Корабли нужно было срочно выводить к Киеву, так как враг мог вскоре своими танками и артиллерией выйти к селу Домантово, и перекрыть Днепр огнём прямой наводкой не только возле Окуниново, но ещё и здесь.
Первый прорыв
Первый прорыв был намечен в ночь на 26 августа. В нём принимали участие мониторы «Левачев», «Флягин», канлодки «Димитров», «Кремль», сторожевики «Парижская коммуна», «Пушкин», «Река», «Большевик», «Водопьянов» и «Рулевой», тральщики ТЩ «№1» и ТЩ «№2», госпитальное судно «Каманин», плавбазы «Неман» и «Березина», минный заградитель «Пина», сторожевые катера «С-1» и «С-2», две несамоходные баржи.
Изначально прорывавшаяся бригада являлась дивизионом сторожевиков, но из-за того, что часть кораблей передали в другие отряды и придали новые, он давно перестал быть однородным. В него помимо сторожевиков входили монитор, канонерские лодки. Они-то и пошли первыми.
Сперва планировалось, что прорыв состоится другим составом и начнётся 25 августа в 22:00, но к назначенному времени корабли других отрядов не подтянулись. В 22:30 на флагманском корабле дивизиона сторожевике «Большевик» услышали, как в Домантово въехала вражеская бронетехника и мотопехота. Моряков спасла ночная темнота, высокий правый берег, под которым скрывались корабли и разыгравшийся на Днепре шторм, маскировавший все звуки.
Ближе к полуночи к сторожевику причалил катер начальника штаба ПВФ капитана 2-го ранга Григория Брахтмана. Он приказал идти на прорыв в том составе, который был. Перед началом движения сошёл на берег командир дивизиона старший лейтенант Эдуард Жаховский и другие командиры. На борту «Большевика» из командования дивизионом остались только его военком 47-летний батальонный комиссар Константин Дюков и ещё несколько человек.
Из-за задержки прорыв под мостом начался только в 3:00 26 августа, что в результате стало одной из причин последовавших затем трагических событий.
Первыми пошли мониторы, и госпитальное судно «Каманин». Воспользовавшись эффектом неожиданности, они проскочили под единственным не обрушившимся судоходным пролётом моста. Основной огонь противника пришёлся на сторожевики.
Всего во время 1-го Окуниновского прорыва в Киев смогли прорваться госпитальное судно «Каманин», мониторы «Флягин» и «Левачёв», канонерская лодка «Кремль», сторожевик «Пушкин». Погибли сгоревшие сторожевики «Большевик», «Река», «Парижская Коммуна», затонувшие канонерская лодка «Димитров», тральщик ТЩ «№1» и две несамоходные баржи.
Вернулись обратно, так и не прорвавшись, сторожевики «Водопьянов» и «Рулевой», плавбазы «Неман» и «Березина», минный заградитель «Пина», тральщик ТЩ «№2», сторожевые катера «С-1» и «С-2». Часть не прорвавшихся кораблей сгорела утром 26 августа на траверзе села Домантово в результате боя с 543-м дивизионом штурмовых орудий вермахта, вооружённого САУ StuG-III. Остальные корабли были сожжены своими же экипажами, которые переправились на левый берег и добирались до Киева пешком.
Гибель «Большевика»
Что пришлось пережить морякам хорошо иллюстрирует судьба экипажа сторожевика «Большевик».
По какой-то причине на корабле не знали, что в районе Окуниново враг закрепился и на левом берегу. Поэтому, когда сторожевики приблизились к мосту, и по ним открыли огонь не с одного, с обоих берегов, для них это оказалось полной неожиданностью. Моряки бросились к своим орудиям, не защищённым бронещитами и башнями, и буквально в несколько секунд были скошены массированным пулемётным огнём.
Первый же вражеский снаряд легко пробил обшивку корабля и попал в паровой котёл, от чего пар стравило через пробоину. Потеряв управление, сторожевик врезался в один из торчавших из воды чуть выше моста больших бетонных волноломов. Второй снаряд попал в кормовой трюм, где укрывалась часть команды и находилась санчасть. Третий попал под боевую рубку, там хранились дымовые шашки, они все разом сработали. Повалил едкий дым.
Командир корабля лейтенант Владимир Коноваленко и комиссар Дюков вывалились из рубки. Коноваленко скомандовал «Газы!» Комиссар дивизиона в полубреду попытался вытащить свой противогаз, но кто-то из пробегающих мимо моряков вырвал его из рук.
Содрогаясь от приступов рвоты и кашляя, Дюков пополз по стальному трапу на палубу, добрался до густо замаскированных лозой бортовых лееров и вместе с этими зарослями рухнул в воду. Течением его отнесло к гребному колесу. Там уже укрывались связист дивизиона и командир БЧ-2. Забравшись с их помощью на колесо комиссар увидел, что командир корабля лейтенант Коноваленко тяжело ранен, лежит на палубе и громко стонет.
