Двойник
В начале 10-х, во время президентства Виктора Януковича, я зашел в дорогой многоэтажный киевский бутик в начале Грушевского, где мне назначил встречу один солидный человек. На последнем этаже располагалось кафе, где встречались топ-тетки и топ-дядьки Киева. В нем мы и должны были встретиться.
«Солидный человек» опаздывал. По телефону он извинился, попросил, чтобы я в качестве компенсации заказал себе какой-нибудь дорогой коктейль за его счет и немного его подождал.
Я уселся, сделал заказ. От нечего делать стал рассматривать присутствующих. Осмотрелся. Оказалось, что сел рядом со столиком, где восседала заместитель киевского мэра — любимица политической и светской прессы Ирэна Кильчицкая. Она сидела с подругой и наливала из прозрачного стеклянного чайника зеленый чай. Рядом в красивом платье играла ее дочь.
Мы с ней знакомы не были, но когда наши взгляды встретились, она мне улыбнулась и задала какой-то вопрос. Причем улыбалась так, как обычно улыбаются знакомому человеку, а вопрос касался какого-то события, в котором, по идее, мы с ней вместе участвовали.
В ответ я ей также живо улыбнулся, кивнул, и что-то неопределенное ответил. Правда, не поняв, о чем она у меня спрашивает. Ирэна Реонольдовна мне так искренне улыбалась, так живо со мной говорила, что мне стало как-то неудобно задавать ей уточняющий вопрос, чтобы понять, о чем она меня спрашивает.
Я тогда активно ходил на передачу на телеканал «Интер» — «Большая политика с Евгением Киселевым» и подумал, что, видимо, она меня узнала, и что-то ее заинтересовало из того, о чем я говорил на передаче. Меня тогда многие узнавали в Киеве.
Наша беседа с Кильчицкой продолжалась недолго. Мне принесли коктейль, пришел «солидный человек», мы о чем-то с ним поговорили, я ушел, еще раз посмотрев на разговаривающую с подругой Кильчицкую. Спустя какое-то время я, прокуручивая воспоминание о беседе, догадался, что она меня с кем-то спутала, с кем-то, кто похож на меня. Причем, из ее вопроса следовало, что мой двойник какой-то известный журналист…. Но кто это мог быть?
Потом меня в Киеве разные политтоварищи еще не раз путали с этим моим Двойником.
Уже живя в Москве, где я также активно из года в год ходил на передачи федеральных каналов, я также столкнулся с существованием Двойника. Одна большегрудая красивая редактор программы Ольги Скабеевой и Евгения Попова, которая выходила на телеканале «Россия», как-то подошла ко мне и так проникновенно и томно с улыбкой спросила: «Мне сказали, что вы передавали мне привет…». Я как и в случае с Кильчицкой не стал ничего отрицать и сделал вид, что, мол, да, привет передавал.
Опять этот Двойник. На этот раз уже московский… Но кто же он? С кем меня путают?
Загадка неожиданно разъяснилась года полтора назад. Я брел вечером с работы по Арбату к станции метро «Смоленская». В конце улицы я поравнялся с двумя художниками, бородатыми и немного поддатыми дядьками лет шестидесяти, которые продавали прохожим свои полотна.
Один, видимо, постоянный зритель федеральных политшоу, узнав меня, с улыбкой крикнул:
— Смотрим-смотрим!
Я тоже ему улыбнулся, кивнул и ускорил шаг — подумал, что сейчас он остановит меня и будет излагать свой взгляд на события на Украине. Говорить не хотелось.
И в эту минуту я увидел, как второй художник посмотрел вопросительно на своего товарища, который заговорил со мной. Мол, кто это?
— Скачко, — последовал лаконичный ответ, а потом разъяснение, кто это такой. Я рассмеялся.
Так вот оно что: и Кильчицкая, и редактор Скабеевой-Попова, и арбатский художник спутали меня с известным киевским политическим журналистом Владимиром Скачко. Мы с Володей одного роста, почти одной комплекции и носим бородку-эспаньолку. Вот поэтому люди, которые не совсем близко знакомы с нами, нас путают.
Видимо, как-то Скачко пересекся с Кильчицкой, а второй раз с ней уже пересекся уже я. В 2018 году Скачко вынужден был из-за политических репрессий переехать в Москву и стал активно ходить буквально на те же программы, что и я. Поэтому и в Москве некоторые нас стали путать. Среди них была и та большегрудая красавица-редакторша. Наверное, она понравилась Володе, и он ей передал привет, когда ее не было.
