Сколько миллионов украинцев уехали из страны, много ли наворовал Зеленский и какова национальная идея России, рассказал Председатель Госсовета Республики Крым Владимир Константинов в большом интервью изданию Украина.ру.
— Владимир Андреевич, почему Киев не боится бить по ЗАЭС? Это ведь всех затронет. Как России решить этот важный вопрос и предотвратить худшие варианты? Что даст визит МАГАТЭ?
— Мое мнение по ситуации со станцией не слишком оптимистичное, нужно знать природу этих людей. Мы, крымчане, их природу очень хорошо знаем, лучше многих наших сограждан, которые к Украине и её руководству нередко подходят с российскими мерками. Эти люди на Украине не живут, с Украиной их мало что связывает, они находятся в этом проекте под названием "Украина" чисто технически, они здесь деньги зарабатывают.
Представители киевского режима сегодня являются смертниками, поскольку проект под названием "Украина" закрывается. Они всё сделали, чтобы отрезать пути к отступлению и компромиссу, как им старшие товарищи указали. Если они эту ситуацию проиграют в полном объёме, они смертники. Кому нужен Зеленский или его окружение без Украины? Никому, он слишком много знает. Путей отступления у него нет.
Он наворовал 1.4 миллиарда долларов за счет западной помощи, вся украинская власть этим занималась все время, он не исключение. Он пришел и продолжил это дело, загоняя страну в долги. Он пришел на отработанную схему, но именно он видит, что на нём она заканчивается. Потому и готов на все тяжкие. Как и его окружение. Этим они опасны.
Если нужно завтра взорвать атомную бомбу, если бы она у них была, они бы это сделали, не сомневаясь. И рассказали бы свою версию, по которой они не виноваты. То, что они готовы бесконечно врать о чём угодно, уже очевидно для всех.
Мы в Крыму этот их облик, так сказать "украинца Последнего дня", уловили ещё восемь лет назад, и все 2.5 миллиона крымчан мгновенно и дружно отшатнулись от этой обезумевшей публики. Это нечто нечеловеческое. И пока этого зверя не убить в полном смысле этого слова, нельзя чувствовать себя в безопасности. А сейчас он тяжело ранен, потому и особенно опасен. Самые худшие варианты могут произойти. Поэтому они бьют по станции, и им все равно.
Если завтра взорвется, вот поверьте, им будет абсолютно все равно. Это те, кто убил людей в Буче — просто так, всех постреляли, кто ходил по улице. А потом ещё устроили перфоманс из их трупов. Они крайне опасны. Поэтому их надо добивать в полном объеме.
Нанося удары по АЭС, они хотят показать всему миру, что Россия не контролирует ситуацию. Мне кажется, это их главная цель. Давайте, мол, сделаем второй Чернобыль. В смысле, что Россия передала им ЧАЭС, вот пусть и Запорожскую АЭС передадут.
А МАГАТЭ на нас как на папуасов смотрят, они будут уговаривать руководство нашей страны, чтобы мы отдали АЭС Украине. Вот цель этой провокации, другой я не вижу.
— Нам нужно позволить МАГАТЭ оставить на АЭС постоянную миссию, или они тогда будут постоянно стучать на нас и говорить всякие гадости про российские войска?
— Это ангажированная организация, безусловно, как и многие мировые организации, созданные при активном участии США. И очень редко бывает, что при кадровых назначениях бывают сбои, так что здесь иллюзий не должно быть. Но правда пробивается через асфальт.
И рассказывая даже негатив про российские войска, они все равно вынуждены будут признать те факты, которые и так будут известны всему миру. Поэтому наша сторона и настаивала на их приезде, даже понимая, кто они такие. Поэтому этот визит, при всех минусах, будет полезен для нас.
— Как крымчане воспринимают спецоперацию? Какие превентивные меры приняты по предотвращению повторных диверсий в Крыму?
— Крымчане всецело поддерживают спецоперацию с первого дня, опять же, из понимания того, что за режим на Украине. Он все эти годы нас атаковал. Взрывы ЛЭП, перекрытие воды, перекрытие транспорта, нападения на наши грузовики, диверсии. Это было не так в инфополе обозначено, но на крымском уровне мы все это хорошо знаем и помним, они никогда не прекращали этих диверсий.
Они будут делать ровно то, что мы им позволим делать. Для нас сегодня Херсонская область – это защитный буфер в почти 300 километров. Поэтому для нас сейчас взятие Николаева и Одессы — желательная цель, просто с точки зрения безопасности. Когда Одесса будет наша, Крым будет спокоен, что точно ничего не прилетит.