Комиссар корабля старший политрук Кашпарюк стоял тем временем посреди устеленной убитыми и ранеными матросами палубы с наганом в руке и бессмысленностью в глазах и громко кричал: «Дайте пару!» Его вопли, а также стоны и крики раненых слились в одну страшную какофонию. Но помочь морякам никто не мог — военфельдшер Ш.И. Улановский лежал здесь же, раненый в обе ноги.
Дым рассеялся, рассвело. Теперь с разбитого «Большевика» было хорошо видно, как рядом возле одного из быков моста догорает сторожевик «Река». Он врезался в канлодку «Димитров», которая, не учтя прибойного течения к левому берегу, врезалась в сваленную ферму и затонула. Ниже моста полыхал севший на мель сторожевик «Парижская Коммуна», вскоре он взорвался.
Тем временем часть раненых смогла спустить на воду шлюпку, села в неё и попыталась выгрести вниз по течению. Всех, кто в ней очутился расстреляли немецкие пулемёты.
С берега по «Большевику» вновь открыли огонь, он загорелся. Когда огонь приблизился к артиллерийским погребам, всё ещё находившийся в сознании Коноваленко крикнул экипажу прыгать за борт. В живых оставалось едва человек 20, которые и выполнили его приказ. Дюкову лейтенант успел сунуть в руки обломок спасательного круга и столкнул вниз, этим он спас ему жизнь. Затем командир корабля и сам прыгнул в воду, как полагается, последним.
Коноваленко и Дюков плыли буквально метрах в пяти друг от друга. Рядом загребали воду остальные матросы и командиры. Кто-то из них погиб от открытого с берегов шквального огня, голову одного из матросов попавший в неё снаряд просто разорвал на куски. Кого-то утянула на дно напитавшаяся водой одежда. Комиссар тоже скорей всего утонул бы — он выбился из сил, но ему помогала оставаться на плаву половинка спасательного круга.
Дюков заметил бревно подплыл к нему, но, когда немцы дали по этой заметной цели несколько очередей, оттолкнулся подальше. Тем временем вражеский огонь сконцентрировался на плывущем впереди всех военкоме корабля Кашпарюке. Спасаясь от пуль, он нырнул поглубже, и больше уже не выныривал.
Отравившегося дымами Дюкова продолжало рвать, но он упорно плыл. Рядом загребал Коноваленко. Они заметили какой-то островок, кое как добрались до него и обессиленные выползли на отмель. Здесь их и взяли в плен.
Второй прорыв
К 30 августа закончилась переправа на левый берег 5-й армии. Немцы вышли к Днепру на участке от Домантово до Казаровичей, готовились форсировать реку и захватить новый плацдарм. Для этого на речном острове в районе Домантово они сконцентрировали свои крупные силы.
Тем временем севернее скопились все корабли Березинского отряда и два корабля Пинского отряда ПВФ. Собравшаяся бригада прорыва насчитывал 13 вымпелов и состояла из мониторов «Бобруйск», «Житомир», «Витебск», канлодок «Каганович» и «Трудовой», сторожевых катеров С-1 и С-2, сторожевика «Техник», бронекатеров «№202», «№203» и «№204», плавбазы «Ударник» и парохода «Ф.Энгельс».
Было решено вновь прорываться под Окуниновским мостом. Бригаду разбили на две группы. Первыми шли мониторы «Житомир» и «Витебск», СКА С-2 и бронекатер. Группе ставилась задача подавить вражеский огонь и обеспечить прорыв второй группы кораблей. Командовал 1-й группой капитан 3-го ранга Николай Пецух. Во вторую группу входили остальные корабли. Из-за неисправности были оставлены и подорваны за островом в районе села Навозы канлодка «Каганович» и бронекатер «№204».
Прорыв начался с наступлением темноты после нанесения силами артиллерии 5-й армии артудара по району Домантово. 1-я группа прорвалась под мостом в полном составе —сработал эффект неожиданности. 2-ю группу в районе Домантово встретил огонь выведенных на берег на прямую наводку танков и самоходок.
Возле Окуниновского моста погибли канлодка «Трудовой», сторожевик «Техник», сторожевой катер «С-1», бронекатер «№204», плавбаза «Ударник» и пароход «Ф.Энгельс». Монитор «Житомир» смог прорваться под мостом, но сунулся в несудоходную в тот год протоку у села Чернин, где прочно сел на мель. Более суток экипаж пытался снять корабль свой корабль. За это время немцы подтянули в район села Сваромье артиллерию и открыли огонь. В результате машина монитора вышла из строя, корпус был разрушен. Корабль отстреливался, экипаж продолжал работы по съемке с мели, однако все усилия оказались тщетными.
Подорвав «Житомир», его экипаж переправился на левый берег.
Монитор «Бобруйск» также прошёл под мостом, но несколько попаданий 37-мм снарядов вывели из строя обе машины корабля, и его также подорвали. До Киева из 13 кораблей бригады через 12 часов после начала прорыва дошли только монитор «Витебск», сторожевой катер «С-2» и бронекатера «№202» и «№203».
Это была вторая прелюдия к трагедии, имя которой «Киевский котёл».