Отвечать на явные проявления русофобии в прибалтийских и других странах нужно не какими-то заявлениями или «зеркальными» шагами, но самыми жесткими и конкретными экономическими мерами. России нужно провести аудит и составить список таких возможных мер, считает политолог Сергей Михеев.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Сергей Александрович, ряд стран: Литва, Латвия, Эстония, Польша, — запретили россиянам въезд с Шенгенскими визами. Латвия требует от россиян осудить действия власти при въезде в страну. Если кто не согласен — отказать во въезде или внести в чёрный список. Есть ли вообще предел русофобии?
– Нет конечно. Предела быть не может. Я напомню вам годы Великой Отечественной войны. В доктринах немецко-фашистской гитлеровской Германии прямо было написано, что надо сделать со славянами вообще и русскими в частности. По возможности уничтожить, остальных обратить в рабов. Собственно говоря, это и есть предельная цель европейской культуры в отношении русских.
Что касается латышей, эстонцев и литовцев, они — прямые наследники тех времён, потому что, на самом деле, если покопаться в прошлом, то у большинства жителей Литвы, Латвии и Эстонии, я имею в виду титульных национальностей, какие-нибудь родственники или сотрудничали с немецкими властями, или вообще напрямую служили в немецкой армии, в полиции, или попользовались имуществом, которое отбирали у убитых евреев, русских и всех тех, кого они ненавидели. Поэтому пределов нет.
Здесь они просто, на самом деле, логически возвращаются к своим корням. Они считают этих людей, коллаборационистов Второй мировой войны, своими духовными предками. Они им и подражают. Думаю, если этому не противодействовать, или, например, сказать им, что можно всё… Да они будут убивать просто за то, что мы русские.
Это как бы есть, собственно, их желание, просто убивать за то, что ты русский. А Россия — её просто не должно существовать. Лучше её поделить, хапнуть какой-нибудь кусок, вот и всё. Поэтому здесь удивляться бессмысленно.
Удивление это вызывает, мне кажется, только у тех, кто для самих себя придумал когда-то миф об очень цивилизованной Европе. Этот миф довольно долго культивировался и в позднем Советском Союзе, и в перестроечной России, и в России после 1991 года. Всё выдумывали себе какую-то такую особенную Европу, где живут какие-то особенные цивилизованные люди, которые сами по себе, просто потому, что они европейцы, являются какими-то очень благородными, хорошими и так далее.
А это ложь, поэтому сейчас идёт избавление от иллюзий. Хотя мне кажется, что оно уже прошло. Всё понятно, вот один лагерь, вот другой. Вот — они, вот — мы. Они хотели бы нас уничтожить в идеале, мы — не должны этого позволить. Это первое.
Второе, что касается людей, которые с шенгенскими визами там застревают… Ну, слушайте, это тоже ведь, знаете, последствие этих самых иллюзий. Мы как бы россияне, но хотим жить там, хотим там иметь домики, квартирки, лодочки и всё такое остальное. Это тоже следствие мифа о Европе, который выдумали многие российские граждане: мол, в России, здесь плохо. А там хорошо, там закон, там демократия, там я могу спокойно отдыхать, там я могу заниматься каким-то предпринимательством или чем-то.
Вот там, в Европе, всё будет по закону, всё будет тихо и спокойно. Вот и получите. Они попользовались за ваш счёт вашими деньгами когда-то, привлекли туда какие-то инвестиции, а теперь они снимают маски, вот и всё. Ваш миф о спокойной Европе, где всегда всё по закону, он рушится на глазах.
Я понимаю людей, у которых там родственники, но в основном-то речь идёт, скорее всего, не о них. Речь идёт о тех, кто жил на два дома, что называется. Жить на два дома не рекомендуется.
