Журналист Чаленко про то, как стал почти Стивеном Сигалом, почти спал с Лещенко и почти дрался с Найемом

Гомофоб Лещенко, ставший гомофилом, и евроинтегратор Мустафа Найем, живущий по законам пуштунов. Этих бывших коллег и разного рода интересные случаи из жизни журналистской украинской тусовки вспоминает когда-то работавший в Киеве журналист Александр Чаленко
Подписывайтесь на Ukraina.ru

Двойник

В начале 10-х, во время президентства Виктора Януковича, я зашел в дорогой многоэтажный киевский бутик в начале Грушевского, где мне назначил встречу один солидный человек. На последнем этаже располагалось кафе, где встречались топ-тетки и топ-дядьки Киева. В нем мы и должны были встретиться.

«Солидный человек» опаздывал. По телефону он извинился, попросил, чтобы я в качестве компенсации заказал себе какой-нибудь дорогой коктейль за его счет и немного его подождал.

Я уселся, сделал заказ. От нечего делать стал рассматривать присутствующих. Осмотрелся. Оказалось, что сел рядом со столиком, где восседала заместитель киевского мэра — любимица политической и светской прессы Ирэна Кильчицкая. Она сидела с подругой и наливала из прозрачного стеклянного чайника зеленый чай. Рядом в красивом платье играла ее дочь.

Десять лет спустя. Чем времена Януковича отличаются от окаянных дней ЗеленскогоДесять лет назад день украинского журналиста также пришелся на воскресенье. Как водится, к этому дню власть награждала журналистов. Так, Анатолий Шарий был отмечен замом министра внутренних дел Василием Фаринником «за профессионализм и объективность при освещении работы МВД»

Мы с ней знакомы не были, но когда наши взгляды встретились, она мне улыбнулась и задала какой-то вопрос. Причем улыбалась так, как обычно улыбаются знакомому человеку, а вопрос касался какого-то события, в котором, по идее, мы с ней вместе участвовали.

В ответ я ей также живо улыбнулся, кивнул, и что-то неопределенное ответил. Правда, не поняв, о чем она у меня спрашивает. Ирэна Реонольдовна мне так искренне улыбалась, так живо со мной говорила, что мне стало как-то неудобно задавать ей уточняющий вопрос, чтобы понять, о чем она меня спрашивает.

Я тогда активно ходил на передачу на телеканал «Интер» — «Большая политика с Евгением Киселевым» и подумал, что, видимо, она меня узнала, и что-то ее заинтересовало из того, о чем я говорил на передаче. Меня тогда многие узнавали в Киеве.

Наша беседа с Кильчицкой продолжалась недолго. Мне принесли коктейль, пришел «солидный человек», мы о чем-то с ним поговорили, я ушел, еще раз посмотрев на разговаривающую с подругой Кильчицкую. Спустя какое-то время я, прокуручивая воспоминание о беседе, догадался, что она меня с кем-то спутала, с кем-то, кто похож на меня. Причем, из ее вопроса следовало, что мой двойник какой-то известный журналист…. Но кто это мог быть?

Потом меня в Киеве разные политтоварищи еще не раз путали с этим моим Двойником.

Уже живя в Москве, где я также активно из года в год ходил на передачи федеральных каналов, я также столкнулся с существованием Двойника. Одна большегрудая красивая редактор программы Ольги Скабеевой и Евгения Попова, которая выходила на телеканале «Россия», как-то подошла ко мне и так проникновенно и томно с улыбкой спросила: «Мне сказали, что вы передавали мне привет…». Я как и в случае с Кильчицкой не стал ничего отрицать и сделал вид, что, мол, да, привет передавал.

Опять этот Двойник. На этот раз уже московский… Но кто же он? С кем меня путают?

Загадка неожиданно разъяснилась года полтора назад. Я брел вечером с работы по Арбату к станции метро «Смоленская». В конце улицы я поравнялся с двумя художниками, бородатыми и немного поддатыми дядьками лет шестидесяти, которые продавали прохожим свои полотна.

Один, видимо, постоянный зритель федеральных политшоу, узнав меня, с улыбкой крикнул:

— Смотрим-смотрим!

Я тоже ему улыбнулся, кивнул и ускорил шаг — подумал, что сейчас он остановит меня и будет излагать свой взгляд на события на Украине. Говорить не хотелось.

И в эту минуту я увидел, как второй художник посмотрел вопросительно на своего товарища, который заговорил со мной. Мол, кто это?

Зеленский и СМИ: почему украинские власти не любят журналистовВ воскресенье, 6 июня, на Украине отмечают День журналиста, введенный в 1994 году, в день, когда Национальный союз журналистов (НСЖУ) был принят в Международную федерацию журналистов (IJF). С тех пор отношения власти и журналистского сообщества сильно изменились, от чего не в восторге и журналисты из IJF

— Скачко, — последовал лаконичный ответ, а потом разъяснение, кто это такой. Я рассмеялся.