В общем-то, так можно теперь рассуждать и Курску, и Белгороду, и Брянску, потому что постоянно бьют туда. Не будет там покоя, пока не отодвинут от них нашу границу.
— Можно чуть подробнее о том, какая атмосфера в крымском обществе, в связи с опасностями в нынешней ситуации?
— Вот пример от 1 сентября. В одной из школ, в которой я побывал, – с утра позвонили, что она якобы заминирована. После звонка нужно провести проверку. Приехали специалисты и кинологи. Хотя накануне была проверка, но состоялся звонок, и люди терпеливо прождали 45 минут, после чего линейка была продолжена. Под песню "Я русский" все встали — пели и дети, и родители, и преподаватели. Понимаете, это добавило людям мобилизации, вдохновения. Так что для Крыма это работает наоборот. Мы доверяем армии, системы ПВО работают, мы не ожидаем ничего плохого, но готовы ко всему.
— Крымский политолог Владимир Джаралла говорит, что после участия в СВО у крымчан появился такой серьезный, обдуманный и осознанный патриотизм, не в смысле лозунгов, но с ощущением единства со страной.
— Это проявилось давным-давно. Крымский референдум появился как феномен политической жизни. Как итог десятилетий борьбы региона за свою идентичность, культуру, историю, историческую Родину. Этот патриотизм у нас в крови. Чтобы это понять, надо пообщаться с людьми в крымской глубинке, это делали многие журналисты и были удивлены. Знаете ли вы еще такой регион в России, который вернулся на Родину в результате своей борьбы? И это в итоге такого отношения к России случилось, а не наоборот.
23 августа 2022, 17:52
Джаралла рассказал о причинах диверсий в Крыму и последствиях "Крымской платформы"— Как Крым помогает по разным направлениям победить врага? Много ли крымчан участвуют, есть ли уже героические истории участников СВО? Какая гуманитарная помощь оказывается жителям украинских освобожденных областей и переселенцам?
— Есть много историй, к сожалению, есть и погибшие. Мы общаемся, помогаем этим семьям, стараемся окружить их заботой. Чтобы потеря кормильца не была такой тяжелой. Понятно, что вернуть невозможно, но помогать важно.
Очень важно, чтобы семьи наших героев знали: общество их не бросило и готово к участию, что важно — не на формальном уровне. Речь идёт не о положенных выплатах, а о повседневной заботе. Рядом должен быть кто-то готовый поддержать, ведь семья внесла свой вклад в общее дело. Это важно и ценно, мы этим занимаемся.
Что касается материальной поддержки, Вооруженные Силы обеспечены всем необходимым. Это не наша епархия, мы не имеем права туда вмешиваться, но тем, чем разрешают нам помогать, мы помогаем.
Оказываем помощь нашим солдатам, крымской бригаде, она там сейчас, на передовой. Получила звание "Гвардейской", у нас есть Герой России уже. Помогаем простыми вещами и моральной поддержкой.
— Я видел, что вы и гуманитарные акции для мирных жителей делаете. Расскажите подробности.
— Очень большую работу проводим и системно. Очень много раз доставляли грузы в Донецк, Луганск — большие грузы, не символические. Они реально помогали. Мы возили продуктовые наборы для семьи на 2 недели, расфасованные в коробки — по два полных грузовика с надписью "Крым поддерживает Донбасс". Для нас это было важно, это попадает тем, кто реально нуждается. Эта работа идет, и она масштабная. У нас под неё выделены склады, волонтеры. Работает своего рода конвейер, организованный, как я считаю, на неплохом уровне.
Наши волонтеры участвуют и в формировании грузов по линии МЧС. Там большие объемы грузопотока, само МЧС не всегда справляется с разгрузкой и сортировкой. Наши люди работают день и ночь — это и активисты партии, и депутаты.
— Сколько крымчан уже поучаствовало в СВО? Или это закрытая информация?
— Закрытая. Мы их экипировали, насколько мы уполномочены. Очень много добровольцев. Это люди, которые осознанно сделали свой выбор, в том числе, чиновники, которые скинули пиджаки и пошли офицерами, командирами туда. Это не единичные случаи, их много.
— Как идет процесс интеграции освобожденных территорий с крымской экономикой и какое место займут в экономике России новые территории? Что возят, какие товары и услуги идут в двух направлениях? Какие есть планы и успешные примеры развития территорий, сел, городов?
