Для России сейчас важно не просто интенсифицировать наступление в Донбассе, а собрать дополнительные силы и перебросить их для нанесения главного удара. Это направление может быть любым, от Харьковской области до Угледара и даже до Херсона. Мы сейчас к этому активно готовимся, считает военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Ранее в Соледаре сообщили, что под контроль русских войск перешёл Белокаменский огнеупорный завод — ещё один крупный промышленный объект в черте города. До этого мы установили контроль над строительным заводом KNAUF.
— Юрий Альбертович, что еще нам предстоит сделать для контроля над городом, и куда мы пойдем после его зачистки: в Артемовск или в Северск?
— Предыдущая операция в Лисичанске показала, что когда в первую очередь была взята промзона, город был освобожден гораздо быстрее с меньшими потерями и разрушениями. Этот опыт сейчас используется и в Соледаре, и в ходе других действий по освобождению Донбасса.
Что касается того, куда двинутся войска, то сейчас идет операция по освобождению Артемовска. Она будет проводиться самостоятельно.
После этого войска двинутся в сторону Северска, а потом у них появится возможность выйти на оперативный простор и двинуться на Славянск. На Славянск они могут идти уже не только с востока на запад, но и попытаться отсечь Краматорск от Славянска, чтобы упростить задачу по уничтожению этой масштабной группировки.
Пока все делается продуманно и правильно, исходя из предыдущего опыта.
— Будем ли мы трогать Константиновку и Дружковку, когда двинемся на Славянск?
— Все будет зависеть от конфигурации обороны противника. Если есть возможность обходить не очень крупные объекты обороны, их нужно обходить, чтобы не распылять силы и бить по Славянку концентрированным кулаком.
— Удалось ли нам на авдеевском направлении приступить к штурму Пермовайского и Водяного?
— Пока еще таких данных минобороны нет. Пока бои идут только на подступах к Авдеевке. Большим успехом стало то, что Пески были взяты. Это открывает возможность для окружения Авдеевки.
Саму Авдеевку взять в лоб по-прежнему трудно. Мы пытаемся перемалывать их укрепления, идет небольшое продвижение, но основной упор делается на охват, чтобы в Авдеевке украинские формирования либо были окружены и уничтожены, как в Мариуполе, либо сами оставили позиции и вышли из котла.
— Многие эксперты отмечали проблему, что даже если мы прорываем линию обороны противника, у нас не получается развить инициативу, потому что он подтягивает новые резервы. Как решить эту проблему?
— Насчет резервов я с вами согласен. Большое количество украинских сил находится на юге. Ситуация в районе Николаева не разрешается с точки зрения снижения напряженности. Напряженность там все равно нарастает, несмотря на заявления украинской пропаганды, что это все отвлекающий маневр с целью обмануть русских.
На самом деле мы можем оценить группировку, которая там находится.
И сейчас переброска серьезных резервов призвана попытаться остановить продвижение наших войск. Поэтому главная задача — обход. Это позволит взять Авдеевку в котел, но оставить бутылочное горлышко для выхода украинских войск, если они задумаются о том, что им надо жить, а не быть уничтоженными.
Подтягивание резервов потребует от нас усиление работы ВКС, усиления бомбардировок и концентрации нашей артиллерии на этих направлениях. Наши артиллерийские подразделения и так там в большом количестве сосредоточены. Иначе мы бы эту линию обороны не смогли перемолоть.
Мы их перемалываем за счет того, что большое количество бьет по позициям противника, ВСУ отходит, мы бьем по следующей линии обороны и продвигаемся.
Поэтому вопрос не в том, как интенсифицировать наступление, а как собрать дополнительные силы и перебросить их для нанесения главного удара. Это направление может быть любым, от Харьковской области до Угледара и даже до Херсона. Мы сейчас к этому активно готовимся.
— Вы сказали, что нам нужно усилить работу ВКС. А как вы в целом оцениваете работу ПВО противника?
— Противник использует тактику засад, которая применялась зенитной артиллерией в годы Великой Отечественной войны, а советские ракетчики вместе с вьетнамскими ее стали широко применять во Вьетнаме. Она приносила шикарные результаты. ВСУ тоже стали использовать тактику засад.
Чтобы избежать поражения, авиация должна отказаться от полетов по одному и тому же маршруту. Еще нужно прикрытие со стороны наших радиолокационных средств и ракет, которые в состоянии выводить из строя ЗРК. Но противник использует данные со спутников и электронных систем НАТО.
Фактически вражеские ЗРК включаются на маленький промежуток времени, чтобы мы не успели захватить и уничтожить. Включили, произвели пуск, выключились.
Поэтому мы опять возвращаемся к тому, что нам нужно гораздо больше беспилотников. Они должны засекать, обнаруживать позицию и наносить по ним удары. Они должны работать против HIMARS`ов и против зенитно-ракетных комплексов.
Тем более, что ожидается поставка норвежских ЗРК NASAMS и немецких IRIS-T. Они в первую очередь будут работать по крылатым ракетам «Калибр» и «Оникс», отчасти по вертолетам и по РСЗО. По самолетам они будут не очень эффективны из-за небольшой дальности поражения.
— Вчера в сводке Минобороны сообщили, что мы нанесли удар по крупному складу боеприпасов в Черкасской области и уничтожили более трёхсот реактивных снарядов к HIMARS`ам. Это много или мало?
— Это очень много. Один снаряд HIMARS стоит 50 тысяч долларов. Залп из шести снарядов — почти миллион. Поэтому 300 снарядов — это очень много, потому что снаряды дорогие и используются для точечных задач, поэтому потеря такого количества ракет — это серьезный удар по ВСУ и по США, которые поставляют им эти ракеты.