Сегодня в Донбассе коллективный Запад руками государства-агрессора пытается уничтожить Россию. В этот раз Россия не стала дожидаться 22 июня и вмазала по вражеской сопатке первой. Правда, к сожалению, не со всей дури, но это командованию виднее, считает Глеб Бобров, глава Союза писателей ЛНР, главный редактор сайта Okopka.ru.
Также Бобров — автор книги «Эпоха мертворожденных», повествующей о том, как мог бы развиться конфликт между западной и восточной Украиной при активном участии западных стран.
Своим мнением он поделился в интервью изданию Украина.ру.
— Глеб Леонидович, год назад в интервью нашему изданию вы говорили, что в случае гипотетической войны между Россией и Украиной Москва ограничится закрытием воздушного пространства над Донбассом и нанесением точечных ударов силами оперативно-тактических ракетных комплексов по критически важным для украинского наступления объектам управления, инфраструктуры и логистики. Почему, на ваш взгляд, события приобрели другой размах и российским войскам пришлось вмешиваться по полной программе?
— Руководство государства принимает решения подобного рода, опираясь на данные и анализ ситуации от разведывательного сообщества и спецслужб силового блока, информацию дипломатического корпуса, выкладки открытых и закрытых исследовательских институтов и аналитических групп.
Сторонний наблюдатель, не имеющий доступа к этим закрытым источникам, может опираться на свои знания, интуицию и предвидение, но не более того. Никто не знает, почему Россия выбрала именно такой формат принуждения Украины к миру.
По косвенным признакам можно утверждать, что Верховный главнокомандующий получил на стол неоспоримые факты подготовки массированного наступления ВСУ при поддержке натовских структур. Собственно, так, как мы это и видим сегодня. Именно отсюда, на мой взгляд, идут заявления, что, дескать, мы не хотели начинать войну, как в 1941, поэтому и ударили первыми. Причем не по «полной программе», а дозировано.
Один пример: недавний удар по четырем украинским ТЭЦ был произведен ночью и при всех этих четырёх массированных ударах погиб всего один человек. Это свидетельствует, что Россия понимает: это наша земля, наши инфраструктурные объекты и наши люди.
Украина изо дня в день демонстрирует принципиально иной подход. Весь восток страны для неё потенциально «москалький» край и чужие люди. Например, в ЛНР прицельным ударом ВСУ уничтожили сватовский автовокзал. Сватово, кто не в курсе, освобождено нами весной этого года.
Однако с момента освобождения территории востока Украины мгновенно становятся для ВСУ вражескими, и они принципиально выбивают на них критическую инфраструктуру и максимум гражданского населения, до которого смогут дотянуться.
Дистанционное минирование Донецка минами ПФМ-1, знаменитыми «лепестками», — лишь наглядное свидетельство этому утверждению.
— Почему вооруженный конфликт длится так долго? Это сила Украины, помощь США и НАТО или это наша слабость?
— Тут надо понимать простую и одновременно страшную в своей экзистенциональной оголённости вещь: Россия сражается не с Украиной. Россия сражается с консолидированным Западом и руками Украины против нас воюет вся натовская машина.
И второй момент: эта специальная военная операция — не против Украины. Это Россия сражается за своё выживание, ибо война идёт на наше уничтожение. Коллективный Запад принял решение о ликвидации России как государства. По сути, это прокси-война формата ВОВ-2.0, если выражаться сегодняшними терминами.
— Если говорить однозначно, кто сейчас побеждает: мы или они?
— Пока мы. Война, как говорил герой классического произведения Бориса Васильева, «это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает».
Современные аналитики говорят: «Любители смотрят на тактику, а профессионалы — на логистику».
