Подразделения Народной милиции Донецкой народной республики (НМ ДНР) работают не только у себя в регионе, но и на всех освобожденных территориях. Бойцы сражающегося в Херсонской области батальона готовы сражаться до победного конца, хотя и говорят, что усталость уже ощущается.
Дорога до позиций Народной милиции ДНР близ Кисилевки в Херсонской области, расположенной возле самой линии соприкосновения, была долгой. После почти недели согласования с пресс-службой Народной милиции ДНР приехали в штаб - без особых надежд на то, что получится попасть куда-то ближе к передовой. Однако потом дело потихоньку стало сдвигаться с мертвой точки.
Нашелся комбат, который согласился отвезти к своим бойцам. Следовали за ним по проселочным дорогам на нашем списанном инкассаторском броневичке, который едва выдержал это испытание. В конечной точке пути вышли из машины под аккомпанемент близкой артиллерийской канонады.
Ополченцы на передовой
Нас встретили бойцы, многие из которых разменяли уже свой пятый, а некоторые и шестой десяток лет. С традиционной русской гостеприимностью они накормили нас солдатским супом с тушенкой и стали рассказывать о своем житье-бытье.
С достоинством говорят: "Мы - пехота. Сначала отрабатывает наша авиация и артиллерия, потом наступает бронетехника, а потом уже идем мы".
Пока продвижения вперед нет, они окапываются. Обустраивают огневые позиции, блиндажи. Учат молодых ребят, не имеющих боевого опыта, но решивших пойти на фронт добровольцами.
Незаживающие раны
У многих из них война - дело личное. Практически у каждого киевский режим убил знакомых или родственников, порой самых близких: братьев, сестер, племянников.
"Я не прощу им, когда у меня убили брата родного в марте месяце в Мариуполе, и зять в Рубежном погиб. У меня двухсотых двое. Я им никогда этого не прощу. Я буду стоять до последнего", - жёстко говорит командир роты Сергей Лахно (позывной "Кот").
Опытный боец, воевавший за ДНР с 2014 года. Начинал эту кампанию с командира взвода, теперь - командир роты, в подчинении 50 человек.
Никто из них не может понять, как можно было на протяжении восьми лет убивать мирных жителей Донбасса. Ради чего украинские власти устраивали геноцид собственного народа?
"Как было: люди стоят на остановке, на шахту едут. Подъезжает машина, окошко начинает открывать и мирных людей тупо убивают. Там и дети. Ну зачем вы это делаете? Ну ладно, что солдатики я могу понять. Ну а мирных за что? Не понимаю этого", - рассказывает боец Егор с позывным "Горе" о том, что происходило в самом начале гражданской войны на Украине.
Крепкий парень, мощного телосложения, выглядит лет на 30-35. Говорит спокойно, даже немного печально. Сам он из Луганской области, но служит в Народной милиции ДНР. Из тех, с кем делил тяготы походной жизни в 2014-15 годах, половины уже нет в живых. Дома его ждут отец и мать, он очень хочет их снова увидеть, но понимает: без победы спокойной жизни дома не будет.
"Хотелось бы еще дойти до Киева, на майдан (площадь Независимости), откуда всё начиналось", - признается боец Егор с позывным "Горе".
Как только в феврале началась спецоперация, он не ждал повестки и сам пошел в военкомат. Егор мечтает, чтобы все славяне объединились и выгнали фашистов, и было большое государство, где все народы жили бы дружно.
Его товарищ не служил - работал в театре юного зрителя в Макеевке художником по свету, а в свободное время играл на гитаре и пел в рок-группе, но в феврале был мобилизован.
Сейчас ему уже 50 лет. Признается, что было поначалу тяжело, но помог опыт: в мирной жизни он также работал инструктором по горному туризму и знал, как выживать в тяжелых погодных условиях. Однако усталость постепенно накапливается, признается он.
"Семь месяцев мы на фронте, и немножко ребята устали. И моральная, и физическая усталость. Есть люди и старше 50 лет. Ждем помощи, небольшой какой-то ротации. Но отступать не собираемся, сами отсюда не уйдем", - говорит он.
Он один из немногих, кому посчастливилось сходить в увольнительную - говорит, что, когда попал домой, ходил как завороженный и не понимал, что происходит - столь сильным был контраст между военными буднями и мирной жизнью.
Многие бойцы ждут пополнений, ребят, призванных в рамках частичной мобилизации. Видно, что люди устали. Признаются, что хотят хотя бы немного отдохнуть.
Не хватает многого
Не то, чтобы увольнительных не предоставляли. Было такое, обмолвились ребята, но всего процентов десять личного состава могут похвастаться таким везением. При этом нередко возникали накладки. Рассказывают, что в роте не хватает транспорта, и бойцы просто не успевали прибыть куда следует для того, чтобы отправиться в увольнение.
Проблема с транспортом особенно остро ощущается, когда нужно доставить заболевшего товарища к врачам. Для этого приходится искать местных жителей, которые согласятся поработать извозчиком - естественно, не бесплатно.
К роте прикреплен единственный "газон", который едва вмещает весь личный состав, да и то, ехать приходится стоя. И эта машина постоянно должна находиться в полной готовности для выполнения боевых задач, гонять ее по таким мелочам, как больной зуб ополченца, нельзя - вдруг потребуется срочная переброска подразделения?
Не хватает и защищенных средств связи. Да и с лекарствами не все в порядке - не хватает в основном самых простых, от простуды и насморка.
Об этом нам ребята из Народной милиции сообщили заранее, и от нашей редакции мы передали бойцам пакет необходимых препаратов - что смогли собрать.
Не молчать
Ребята на передовой постоянно спрашивали: а то, что мы это все вам рассказали, как-то может повлиять на ситуацию? Что-то изменит или так и будем сидеть без связи, без транспорта, без ротации и увольнительных?
Честно им сказал, что не знаю. Но уверен, что если об этом не говорить, то всё скорее всего останется как есть. Если о проблеме не говорить, то ее как бы и нет. А если ее нет, то зачем ее решать?