Конечно, мнение Арестовича совсем не обязательно считать мнением главы Офиса президента Андрея Ермака. Однако в последние недели произошло немало других событий, заставивших задуматься о развороте Киева в сторону Пекина. Но прежде чем рассказать о них, надо представить контекст украинско-китайских отношений, сложившихся после Майдана.
Несостоявшаяся реиндустриализация
Украинско-китайский договор о дружбе и сотрудничестве был подписан в декабре 2013 года президентом Виктором Януковичем, а ратифицирован Радой в мае 2014-го при и.о. президента Александре Турчинове. Это обстоятельство ярко иллюстрирует заинтересованность Украины в Китае независимо от режима, который находится у власти в Киеве.
Практически одновременно с ратификацией украинское Госагентство по инвестициям и управлению проектами и Китайская бизнес-ассоциация подписали меморандум о сотрудничестве. Комментируя его, руководитель Госинвестпроекта Сергей Евтушенко говорил: «Китайским компаниям просто экономически выгодно переносить свое производство в Украину, в том числе и из-за близости к рынкам сбыта в ЕС». Но дело не только в географии: заинтересованность китайцев объективно увеличивалась из-за того, что в силу ассоциации Украины с ЕС продукция этих предприятий не облагалась бы европейцами пошлинами. Поэтому немало экспертов говорили, что Китай проведет реиндустриализацию Украины.
А в конце 2017 — начале 2018 года американский журнал Newsweek опубликовал ряд статей о китайско-украинских отношениях, которые первоначально появились на консервативном сайте The Daily Signal, финансируемом ведущим мозговым центром США The Heritage Foundation.
Кстати, еще в январе 2017 года Си Цзиньпин на встрече с Петром Порошенко в Давосе заявлял, что Китай «хочет сыграть конструктивную роль в решении украинского кризиса». Но практических шагов, каких опасался Петерсон, не последовало. Даже слухов о них не было, и возможно, слова китайского лидера были лишь вежливым жестом.
Не сбылись и более распространенные и на первый взгляд более основательные прогнозы о наплыве китайских инвестиций, без которых реиндустриализация невозможна. Да, доля Китая (с учетом Гонконга, который в статистике проходит отдельной строкой) в акционерном капитале украинских предприятий выросла с 2014-го втрое, а в кредитах украинским предприятиям (этот показатель сейчас также считают иностранными инвестициями) — вдвое. Однако все равно она остается ничтожной и на начало 2021 года составляла соответственно 0,3% и 0,6%. Таким образом, Китай по инвестициям в Украину далеко отстает не только от крупных развитых стран и офшоров, но и, например, от Азербайджана или Прибалтийских государств (их тройка вложила в Украину в 6 раз больше средств, чем КНР).
И состоявшийся торговый бум
Что такое даже три с половиной миллиарда долларов? Это больше:
— ежегодных доходов Украины от транзита российского газа даже в лучшие годы (только в 2011-м все доходы от экспорта всех услуг трубопроводного транспорта были чуть больше — 3,75 млрд);
— денег, которые получила Украина от МВФ за 2017-2020 годы (3,1 млрд), причем, в отличие от кредита, их возвращать не надо;
— всего объема экспорта Польши в Китай (3,1 млрд в 2020 году).
В целом в торговле с Китаем Украина смотрится гораздо лучше Польши, самой крупной динамичной восточноевропейской страны, каковую ей постоянно ставят в пример. Достаточно сказать, что у поляков громадное негативное сальдо в торговле с китайцами (импорт в 10 раз больше экспорта), а вот украинцы по итогам 4 месяцев этого года имели позитивное сальдо (большая редкость в мире). По итогам 5 месяцев сальдо негативное, но импорт превышает экспорт лишь на 3%.
Рейдерство, сошедшее с рук
Но этот торговый бум происходит на фоне нарастания противоречий между Китаем и Западом (особенно США), которые, вопреки распространенным ожиданиям, не смягчились, а усилились с приходом в Белый дом новой администрации. Отражением этих противоречий стала известная история с заводом «Мотор Сич», в который китайские инвесторы из компании Skyrizon стали вкладываться с 2015 года. С приходом Трампа американцы стали давить на Украину по этому поводу, Киев всё больше шел на поводу у них, но необратимые шаги были сделаны только в начале этого года. Тогда сразу после введения США санкций против китайских инвесторов последовали украинские санкции и грубый отжим предприятия — фактически государственное рейдерство.