Возьмём последний, якобы успешный «контрнаступ». От удерживаемого нами Красного Лимана до ж/д станции Валуйки, грубо говоря, 300 километров — час лёта армейского транспортного вертолёта, или пять часов на КАМАЗе. А вот до польского аэродрома Жешув — снабжающего Украину транспортного хаба НАТО — без малого полторы тысячи километров, причем проходящего по линии ракетно-бомбовых ударов ВКС, не говоря уже о дефиците ГСМ, сложностях перевалки и затратах на такую переброску.
И второй момент: каждый день российская армия, авиация, ракетные и артиллеристские части выкашивают украинскую пехоту, авиацию, бронетехнику, артиллерию и автотранспорт с сопутствующей материально-технической базой.
Да, бывшие страны Варшавского договора слили здесь все свои старые вооружения и даже часть базового. Да, возможности системных поставок западного вооружения серьёзно подорваны. Да, страны Запада, выступившие в антироссийской коалиции, испытывают серьёзные экономические трудности, ударившие санкционным бумерангом им в затылок.
Да, все эти трудности присутствуют, и мы пока не знаем, насколько эти факторы серьёзны и долгоиграющи. Однако мы понимаем, что терпеть такие потери можно определенное время, а потом они нарастут как снежный ком и снесут Украину в небытие.
17 сентября 2022, 12:19
Командир осетинских снайперов Коста: Я не убил ни одного украинца, только наемниковПо оценкам ряда западных аналитиков, за время «контрнаступу» на Херсонском и Харьковском направлениях ВСУ и части теробороны потеряли порядка десяти-пятнадцати тысяч в живой силе. Грубо говоря, они за неполный месяц повторили потери СССР в десятилетней афганской войне. В целом потери Украины с февраля 2014 года оцениваются в сто с лишим тысяч человек — два американских Вьетнама за полгода боёв. Такие потери невозможно нести сколь-нибудь длительно время — украинцы быстрее закончатся.
— В Афганистане вы провели два года в пехоте, в рейдовом батальоне. Можно ли выделить что-то общее в военно-техническом и политическом плане между той и этой войной?
— Рядовой пехотинец за идею как таковую практически не сражается. Простые пацаны не заточены под сложные гуманитарные выкладки. С какой бы мотивацией он не попал «на передок», любая идеология очень быстро отступит на второй план и солдат тупо начинает мстить врагу за своих убитых и искалеченных «братишек», а также за тот перманентный ад, в котором он пребывает на передовой.
Нормальный человек просто не может представить условия, где находится солдат.
Просто перечислю. Практически постоянный голод (сухпайка много не унести, да и кто же его даст — много?); жара или холод (ведь приходится жить на открытом воздухе и спать на земле); насекомые (по умолчанию и на любой войне); совершенно дикие физические нагрузки, что называется, на износ (мой афганский «рекорд»: марш в 38 км туда на небольших высотах в два с половиной — три километра с общим грузом снайпера в жалкие 30 килограммов «железа» на плечах; плюс прочёсывание трёх кишлаков подряд с эпизодическими перестрелками; 38 км пёхом назад, разумеется, не спавши); и, наконец, самое страшное: непреходящее психическое напряжение и постоянный стресс.
Вина за всё это, по умолчанию, переносится на противника. Знания, как ВСУ кошмарят мирные города и местное население, лишь усугубляют ненависть.
Укропы тут недавно разгоняли фейк, мол, наши кастрировали заживо вэсэушника. Ах, какой ужас — причитания и заламывание рук институток… Эксперты быстро доказали, что это был фейк.
Однако с высоты своего опыта, я думаю, а почему бы и нет? Попадись нам особо залуженный отморозок, будь я в действующей армии, то лёгкой смерти он бы не увидел точно, и в число официальных пленных тоже бы не попал.
Это не потому, что я садист или психопат — просто здесь и сейчас пытаюсь на пальцах объяснить читателю логику действия солдата на передовой.
17 сентября 2022, 20:04
Сергей Марков о том, с какой целью в Изюме представляют очередную фальсификацию "геноцида"— Находясь в Луганске, может показаться, что если бы не обилие людей в форме, то ничего вроде бы не происходит, люди как будто бы живут обычной жизнью. За счёт чего людям удаётся сохранять это мнимое спокойствие, сколько они еще готовы терпеть и ждать?
