выводы. А нередко тайна так и остаётся за семью печатями".

По 1948 год он оставался в Чехословакии, сначала в качестве советского вице-консула, а затем консула. Данные о том, чем занимался Александр Пантелеймонович после этого, разнятся.

Одни источники утверждают, что он прибыл в Берлин под видом эмигранта и руководил там разведуправлением. По другим данным в 1949-50 годах Святогоров находился на Украине и руководил оперативной группой 1-го управления МГБ УСССР, занимавшейся борьбой с боевиками ОУН УПА*.

В 1951 году из Нью-Йорка в Германию прибыл Керенский – бывший глава Временного правительства. Советская разведка считала, что целью его деятельности является попытка объединить все эмигрантские организации. Первоначально всерьёз разрабатывалась возможность его ликвидации, к подготовке операции подключили Святогорова.

Однако продолжительное наблюдение за великовозрастным врагом советской власти показало, что его роль в белоэмигрантском движении скорее деструктивная, и его решили не трогать. Показательно, что в недрах МГБ ему присвоили оперативный псевдоним "Клоун".

В 1953 году Святогоров снова отправился в Прагу, известие о том, что Берия арестован и ликвидирован нагнали его уже там. Хоть Александр Пантелеймонович и был, теоретически, из бериевского "призыва", однако на нём смена в спецслужбах власти никак не отразилась. Он продолжал выполнять поставленное перед ним прежним командованием задание, а было оно весьма непростым – требовалось проникнуть в офис пражского Моссада.

Решение было найдено простое – как обычно, всё решила женщина.

Второму секретарю израильской миссии "подставили" красивую девушку, некую Бьянку. Он потерял голову, провёл с ней бурную ночь, перепил, как он считал потом, коньяка, и потому заснул. Ключи от замков и сейфов миссии на какое-то время перекочевали из кармана его пиджака в заботливые руки советских агентов и обратно. Благодаря этому в миссию проникли люди, которые очень хотели туда попасть, несмотря на то, что Моссад не хотел.

В результате следующие два года в Москве были полностью информированы о том, чем израильские спецслужбы занимаются в Чехословакии.

Некоторые источники приписывают Святогорову так же и причастность к ликвидации Бандеры, и даже ставят его последующее отстранение от внешней разведки в зависимость от побега на запад Богдана Сташинского – ликвидатора "вождя" ОУН. Сам он свою причастность к этой операции отрицал.

В советской резидентуре в ГДР Святогоров проработал с 1956 года по 61-й. Затем он приехал в Киев, три года служил в ОБХСС МВД Украины, после — в ряде гражданских организаций.

Последняя должность – заместитель директора Института кибернетики Национальной академии наук УССР по режиму. Здесь он проработал несколько десятилетий, занимался созданием шифров и кодов, организовывал безопасность института – детища академика Глушкова. Здесь же потом стал работать и сын Святогорова Леонид.

В 1947 году был снят фильм "Подвиг разведчика" одним из прообразов главного героя которого потом называли не только Николая Кузнецова, но и Александра Святогорова, так как последний консультировал кинематографистов. Ему хоть и запретили внедряться в разведшколу в Люблине лично, но в городе в немецком мундире он несколько раз появлялся.

В 1965 году в журнале "Роман-газета" впервые был опубликован роман Вадима Кожевникова "Щит и меч", главного героя которого автор списал со Святогорова. Два года спустя фронтовик-режиссёр Владимир Басов приступил к экранизации книги, Басова также консультировал Александр Пантелеймонович.

Была выпущена состоявшая из четырёх эпизодов киноэпопея: два первые фильма вышли в прокат 19 августа 1968 года, а последующие два — 3 сентября. Только первую часть посмотрели 68,3 миллиона зрителей, общее число зрителей киноэпопеи составило 181,5 млн. Кстати, именно благодаря Святогорову удалось окончательно утвердить на главную роль Станислава Любшина, с которым потом у заслуженного разведчика до последних дней сохранялись хорошие отношения.

Кроме того подвигам Святогорова были посвящены книги "Его имя Зорич", "Двойная западня", "Смерть и жизнь рядом" фильмы "Путь в "Сатурн" (1967), "Конец "Сатурна" (1968) и "Бой после победы (1972). Можно сказать, что среди отечественных разведчиков, даже по сравнению с Николаем Кузнецовым, он является своеобразным рекордсменам по количеству посвящённых ему произведений.

Александр Пантелеймонович прожил долгую жизнь.

Он скончался только в 2008 году в день начала войны – 22 июня – в возрасте 94 лет. Это был разгар правления режима Ющенко, когда всё то, против чего Святогоров боролся всю свою жизнь, повылазило на улицы и стало откровенно праздновать свою победу. Ему было очень тяжело наблюдать за этим реваншем украинского нацизма, и он ушёл в лучший мир.

Так случилось, что Святогоров не получил звезды Героя ни от советских властей, ни, тем более, от украинских. Но, пожалуй, лучше любых званий и золотых звезд будет людская память, в которой обязательно останется этот выдающийся человек – слишком яркими были его подвиги и победы, чтобы бесследно уйти в безвременье.