Но самое интересное произошло потом. Да, Китай, в том числе и на уровне МИД, конечно, выражал недовольство, конечно, Skyrizon будет судиться с украинскими властями. Однако вопреки распространенным ожиданиям в экспертной среде — как в украинской, так и в российской — не было принято никаких карательных мер. Украинский экспорт в КНР продолжил обновлять рекорды. А ведь это в основном железная руда, кукуруза, растительное масло, которые можно приобрести и в других местах, а вот Украине было б непросто, особенно в случае с рудой, найти для таких объемов продукции другие рынки сбыта. Но правы оказались те немногие (но, как правило, имеющие дело с китайцами) эксперты, которые утверждали, что жесткой реакции не будет, так как, по мнению Пекина, за решением стоят американцы, а несамостоятельную Украину нет смысла наказывать.
Отозванная подпись и инфраструктурное соглашение
Агентство АП со ссылкой на неких дипломатов из двух западных стран сообщило, что Китай угрожал Киеву отказать в поставке полумиллиона доз вакцины от коронавируса. Пекин это, естественно, опроверг.
Кстати, из подписавших документ европейских стран применяют китайские вакцины лишь Албания и Босния, а из не подписавших — все, кроме Греции и Мальты. Но, разумеется, вакцина не единственный рычаг влияния Пекина во многих государствах. Так, в Греции Китай владеет одним из крупнейших портов мира, Пиреем, в Черногории вот-вот приобретет за долг по кредиту ключевой инфраструктурный объект — главный порт страны Бар.
Второе событие — это подписание 30 июня украинско-китайского соглашения о сотрудничестве в области строительства инфраструктуры. Оно стало готовиться еще при Порошенко. 25 ноября 2020 года Кабмин своим распоряжением одобрил его проект и поручил министру инфраструктуры Владиславу Криклию его подписать, однако подписывал документ уже другой министр — Александр Кубраков. Он был уполномочен на это новым распоряжением, датированным 16 июня этого года, которым, с одной стороны, отменялось ноябрьское распоряжение, с другой — вновь говорилось, что правительство одобряет проект соглашения. То есть очевидно, что между ноябрем и июнем документ был изменен. Как — непонятно. Сам текст соглашения пока не опубликован, и известно лишь, что оно предполагает получение Украиной льготных (2% годовых на 15 лет) кредитов от Экспортно-импортного банка КНР.
«Слуги народа» славят китайских коммунистов
Третье событие (если угодно, цепь однотипных событий) — это официальная реакция Киева на вековой юбилей Компартии Китая (КПК). Так, на следующий день после подписания инфраструктурного соглашения в Киеве презентовали украинский перевод первого тома книги председателя КНР «Си Цзиньпин о государственном управлении в Китае». В мероприятии, приуроченном к многодневным торжествам в Китае по случаю 100-летия КПК, участвовали ряд украинских министров и лидер фракции «Слуга народа» в Раде Давид Арахамия. Через неделю Арахамия в интервью китайским СМИ заявил, что его партии надо перенимать опыт КПК. Еще через 5 дней он вместе с лидером «Слуг народа» Александром Корниенко превозносил опыт китайских коммунистов в одном из юбилейных сюжетов ведущего телевещателя КНР CCTV. Через день к их голосам присоединился и президент Украины, ибо, согласно агентству «Синьхуа», в телефонном разговоре с Си Цзиньпином «Зеленский сказал, что Китай только что отметил 100-ю годовщину основания Коммунистической партии Китая и что Украина выразила в связи с этим свои поздравления. Он пожелал китайскому народу под руководством КПК еще больших великих достижений». В сообщении об этом разговоре на сайте президента Украины нет ничего о КПК, но не верится, чтобы китайцы придумали его слова. Утечка записи разговора Зеленского с Трампом в 2019 году показала, как важно президенту Украины понравиться высокопоставленному собеседнику.
Обещания важнее угроз
И как сложить пасьянс из всех этих событий? Во-первых, действительно вполне вероятно, что китайское давление на Киев по поводу отзыва подписи вполне имело место. Но скорей всего, Украине грозили не отказом в поставках вакцины, а отказом от инфраструктурного соглашения, то есть от выделения средств, многократно превышающих стоимость полумиллиона доз прививки. Кстати, ведущая англоязычная газета Гонконга South China Morning Post 6 июля сообщила со ссылкой на некоего видного дипломата (без указания страны), что дело связано не с вакцинами, в которых на Украине нет дефицита, а с политикой и экономикой. При этом можно допустить, что задержка с подписанием соглашения была связана с его изменением в более выгодную для Пекина сторону, поскольку Киев таким образом хотел загладить ситуацию с предприятием «Мотор Сич».
Однако славословия в адрес КПК, зазвучавшие у «Слуг народа» и президента Украины, невозможно объяснить одним давлением Китая по поводу отзыва подписи. Надо обратить внимание, как 27 июня трактовал этот отзыв главный орган китайской пропаганды на зарубежье Global Times.