— Люди у нас много умнее, чем многим со стороны кажется. Я сейчас скажу банальные и крайне пафосные слова, уж простите, но именно так думает и, главное, так живёт Луганск и Донецк: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Повторюсь, события дня сегодняшнего — это реинкарнация Великой Отечественной войны в других декорациях и с другими ударными возможностями. Суть та же: коллективный Запад руками государства-агрессора пытается уничтожить Россию. В этот раз Россия не стала дожидаться 22 июня и вмазала по вражеской сопатке первой.
Правда, к сожалению, не со всей дури, но то командованию виднее. Солдат с командующим не спорит, иначе это не солдат, а предатель.
— Как вы оцениваете ситуацию на освобожденных территориях?
— Сегодня на освобождённых территориях внешне — тишь да благодать, не считая несчастных городов и посёлков, подвергающихся «экзекуционным» ударам артиллерии ВСУ.
Да, там много «спящих» проукраинцев. Глядя на якобы «пэрэмогу» под Балаклеей, они активизировались и зачастую открыто проявляют свои людоедские комплексы, мол, «наши придут — всех вырежем».
Причём, как надо понимать, в их интерпретации «вырежем» — ни разу не форма речи: резать, дай им возможность, они собираются ни разу не фигурально — Волынь в память.
Надеюсь, наши доблестные парни из МГБ (коих немало знаю лично и очень уважаю за невероятную преданность делу, работоспособность на износ и непоказной патриотизм) свой хлебушек не задарма кушают и всех этих «хлопцев» если не берут «за ж**у» сразу, то, как минимум, «ставят на карандаш», а там и до гостеприимных лесов Мордовии — рукой подать.
В целом же там в подавляющем большинстве наши люди и за них надо бороться, особенно за молодежь. Именно поэтому первая поставка книг в проекте Союза писателей ЛНР «КнигиДонбассу» после конца карантинных ограничений случилась в районную библиотеку Старобельска, куда мы завезли и передали в дар около тысячи книг.
— Если кто-то сейчас решится написать книгу или снять фильм об СВО, на какие события следует обратить внимание? Или об этом еще рано думать?
— Сегодня я выступаю строго в роли сказителя непопулярных мыслей.
Великая, не побоюсь этого слова, «лейтенантская проза» Великой Отечественной войны появилась спустя 20 лет после — в шестидесятые. Вся «окопная» проза войны в Афганистане — в конце 1990-х — начале 2010-х. Тоже через 20 лет. Проза Кавказских войн нового времени, грубо говоря, не оформилась до сих пор — идёт процесс.
Во-первых, искомые двадцать лет ещё не прошли, а, во-вторых, что самое главное, темы последних войн практически под негласным запретом — в России на всю ветеранскую прозу от Афгана до Кавказа распространяется практика «отмены».
Мы, писатели-ветераны, живём в этих реалиях более тридцати лет. Ни об афганской, ни об ни одной из кавказских войн или так называемой контртеррористической операции не снято ни одного, я подчёркиваю, ни одного аутентичного или правдоподобного фильма. Если кто-то из наших писателей хорошо издавался, то это не заслуга Родины, а некий гешефт конкретного коммерческого издательства, хорошо продавшего вписавшуюся в серию книгу неплохого автора-ветерана.
Российская культурка плотно оккупирована носителями либеральной повесточки, что отражается и на республиках Донбасса. Самый популярный театральный автор в ЛНР — Акунин, даром что с 2014 системно гадящий на Россию из прекрасного далёка, именно из-за происходящего на Украине. Три его спектакля за это время в ведущем театре республики!
И в этом — вся суть культурной политики России: врагам всё, патриотом — ничего. О каких книгах-фильмах о СВО вы в таких условиях вообще говорите?