— Первое и самое главное – этот процесс начался. Пока он в начальной стадии. У всех на устах зерно. Зерновозы едут в Севастополь, другие загружают наши зернохранилища. От нас на освобождённые территории возят потребительские товары.
Сегодня в магазинах Херсона, Запорожской области подавляющее большинство товаров из Крыма. Они у нас закупаются посредниками, а затем там выставляются в маленьких магазинчиках, на рынках. Этот процесс формируется естественным образом.
— То есть пока это предприниматели сами налаживают экономические связи, а власти – транспортные?
— Автомобильное сообщение тоже осуществляется в полном объёме, всё работает.
— Какими товарами больше всего торгуют между регионами, это фрукты и зерно?
— Фруктов там много, поступает консервированная продукция, переработанные продукты. Такого наплыва на наш рынок их никогда не было.
— А промышленность пока не взаимодействует или еще рано об этом говорить?
— Пока рано, производственные цепочки формируются сложнее. Но там и предприятий не так много, откровенно говоря. Ими уже занимаются, они работают или идет процесс организации работы. Это то, что я знаю точно. Запорожье еще не освобождено. А там большой индустриальный центр.
— Чем будет отличаться обновление Крыма и восстановление освобожденных областей?
— Разница колоссальная! У нас все прошло на одном дыхании, а у них всё идет гораздо сложнее. В Херсоне примерно половина населения области осталась. Представьте себе, как принимать решения о восстановлении, не имея общего представления о численности населения? Что там важнее? Школа, садик? Но всё-таки уже делают дороги, школами занимаются. Но общего понимания пока нет.
Более-менее понятно там, где работает Минобороны и Минстрой. Там есть четкий заказ и финансирование и все идет по схеме и эффективно. А если нет представления, сколько в том или ином населённом пункте будет жить людей, то непонятно, что им строить. Эти вопросы более-менее прояснятся только после окончания спецоперации.
— Вы, как опытный строитель можете оценить, сколько времени займет восстановление Донбасса и других освобожденных областей в плане строительства?
— Когда в 1945 году Сталин настоял на том, чтобы встретиться с Черчиллем и Рузвельтом в Крыму, он специально хотел показать им, насколько разрушен полуостров, потому что 85% всех зданий было уничтожено. К 1960-м годам было завершено полное восстановление Крыма, на это ушло около 15 лет. И это в стране, которая только что потеряла порядка 30 миллионов человек. Сейчас всё произойдет гораздо быстрее. Тем более, многие регионы не пострадали.
На опыте Мариуполя видно: здания, которые надо сносить, их сносят и строят новые. Сколько пройдет? Три года и всё будет восстановлено. Россия несёт этим территориям добро и светлое будущее, как бы это пафосно не звучало для кого-то.
И люди это увидят и оценят. Там, где они это видят, всё сразу меняется. Люди ощущают, что кроме политиканства, в котором они жили десятилетиями, есть обычная русская жизнь, которая состоит из детсадов, школ, дорог. Она будет возвращаться, и люди будут просто молиться на Россию.
— Почему мы пока не стреляем по Зеленскому или центрам принятия решений? Его кончина не изменит ход войны?
— Решения принимает руководство. Мы тут внизу очень эмоциональны, и понимаем это всё по-своему. Но мое мнение: надо бить не по центру и жилым кварталам Киева, а по центру принятия решений. Потому что оттуда идет само зло. Не просто ошибочные какие-то решения, а дистиллированное зло. Зеленский и его команда должны быть уничтожены, политически — они уже трупы. Они убили украинскую государственность, принесли в страну тысячи смертей, за которые им придется отвечать.
Сейчас многие украинские граждане не осознали, в какую катастрофу их завело руководство страны. Так было и с жителями Германии, которые о существовании концлагерей узнали в 1945 году, после разгрома нацистского режима, потому что до этого находились под давлением геббельсковской пропаганды. Так и они.
Мое мнение, надо бить целенаправленно и по СБУ. Это преступная террористическая организация, она совершает подрывы, диверсии, подлые преступления. Убийство Дарьи Дугиной на их совести, не говоря уже о Буче и всех остальных массовых убийствах. СБУ совершала и совершает подлые преступления против России. Там еще много чего всплывет в процессе расследований.
Единственной "виной" тысяч убитых и замученных в СБУ было то, что они русскоязычные или что они не скрывали, что Россия им нравится. Поэтому с ними бесполезно говорить, подписывать что-то, это страшные люди, они должны быть уничтожены.