Так вот оно что: и Кильчицкая, и редактор Скабеевой-Попова, и арбатский художник спутали меня с известным киевским политическим журналистом Владимиром Скачко. Мы с Володей одного роста, почти одной комплекции и носим бородку-эспаньолку. Вот поэтому люди, которые не совсем близко знакомы с нами, нас путают.

Видимо, как-то Скачко пересекся с Кильчицкой, а второй раз с ней уже пересекся уже я. В 2018 году Скачко вынужден был из-за политических репрессий переехать в Москву и стал активно ходить буквально на те же программы, что и я. Поэтому и в Москве некоторые нас стали путать. Среди них была и та большегрудая красавица-редакторша. Наверное, она понравилась Володе, и он ей передал привет, когда ее не было.

Кстати, мне часто говорят, что я очень похож на Стивена Сигала, который стал членом партии Справедливая Россия — За правду, но это уже другая история…

Гомофоб за гомосексуалистов

Уже находясь в политэмиграции в Москве, я как-то увидел, что в своем блоге на «Украинской правде» известный и влиятельный украинский журналист, а на тот момент еще и депутат из фракции Блока Петра Порошенко - Сергей Лещенко, очень энергично объясняет, почему пойдет завтра на демонстрацию в центре Киева в поддержку украинских гомосексуалистов. Мол, они тоже люди. Нечего к ним поэтому относиться враждебно и нетолерантно. Хорошо к ним относиться принято в Европе,. А раз Украина — це Европа, то мы, гетеросексуалы, должны возлюбить геев и лесбиянок, как родных. Надо к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией относиться толерантно. Это европейский трэнд. Без этого Украину в Европу не возьмут.

И пошел.

В отчетах с мероприятия улыбающийся Лещенко еще с какими-то известными личностями фотографируется с радужными флагами…

Его активность в голубой теме объяснялось следующим: он, его друг Мустафа Найем и тогдашняя любовница Лещенко — Светлана Залищук — состояли в так называемой «фракции американского посольства». Именно американцы настояли, чтобы Порошенко взял этих товарищей в качестве смотрящих к себе в партийный список на досрочных парламентских выборах 2014 года.

Американское посольство время от времени просило Найема, Лещенко И Залищук  озвучить в прессе те или иные вопросы. Вот Лещенко и озвучил голубую тему. Мало того, пошел и на демонстрацию. Даже не сомневаюсь, что его об этом попросили американцы.

Меня агитация Лещенко за геев рассмешила, потому что до этого я знал его как обычного гомофоба. Он в пору президентства Януковича часто с иронией спрашивал меня: а, что, Саша, правда, что министр такой-то голубой? Об этом человеке действительно ходили подобные слухи. Причем Лещенко спрашивал с легкой укоризной, как бы говоря: ну вот видишь, Чаленко, в вашем правительстве не только коррупционеры, бандиты, но еще и голубые. Какой позор!

Вспомнил я также, как мы вместе с Лещенко ночевали в одном номере в люксембургской гостинице. Это было в 2009 году. По приглашению тогдашнего советника премьер-министра Юлии Тимошенко - Олега Медведева — я поехал в ее пуле в Люксембург. Поехал и Лещенко.

Владимир Скачко: Даже полуправда о сегодняшней Украине бьет по майданной власти и их кураторамОбъективной журналистики на Украине больше нет. Это уже пропаганда и контрпропаганда в зависимости от противоборствующих кошельков, считает киевский журналист Владимир Скачко

Мы в то время с ним немного приятельствовали, поэтому он предложил вместе остановиться в номере (все журналисты, бывшие в этой поездке, жили по двое). Я согласился.

Когда мы вошли в номер, то увидели, что две кровати стояли вместе. Я спросил: на какой из них Сережа желает спять. Он выбрал ту, что у окна. Положив на нее вещи, он отодвинул один край кровати, чтобы никто не подумал, что мы спим вместе. Меня его щепетильность тогда рассмешила. Я даже, помню, пошутил на это счет. Но Лещенко мой юмор не оценил: он не хотел, чтобы и близко не было никаких намеков на его счет, что он голубой.

Но времена с тех пор сильно для него изменились: чего не сделаешь, если тебя об этом просит американское посольство, даже если это совершенно зашкварная тема.

Евроинтегратор, живущий по законам пуштунов

В Киеве на улице Эспланадной, что рядом с Дворцом спорта, был один ресторан из сети под названием «Вареничная». Туда иногда я с друзьями отправлялся есть вареники и пить водку. В силу того, что он работал круглосуточно, мы любили туда иногда заезжать ночью с политологом и журналистом  Владимиром Корниловым. Случалось это обычно после того, как мы вдвоем выступали в программе «Большая политика с Евгением Киселевым». Передача заканчивалась далеко за полночь. Мы были молодыми, расставаться не хотелось, хотелось продолжать говорить о политике. Вот и ехали в ночной ресторан, где за горячительным можно было обсудить украинскую политику.