И последнее, что хочу сказать по поводу этих расписок насчёт того, что «я осуждаю действия России». Ну, это тоже такой, знаете, старый, если хотите, гестаповский метод. По сути, это вербовка, потому что всем тем, кто подписывает такие бумажки, туда перемещаясь, я могу сказать: они вам позвонят, потому что это есть согласие на вербовку, по большому счёту. Вы написали эту бумажку, она осталась где-то у этих местных прибалтийских гестаповцев, условно. И эта бумажка — она заработает когда-нибудь. Не сейчас, так потом. Поэтому я, честно говоря, предлагал бы по этому поводу всем тем, кто любит Европу, подумать.
— А каким должен быть российский ответ?
— Я думаю, что просто надо забыть про все эти вещи, про «шенген» и про все эти всякие сопли насчёт сладкой жизни в Европе. Точнее, так: надо просто делать выбор. Тем, кому всё-таки хочется жить на два дома — пусть изворачиваются, но пусть понимают, что это чревато проблемами, например, такими, о которых я только что сказал.
И чревато тем, что вы там будете людьми второго сорта, там в любой момент могут прийти, пнуть, сказать, что вы плохи просто тем, что приехали из России.
Ответить на это тоже закрытием границ? Ну, можно, наверно. Но надо просто понять, что мы этот этап перешли, это уже всё в прошлом. Вот они не пускают, давайте и мы не будем пускать — это всё в прошлом. Фактически, идёт холодная война, местами переходящая в горячую.
Что я бы сделал в отношении прибалтов и всех остальных — принял бы самые жёсткие экономические санкции. Потому что, как это ни странно, Латвия продолжает покупать российский газ, прибалтийские предприниматели продолжают продавать здесь свою продукцию. Транзитные потоки не все, многие прекратились, но какие-то продолжают действовать.
Надо делать то, что можно. Это просто уже набило оскомину, честно говоря, потому что об этом говорили много раз. Давайте проведём некий аудит, проверку всего того, что же мы можем предпринять в этом смысле. И предпринять всё это, в конце концов.
— Вопрос о референдумах в ЛДНР и на освобожденных территориях. Каково их значение и как изменится ситуация?
— Как она изменится, мы не знаем, естественно. Что касается референдумов как таковых, у этого, скажем так, мероприятия есть свои плюсы и свои минусы, надо быть готовым и к тому и к другому.
Видимо, решения политические уже приняты. Кстати, я считаю, что не надо было так откладывать их, затягивать. Приняли решение, так делайте, не надо месяцами рассказывать про то, что вы проведёте их 11-го, а потом что проведёте не 11 сентября…
Считаю, что это отчасти спровоцировало обострение ситуации. Я уверен абсолютно, что наступление на харьковском направлении было приурочено к двум датам. Первая — это 8 сентября, сборище натовских кураторов в операции в Рамштайне, и вторая — это 11 сентября, возможная дата референдума. Вроде как его не назначили (на этот день. — Ред.), но при этом говорили, что он возможен.
Если уж приняли решение, так проводите скорее, не назначайте какие-то даты, за которые противник может подготовить провокации, наступление и всё такое прочее.
По поводу плюсов и минусов. Понятно, что референдум, во-первых, даст легитимные или более-менее легитимные основания президенту России принять эти территории в состав Российской Федерации.
Второе, он даст понимание всем, кто наблюдает за этими событиями и в России, и на территориях, подконтрольных России, в ДНР, в ЛНР, и за рубежом — он даст понимание того, что Россия на этом направлении не отступит. Вопреки всем разговорам о том, что возможны переговоры, что можно вернуться к Минским соглашениям, что возможен какой-то закулисный сговор и всё такое прочее. Если это будет проведено, значит, всё, действительно, российским властям тоже уже отступать будет некуда.
И третье, это даст уверенность тем людям, которые являются нашими союзниками. Даст уверенность тем, кто с нами, что мы их не бросим, мы не уйдём. А то получится такая ситуация, как с Купянском, Изюмом и Балаклеей, куда приезжали всякие большие начальники, обещали, что «мы с вами навсегда». А потом раз — и оттуда ушли. Я считаю, что им (людям на освобожденных территориях. — Ред.) это даст понимание того, что этого не будет, что мы за эту территорию будем биться.