Кстати, мне часто говорят, что я очень похож на Стивена Сигала, который стал членом партии Справедливая Россия — За правду, но это уже другая история…
Гомофоб за гомосексуалистов
Уже находясь в политэмиграции в Москве, я как-то увидел, что в своем блоге на «Украинской правде» известный и влиятельный украинский журналист, а на тот момент еще и депутат из фракции Блока Петра Порошенко - Сергей Лещенко, очень энергично объясняет, почему пойдет завтра на демонстрацию в центре Киева в поддержку украинских гомосексуалистов. Мол, они тоже люди. Нечего к ним поэтому относиться враждебно и нетолерантно. Хорошо к ним относиться принято в Европе,. А раз Украина — це Европа, то мы, гетеросексуалы, должны возлюбить геев и лесбиянок, как родных. Надо к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией относиться толерантно. Это европейский трэнд. Без этого Украину в Европу не возьмут.
И пошел.
В отчетах с мероприятия улыбающийся Лещенко еще с какими-то известными личностями фотографируется с радужными флагами…
Его активность в голубой теме объяснялось следующим: он, его друг Мустафа Найем и тогдашняя любовница Лещенко — Светлана Залищук — состояли в так называемой «фракции американского посольства». Именно американцы настояли, чтобы Порошенко взял этих товарищей в качестве смотрящих к себе в партийный список на досрочных парламентских выборах 2014 года.
Американское посольство время от времени просило Найема, Лещенко И Залищук озвучить в прессе те или иные вопросы. Вот Лещенко и озвучил голубую тему. Мало того, пошел и на демонстрацию. Даже не сомневаюсь, что его об этом попросили американцы.
Меня агитация Лещенко за геев рассмешила, потому что до этого я знал его как обычного гомофоба. Он в пору президентства Януковича часто с иронией спрашивал меня: а, что, Саша, правда, что министр такой-то голубой? Об этом человеке действительно ходили подобные слухи. Причем Лещенко спрашивал с легкой укоризной, как бы говоря: ну вот видишь, Чаленко, в вашем правительстве не только коррупционеры, бандиты, но еще и голубые. Какой позор!
Вспомнил я также, как мы вместе с Лещенко ночевали в одном номере в люксембургской гостинице. Это было в 2009 году. По приглашению тогдашнего советника премьер-министра Юлии Тимошенко - Олега Медведева — я поехал в ее пуле в Люксембург. Поехал и Лещенко.
Мы в то время с ним немного приятельствовали, поэтому он предложил вместе остановиться в номере (все журналисты, бывшие в этой поездке, жили по двое). Я согласился.
Когда мы вошли в номер, то увидели, что две кровати стояли вместе. Я спросил: на какой из них Сережа желает спять. Он выбрал ту, что у окна. Положив на нее вещи, он отодвинул один край кровати, чтобы никто не подумал, что мы спим вместе. Меня его щепетильность тогда рассмешила. Я даже, помню, пошутил на это счет. Но Лещенко мой юмор не оценил: он не хотел, чтобы и близко не было никаких намеков на его счет, что он голубой.
Но времена с тех пор сильно для него изменились: чего не сделаешь, если тебя об этом просит американское посольство, даже если это совершенно зашкварная тема.
Евроинтегратор, живущий по законам пуштунов
В Киеве на улице Эспланадной, что рядом с Дворцом спорта, был один ресторан из сети под названием «Вареничная». Туда иногда я с друзьями отправлялся есть вареники и пить водку. В силу того, что он работал круглосуточно, мы любили туда иногда заезжать ночью с политологом и журналистом Владимиром Корниловым. Случалось это обычно после того, как мы вдвоем выступали в программе «Большая политика с Евгением Киселевым». Передача заканчивалась далеко за полночь. Мы были молодыми, расставаться не хотелось, хотелось продолжать говорить о политике. Вот и ехали в ночной ресторан, где за горячительным можно было обсудить украинскую политику.
Помню, однажды мы туда заехали после дня рождения министра образования Дмитрия Табачника с большим портретом последнего в раме, который я выцыганил у министра. Когда Дмитрий Владимирович работал в правительстве Азарова, ректоры многочисленных ВУЗов ему в подарок привозили его портреты, написанные маслом. Один из таких портретов я и попросил на память.