«Выход Украины из совместного заявления демонстрирует слабость этого совместного заявления. Украина ожидает от Запада помощи в плане безопасности и экономического развития, чтобы противостоять давлению со стороны России и помочь ей в ключевой проблеме — в вопросе Крыма. Теперь выясняется, что Запад помогает лишь словами. Так называемых гарантий безопасности Украине он не предоставил. А Украина хочет дать понять Западу, что она недовольна».
На момент появления этой статьи проще всего было бы объяснить ее тем, что Китаю выгодно утверждать: он ни на кого не давит, но политика Запада разочаровывает и прозападные государства. В обоснование таких утверждений и создается изложенный нарратив, противоречащий китайской магистральной линии в освещении украинского кризиса, о которой я говорил подробно. В основе такого освещения было два тезиса, изложенных в англоязычной версии «Жэньминь Жибао» еще 18 декабря 2015 года: Китай поддерживает территориальную целостность Украины, «но китайские дипломаты и лидеры также помнят о том, что привело к кризису, включая серию поддерживаемых Западом цветных революций в постсоветских государствах и давление на Россию в результате расширения НАТО на восток».
Однако сейчас ситуация выглядит так, будто Арестович развивает тезисы Global Times, и эти высказывания, как и поведение более крупных фигур украинской власти, логичней всего объяснять тем, что в Пекине не только давили, но и прежде всего обещали что-то очень привлекательное.
И тут надо иметь в виду две очевидные вещи. Во-первых, Пекину очень важны прецеденты раскола в прозападном лагере по китайскому вопросу. Во-вторых, на Украине, как и в других европейских странах, он ограничен в инструментах влияния. Так, в отличие от Запада, Китай не имеет армии соросят, да и не сможет ее иметь как эффективный ресурс, ибо эффективность этого ресурса связана не с одними финансовыми вливаниями, а с большей цивилизационной близостью Украины и Запада, с господствующим в украинском интеллектуальном классе мнении о Западе как об авангарде человечества. Значит, влиять Китай может только предоставлением денег на более выгодных, чем Запад, условиях (то есть не связанных с политическими требованиями) и реагированием на ключевые озабоченности правящего режима соответствующего государства.
Анти-Россия за китайские деньги?
Но здесь, естественно, возникает вопрос: а какой смысл Пекину подыгрывать Киеву, вплоть до того чтобы заменить Запад в роли провайдера его безопасности? Да, Китай заинтересован в Украине экономически, и те его интересы, о которых много говорилось в середине прошлого десятилетия, никуда не делись и остаются важной нереализованной потенцией. К ним добавляется вероятная заинтересованность в приобретении украинских сельскохозяйственных земель для решения своих продовольственных проблем. Также в Пекине могут быть обеспокоены слухами об уступках Запада России, в частности в украинском вопросе, чтобы ослабить российско-китайские связи.
Но все эти аргументы не основание для того, чтобы Китай позволил Украине быть хвостом, который вертит собакой. А именно на это и рассчитывает Арестович. Ведь если до сих пор строительство Украины как анти-России шло под соусом ее позиционирования как форпоста цивилизованного Запада против России, то его слова означают, что существование Украины как анти-России — это самоцель, а другие государства ценны лишь как ресурс для такой политики. Да, Китаю, может быть, нужна Украина как контролируемый им противовес России в определенных вопросах, но она не нужна ему как анти-Россия, то есть образование, втягивающее Пекин в перманентный конфликт с крупнейшим соседом во имя своих хотелок. Ему предпочтительней хорошие отношения Киева и Москвы для облегчения сухопутного транзита своих товаров в Европу.
Вполне возможно, что игра эта — блеф. В любом случае, трудно представить, чтобы Запад допустил даже не разворот Украины на Восток, а заметную прокитайскую коррекцию ее политики. Куда вероятней такой коррекции то, что Пекин снова «кинут», и на более крупные деньги, чем в случае с заводом «Мотор Сич». Также очень трудно поверить, что Китай ради Украины будет портить отношения с Россией.
И тем не менее надо присматриваться к ситуации. И не упускать из вида следующий факт. Китайские деньги, то есть галопирующий рост валютных поступлений от экспорта в КНР, — это одна из важнейших опор режима Зеленского, куда в большей степени обеспечивающая его устойчивость, чем деньги МВФ, которым большинство российских экспертов по старинке отводит ключевое значение для Киева. И независимо от углубления российско-китайского сотрудничества и от отношения Пекина к украинскому кризису именно существование такой опоры позволяет Зеленскому превзойти позднего Порошенко в строительстве анти-России.