А всем остальным, кто, скажем, нам не симпатизирует, это повод принять решение. Не нравится — уезжайте. Уезжайте или живите по нашим законам, по-другому не получится. Одновременно и для тех на Украине, кто потенциально, может быть, готов приветствовать Россию, мы показываем, что ситуация может быть такой.
Плюс ко всему это позволит перестроить систему управления на этих территориях, систему снабжения войск, например, тех же народных милиций ЛНР и ДНР. То есть поможет сделать управление этими территориями более эффективным.
Что касается минусов, это, естественно, реакция противника. Не надо думать, что кто-то будет это признавать, вообще об этом речи не идёт. Не надо думать, что кто-то поднимет ручки и скажет: ну всё, теперь референдум, теперь мы ничего делать не будем, теперь они присоединили это всё, дальше воевать бессмысленно.
Я думаю, это может подтолкнуть к каким-то дополнительным негативным решениям в экономике. Например, они могут узаконить использование замороженных российских активов для поддержки той же самой Украины. Сейчас Кулеба, министр иностранных дел Украины, находится на сессии Генассамблеи ООН, и он именно этого требует. Они могут это сделать.
Вообще, конечно, с этими деньгами, имуществом, наверное, надо распрощаться, потому что они их не вернут. Но сейчас эти средства заморожены, а могут принять какие-то законы, которые позволят использовать их для поддержки Украины. Поводов здесь может быть много, поводом может стать референдум.
Это в экономическом плане. В военном плане они (Запад. — Ред.) могут начать, например, поставлять более современные и более опасные виды вооружений, например, ракеты большей дальности для «Хаймарсов» или что-то в этом роде.
За политическим решением (о проведении референдумов – Ред.) должно последовать и какое-то переформатирование военной операции, какие-то военные движения - потому что, на самом деле, ситуация на фронтах может усложниться.
– Имеет ли текущая сессия Генассамблеи ООН формальный характер, или же будут коллективно искать пути решения международных проблем?
— Вот уж точно, чего от ООН уже никто не ждёт, так это решения каких-то проблем. Ничего ООН уже давно не решает, по большому счёту. Ничего, кроме как возможности заявить свою позицию и попытаться быть услышанными другими государствами, в ООН не происходит.
Есть маниакальная идея у американцев: реформировать ООН так, чтобы ООН стала более управляемой, таким подручным инструментов для Штатов. В частности, с этой инициативой в очередной раз выступил один из членов натовского альянса, испанский министр. Разные союзники НАТО периодически этот вопрос поднимают. А там смысл какой: давайте реформировать Совет Безопасности, давайте расширять Совет Безопасности ООН и одновременно отменять право вето.
Тут коллизия такая — она для детей, что называется. Американцы готовы отказаться от права вето. Если от права вето откажутся другие, то тогда давайте расширим совет безопасности за счёт союзников США, чтобы у них всё время было большинство. И получится так, что они будут получать гарантированную поддержку всех своих решений, а права вето ни у кого не будет. Понятно, что ни Россия, ни Китай на это не пойдут, но, тем не менее, поговорить на эту тему они опять попробуют.
Тем более что весь секретариат ООН, как и сам Гутерриш — в общем-то, это всё американские креаторы. И американцы чисто физически имеют возможность влиять на работу Генассамблеи, потому что штаб-квартира ООН находится в Штатах. Ничего большего, честно говоря, от этой сессии ждать не приходится.
— Заявление Байдена о военной поддержке Тайваня. Почему так: если Тайвань хочет самостоятельности, то будем накачивать его оружием, будем защищать, а если говорить про Донбасс, то будем обстреливать «Хаймарсами». Кто Штатам дал такое право выбора?