Мы сели за столик, а портрет поставили на стул рядом с нами. Получалось, что пьем втроем: я, Корнилов и Табачник. Даже, по-моему, поставили напротив него рюмку водки.
Так вот, однажды, мы после какого-то то ли корпоратива, то ли фуршета проходили с моим товарищем по имени Федор мимо этой «Вареничной». Шли что-то обсуждали и вдруг в открытом окне я вижу ведущую порошенковского «5 канала» Татьяну Даниленко, которая была любовницей Мустафы Найема.
О! — подумал я, — Таня! Решил с ней поздороваться. Подойдя к окну, я увидел большой стол, за которым сидела группа украинских журналистов, среди которых были Мустафа Найем и журналистка телеканала СТБ Ольга Червакова, любовница одного из советников Януковича. При Порошенко она станет депутатом Верховной Рады.
Даниленко в тот вечер отмечала рекорд: она вела двое суток без перерыва какой-то телемарафон. Ей что-то вручили за это вещание — то ли денежную премию, то ли еще что-то, и она отмечала с друзьями это достижение.
Увидев Мустафу, я позвал его на улицу обсудить поведение его друга Лещенко, который выставил скрины нашего разговора с Борисом Колесниковым в Фейсбуке. Беседовали мы с Борисом Викторовичем, который тогда был вице-премьером в правительстве Азарова, о Евро-2012. В нашем разговоре была нецензурная лексика. Выставлять скрины не стоило, и эту мысль я хотел донести до Мустафы, чтобы тот в свою очередь все это объяснил Сереже.
Пока все это я обсуждал на улице с Мустафой, из ресторана выбежала Червакова и начала бить по лицу Фёдора, который был интеллигентным и не агрессивным человеком.
Мы с Мустафой бросились к ним. Что случилось? Червакова, которая была взбалмошной и неуравновешенной женщиной, стала кричать, что Федор обидел Таню.
При этих словах, Найем пришел в ярость и в свою очередь бросился на Фёдора. Схватив его за ворот рубашки, он с силой прижал его к стене ресторана. Хорошо, что рядом был я.
Я освободил товарища из «лап» Найема…. В общем, все быстро удалось прекратить, и мы с моим попутчиком пошли своей дорогой. Я спросил у Фёдора: как ты обидел Даниленко? По его несвязному и взволнованному объяснению, я понял, что он не был виноват. Дело было так: пока мы разговаривали с Мустафой, он просунув голову в окно, смотрел с улыбкой на девушек-журналисток, сидевших за столом у Даниленко.
Последняя славилась в журналистской среде своей неадекватностью. Об их романе с Мустиафой журналистская тусовка узнала, когда в украинские СМИ попала ее заявление, что на них с Мустафой, сидящих на заднем сидении автомобиля, напал «Беркут».
«Беркут», на самом деле ни на кого не нападал, а просто решил проверить, кто это находится в автомобиле. Может, воры. Была обычная проверка документов. Но Даниленко устроила беркутовцам фирменную истерику. История попала в украинские СМИ.
В нашем случае ей показалось, что Федор ведет себя агрессивно и в резкой форме приказала ему прекратить пялиться на ее подруг. Федор, естественно, возмутившись ее неадекватной реакцией, отказал. Слово за слово, Даниленко как всегда начала вопить… и неуравновешенная Червакова побежала разбираться с моим товарищем.
Мы после произошедшего еще полночи переписывались с Мустафой смсками.
Мне запомнилась одна из них. Текст там был примерно такой: «У нас, у пуштунов, есть такой закон: даже если какой-то мужик изнасиловал твою мать, то если он в этот момент находится с женщиной, то ты не имеешь права на него напасть…».
На это я ему ответил: Мустафа, при чем тут пуштунские законы? Прости, я что, на тебя нападал? Я с тобой тихо-мирно обсуждал твоего друга Лещенко, а вот твоя Даниленко и безумная Червакова напали на моего друга.
В общем, с Мустафой мы ни к чему в нашем ночном разговоре не пришли. Но мне тогда врезалось в память отсылка Мустафы, который выступал за европейские ценности и евроинтеграцию, к «законам пуштунов».
Может быть я не прав, но в журналистской тусовке на Украине всегда присутствовали двойные стандарты.