Это мнение большинства крымчан, эта тема постоянно всплывает в разговорах с ними. Скажем, пожилая женщина, которую эвакуировали из Новофедоровки. Она осталась без жилья, но спрашивала она не об этом. Её беспокоит, что до сих пор мы не бьём по центрам принятия решений.
— Так это точно по Киеву надо бить или может по Лондону и Вашингтону?
— Сейчас нужно очищать от скверны Киев.
— Вот знаю человека лично, замглавы администрации в одном из сел в Запорожской области, ее лицо с надписью "смерть ворогам и колаборантам" развесили по селу, она в страхе работает. Ну и есть примеры диверсий и убийств. Что с этим делать?
— Многие жители Херсона боятся. Наши военнослужащие рассказывают, что наших солдат воспринимают как добро, а украинских военных боятся. Они приходят и убивают ночью всех без разбора. Директора школ тоже боятся за свою жизнь и главы администраций. Центр этого всего — СБУ, которая понимает, что такое страх, и организовала террористическую работу. Ее надо признать террористической организацией. И в соответствии с действиями протокола о таких организациях, военные знают, как надо нанести по ней удар, уничтожить.
— Как воспринимать угрозы Киева о возможном ударе по Крымскому мосту и как реагировать? Крым — это крепость или еще нужно укреплять чем-то после диверсий? Есть ли другие угрозы для Крыма и курортников?
— Все необходимые меры приняты, опробованы, ничего залететь сюда не может. Даже если дрон какой-то маленький случайно залетит, он не способен сделать ничего критически опасного. Для атаки на Крым Киеву нужно серьёзное оружие. Пока такой технической возможности нет у них, иначе бы они давно по нам ударили без каких-то предупреждений.
Я в 90-х запомнил такое правило жизни: если тебе угрожают, значит ничего не будет. Если хотят что-то сделать – делают, а не говорят. Всё, что мы им позволим сделать, они сделают.
— Мне кажется, там кроме защиты, даже чисто технически сложно мост свалить, это ж сколько ракет надо запустить…
— Он защищен со всех сторон, с воздуха, земли, воды. Стоят КПП, поезда проверяют, чтобы взрывчатку не подложили.
— Как вы видите Украину после окончания СВО? Возможно, будет единое государство Россия, Украина, Беларусь? Или Украина в составе России просто? Как вы это видите?
— Нужно понимать, что украинской государственности нет. То, что там представляют, этого в реальности уже нет. Они сделали все, чтобы его не существовало. Нет и полноценного населения Украины. По нашим оценкам, уехавших там более 15 миллионов. То есть половины его уже не существует. А территории Юго-Востока, Донбасс — это ещё примерно 8 миллионов населения. И вот так если посчитать, от того, что было при Януковиче, осталось процентов 25-30.
Что будет на месте Украины, как это будет называться, не так важно. Главное, чтобы люди сами определились. Однозначно уйдет нацизм. Это идеология, которая привела к банкротству идеи украинской государственности, она в сознании людей умрет. И денацификация этому поможет. Так в Германии произошло. Поражение в войне умертвило эту идею в головах немцев, и ее там больше никогда не будет. Так и тут будет.
Ещё одно однозначное обстоятельство: эта страна должна быть безопасна для России. А в остальном — люди должны определить, как они видят свое политическое будущее. России не нужны территории, но нам нужна безопасность. Все, что будет освобождено в ходе СВО, должно контролироваться РФ. Там должны стоять военные базы.
Скажем, в Киеве должна стоять авиабаза, ракетная, пехотная и так далее. Всё, чтобы гарантировать, что больше никогда не будет нам ничего угрожать с этой территории. Как американцы сделали в Японии, так и мы должны сделать на Украине.
Должны быть военные базы, а политическое устройство люди определят сами.
— Как изменился мир в последнее время? Что будет с Россией, США и Китаем, будут ли новые военные блоки, может будет расширение ШОС или БРИКС?
— Все настолько непредсказуемо, что сложно сказать точно. Мое мнение, как человека, который любит и изучает историю, я думаю, впереди "Новая Ялта". Для этого нужны новые политики. Пока есть один, это Путин. Второй — это руководитель Китая Си Цзинпин. Но нет ни одного человека на Западе, который бы обладал достаточным авторитетом. Рузвельт обладал колоссальным авторитетом в своей стране, поэтому и принял исторические решения. Байден обладает?
Когда выдвинутся лидеры Запада необходимого масштаба, они обязательно пойдут на "Новую Ялту", это лежит на поверхности. И выстроят вместе с нами и нашими восточными партнёрами новые правила мироустройства, которые бы наиболее полно соответствовали запросам стран, поставили бы точку в неприемлемых движениях прошлых периодов со стороны Запада.