— Вопрос справедливый, но бессмысленно искать справедливости. Может быть, да, для кого-то надо повторять периодически эти формулы, что у них лживая позиция, двойной стандарт… Но просто всем это уже набило оскомину, это бессмысленно.
На самом деле идёт жёсткое противостояние, Штаты во главе своих союзников борются за власть над миром, и всё. Дальше, после этого можно уже ни о чём не говорить. Мне кажется, что даже у тех, кто когда-то имел иллюзии по поводу Запада, они развеялись. Теперь просто люди разделились на условные два лагеря. Одни считают, что Штатам можно всё, а другим ничего, потому что это Штаты и потому, что они делают хорошо. А другие считают, что Штаты не имеют права на то, чтобы себя какими-то полубогами выставлять и учить кого-то. Вот и всё.
Да, американцы постоянно врут, да, американцы постоянно извращают, да американцы постоянно передёргивают, замечают только то, что хотят замечать. Ну, наверное, кто-то должен периодически обращать на это внимание, но серьёзно нагнетать по этому поводу пафос и постоянно всё время спрашивать: «Да где же справедливость?»... Мне кажется, что это уже бессмысленно. Американцы не будут замечать ничего, что им не выгодно, и будут раздувать всё, что им выгодно, даже если придётся из мухи слона раздуть или даже просто изобрести этого слона на пустом месте.
А по Тайваню — это, конечно, не было случайным высказыванием. Американцы напрямую грозят Китаю, угрожают просто-напросто. Это никакая не оговорка Байдена, потому что это его заявление последовало в цепочке информационных поводов. В частности, один из них был — утечка в американских СМИ якобы из ЦРУ, что у ЦРУ есть информация якобы, что Китай до 2027 года решил любым способом вернуть Тайвань. И потом последовал этот ответ Байдена. То есть американцы напрямую угрожают китайцам.
Ну что ж, для нас это, может быть, даже и к лучшему, чтобы китайцы не имели по этому поводу иллюзий. Ясно, что в подобных условных столкновениях с американцами им хорошо бы иметь в союзниках сильную Россию.
— О визите Нэнси Пелоси в Армению. Найти правых и виноватых непросто, я думаю, в этой ситуации, но почему вдруг американская сторона решила, что им это удастся? Или это просто так — поспекулировать на теме?
— Пелоси и её визит в Ереван - конечно, плевать она хотела на этот карабахский конфликт, никто там не собирается ничего урегулировать, они (США. — Ред.) ведут там свою игру. Она такая многоуровневая, там много слухов, я затрудняюсь что-то подтвердить или опровергнуть. Но тем не менее, во-первых, конечно, они хотят вытащить Армению из ОДКБ и ЕврАзЭС — это однозначно.
Пелоси приехала туда проливать крокодиловы слёзы по поводу атаки Азербайджана, за которой наверняка стоит Турция. Она приехала обещать денег, она приехала поддержать проамериканскую часть армянской элиты. И она приехала максимально испортить отношения Еревана не только с Россией, но и, например, ещё и с Тегераном.
Есть слухи о том, что Тегеран готов был предоставить Армении оружие, в частности, те самые иранские беспилотники, о которых в последнее время много говорят. Пелоси, говорят, всячески отговаривает армянское руководство от сотрудничества с Ираном, а в целом пытается выставить Россию и ОДКБ, и ЕвроАзЭС недееспособными. Что отчасти, к сожалению, правда, по крайней мере в отношении ОДКБ.
Потому что в значительной степени все эти объединения имели массу внутренних проблем, которые мы долгие годы просто пытались не замечать. И, в общем, Пелоси приехала разорвать отношения Армении максимально с Россией и Ираном. Ну, и сыграть на той беде, которая там есть. Никакого рецепта урегулирования карабахского конфликта у американцев как не было, так и нет.
Они просто играют на чужой беде, потому что это им выгодно.