Помню, однажды мы туда заехали после дня рождения министра образования Дмитрия Табачника с большим портретом последнего в раме, который я выцыганил у министра. Когда Дмитрий Владимирович работал в правительстве Азарова, ректоры многочисленных ВУЗов ему в подарок привозили его портреты, написанные маслом. Один из таких портретов я и попросил на память.

Мы сели за столик, а портрет поставили на стул рядом с нами. Получалось, что пьем втроем: я, Корнилов и Табачник. Даже, по-моему, поставили напротив него рюмку водки.

Так вот, однажды, мы после какого-то то ли корпоратива, то ли фуршета проходили с моим товарищем по имени Федор мимо этой «Вареничной». Шли что-то обсуждали и вдруг в открытом окне я вижу ведущую порошенковского «5 канала» Татьяну Даниленко, которая была любовницей Мустафы Найема.

Руслан Коцаба: Зеленский закроет все украинские СМИ, которые откажутся на него работатьУ президента Украины Владимира Зеленского нет своих СМИ, поэтому он либо будет закрывать телеканалы, либо заставит их хвалить его, считает независимый украинский журналист Руслан Коцаба

О! — подумал я, — Таня! Решил с ней поздороваться. Подойдя к окну, я увидел большой стол, за которым сидела группа украинских журналистов, среди которых были Мустафа Найем и журналистка телеканала СТБ Ольга Червакова, любовница одного из советников Януковича. При Порошенко она станет депутатом Верховной Рады.

Даниленко в тот вечер отмечала рекорд: она вела двое суток без перерыва какой-то телемарафон. Ей что-то вручили за это вещание — то ли денежную премию, то ли еще что-то, и она отмечала с друзьями это достижение.

Увидев Мустафу, я позвал его на улицу обсудить поведение его друга Лещенко, который выставил скрины нашего разговора с Борисом Колесниковым в Фейсбуке. Беседовали мы с Борисом Викторовичем, который тогда был вице-премьером в правительстве Азарова, о Евро-2012. В нашем разговоре была нецензурная лексика. Выставлять скрины не стоило, и эту мысль я хотел донести до Мустафы, чтобы тот в свою очередь все это объяснил Сереже.

Пока все это я обсуждал на улице с Мустафой, из ресторана выбежала Червакова и начала бить по лицу Фёдора, который был интеллигентным и не агрессивным человеком.

Мы с Мустафой бросились к ним. Что случилось? Червакова, которая была взбалмошной и неуравновешенной женщиной, стала кричать, что Федор обидел Таню.

При этих словах, Найем пришел в ярость и в свою очередь бросился на Фёдора. Схватив его за ворот рубашки, он с силой прижал его к стене ресторана. Хорошо, что рядом был я.

Я освободил товарища из «лап» Найема…. В общем, все быстро удалось прекратить, и мы с моим попутчиком пошли своей дорогой. Я спросил у Фёдора: как ты обидел Даниленко? По его несвязному и взволнованному объяснению, я понял, что он не был виноват. Дело было так: пока мы разговаривали с Мустафой, он просунув голову в окно, смотрел с улыбкой на девушек-журналисток, сидевших за столом у Даниленко.

Последняя славилась в журналистской среде своей неадекватностью. Об их романе с Мустиафой журналистская тусовка узнала, когда в украинские СМИ попала ее заявление, что на них с Мустафой, сидящих на заднем сидении автомобиля, напал «Беркут».

«Беркут», на самом деле ни на кого не нападал, а просто решил проверить, кто это находится в автомобиле. Может, воры. Была обычная проверка документов. Но Даниленко устроила беркутовцам фирменную истерику. История попала в украинские СМИ.

В нашем случае ей показалось, что Федор ведет себя агрессивно и в резкой форме приказала ему прекратить пялиться на ее подруг. Федор, естественно, возмутившись ее неадекватной реакцией, отказал. Слово за слово, Даниленко как всегда начала вопить… и неуравновешенная Червакова побежала разбираться с моим товарищем.

Мы после произошедшего еще полночи переписывались с Мустафой смсками.

Мне запомнилась одна из них. Текст там был примерно такой: «У нас, у пуштунов, есть такой закон: даже если какой-то мужик изнасиловал твою мать, то если он в этот момент находится с женщиной, то ты не имеешь права на него напасть…».

На это я ему ответил: Мустафа, при чем тут пуштунские законы? Прости, я что, на тебя нападал? Я с тобой тихо-мирно обсуждал твоего друга Лещенко, а вот твоя Даниленко и безумная Червакова напали на моего друга.

В общем, с Мустафой мы ни к чему в нашем ночном разговоре не пришли. Но мне тогда врезалось в память отсылка Мустафы, который выступал за европейские ценности и евроинтеграцию, к «законам пуштунов».

Может быть я не прав, но в журналистской тусовке на Украине всегда присутствовали двойные стандарты.

Рекомендуем