Вот это и будет точкой образования нового миропорядка. Никакие военные блоки не защитят от этого Запад. Сегодня Россия как ядерная страна в состоянии уничтожить любой блок, который бы они ни сформировали, они это понимают. Нам не надо ни с кем объединяться, чтобы уничтожить Америку и весь Запад, причем многократно. Но не это главное.
Блоки, как способ ведения политической и экономической жизни, были, есть и будут. Что еще точно будет — мы никогда больше не будем хотеть стать Западом. Исторически это произошло. Нам казалось, что стать частью западной цивилизации важно, но это ошибка прошлых поколений политиков, которые, наверное, не до конца разобрались в русской душе, менталитете и нашем особом пути. Президент Путин всё это понимает глубже.
У нас будет своя цивилизация, она уже есть, нам надо ее развить, обособить, защитить от влияния Запада. Не Западу надо отгородится от нас, а нам от него. Он нас разлагает. Они своими гей-парадами развращают. Толкают на безумства, вроде бездумного потребления.
Русский мир – совершенно особый, нам надо его сохранять, это будет особенностью нового мира, наверное. Россия будет еще сильнее, в разы сильнее, чем сегодня. Мы очистимся от скверны и всяких деятелей искусств, которые живут на Западе, приезжают сюда зарабатывать, паразитируя на нашей культуре и народе. Очистимся и все будет хорошо.
— Что будет с рублем и долларом?
— Доллар есть и будет, он никуда не денется, просто он перестанет быть мировой валютой. У простого человека сейчас спроси сколько он хранит долларов, он скажет "да какие доллары…?". Менялы вот есть, так это уже умирающий вид бизнеса. Раз он умирает в России, значит он умирает и по всему миру. Рубль будет однозначно сильной валютой. Почему? Потому что он опирается на страну, на ресурсы.
Сколько у нас воды, продовольствия, энергоресурсов. На это опирается рубль. Он будет ценной валютой. Даже Китай с их технологиями…у них нет ресурсов, в Японии тоже. Наш рубль всегда будет обеспечен.
Со временем рубль укрепится, он надежен, у него есть надёжная основа. Это наше достояние, он не пустышка, при грамотном использовании можно держать его на хорошем, достойном уровне.
— Как нам после СВО помирить украинцев и русских окончательно и снова стать единым народом?
— Был конфликт в Приднестровье. Молдавия сейчас далеко не дружественная нам страна. Конфликт был жесткий, люди убивали друг друга.
Чем это закончилось в итоге? Сегодня люди там ездят спокойно, без всяких ограничений, с двух сторон. Всё пройдет, время сделает свое дело. Будет объединение естественным способом.
Вот если я задам вопрос: ваш дед был за красных или за белых, вы, наверное, не ответите, потому что это вас не так волнует. А когда-то за это убили почти 12 миллионов человек.
Мы будем единым народом, и все эти образования раковые, вроде Зеленского, будут удалены, все будет хорошо.
— Есть ли у России национальная идея?
— Она есть. Есть партия с очень хорошим названием "Единая Россия". При должном отношении и партийном строительстве она могла быть стать ее носителем. В самом названии партии кроется суть национальной идеи.
Чего мы хотим? Построить Русский мир. Мы не хотим больше быть Западом. Мы хотим опереться на свои национальные традиционные ценности, закрепить и защитить их. Это не идея? Это идея. Мы хотим закрепить религиозный статус всех конфессий, чтобы никто не разрушал религии, чтобы они жили мирно. Вот наша идея.
Построить эффективную Россию. Чтобы к нам ездили за опытом в той или иной сфере. Поэтому современная, идущая вперед Россия – вот идея! Россия, которая не копирует Запад и не посылает своих сыновей и дочерей на конкурсы с бородатыми женщинами, не преподает уроки по гендерному вопросу.
Наша идея не только определена временем, но и скреплена кровью людей, которые положили головы за нашу свободу и независимость.
Что такое национальная идея? Это единая Россия, вера, ценности, семья. Всё это сегодня разрушается на Западе, там нет слов "друг", "отец", "мать". А для нас это свято.
Всё это вовсе не значит, что мы не хотим изолироваться от кого-либо, об этом нет речи. Но нам не надо ездить на их соревнования, где наш флаг нельзя поднимать. И на разные форумы, где мы сидим, как на галерке, а они нас учат нас жизни. Не надо, мы сами их научим!