- Константин Петрович, в последнем интервью изданию Украина.ру американо-российский политолог Николай Злобин сказал, что сегодня старый миропорядок, установленный по итогам Второй мировой войны, уже разрушен, а новый так и не установился. И, по его словам, два полюса старого миропорядка — Россия и США — это прекрасно осознают. Как вы считаете, есть ли основания полагать, что предстоящая встреча Путина и Байдена, инициированная последним, станет шагом в направлении установления нового мирового порядка?
— Это будет маленький шаг, который явно не решит многих проблем, но по крайней мере президенты смогут честно посмотреть друг другу в глаза. На эту встречу возлагают огромные надежды, но я думаю, что результат от нее будет достаточно скромный, поскольку количество проблем сегодня накопилось достаточно большое в отношениях между Соединенными Штатами и Россией, а количество ходов для их решения на сегодняшний день ничтожно мало.
Поэтому я думаю, что реально президенты будут учитывать множество факторов и говорить, что Женева-2021 повторит опыт Женевы 1986 года, когда произошла разрядка напряженности вследствие встречи двух президентов. Но по факту рассчитывать на это не приходится на сегодняшний день. Результаты будут довольно скромными, но уже сама встреча, уже сама возможность такой встречи будет несомненно весомым результатом.
- Результаты будут скромными в рамках одной этой встречи? Есть шанс, что она станет толчком для целой череды переговоров?
- Почему вообще Байден предложил встретиться? Потому что рассматривает Россию как равноправного геополитического партнера?
— Нет. Во-первых, он понимает, что Россия и Соединенные Штаты в любом случае должны договариваться по целому ряду вопросов, и игнорировать Россию он не может. Считать ее полностью равноправной он тоже не может, поскольку экономические возможности Соединенных Штатов и России несопоставимы на сегодняшний день. Но что касается военного потенциала, то он чудесно понимает, что Россия является игроком, который действительно может диктовать свои условия целому ряду государств и с которым им нужно считаться.
Во-вторых, Россия в данной ситуации является союзником Китая, а Китай является главной угрозой Соединенных Штатов — именно так США рассматривают Китай. И, соответственно, для Байдена уже большим успехом стало бы то, если бы ему удалось в этом противостоянии Пекина и Вашингтона вывести Москву за скобки. Поэтому в данной ситуации он понимает, что для него необходимо провести виртуозно игру, которая слегка снизила бы градус напряжения в отношениях с Россией, но не выдергивала бы Россию полностью из игры. Он чудесно понимает, что Россию сейчас лучше не держать в откровенных врагах.
- А на что рассчитывает Путин?
— Он чудесно понимает, что полного сближения с Соединенными Штатами быть не может, и он помнит опыт [Михаила] Горбачева. Но будем говорить откровенно: для российского руководства и вообще для российской государственной машины просто необходимо существование внешнего врага, поскольку он позволяет мобилизовать общество. Как только внешний враг исчезает, народ начинает задумываться о том, а кто же виноват в проблемах. Это мы наблюдали в конце 80-х в Советском Союзе.
В этом отношении каждая сторона будет балансировать и идти на полумеры, поскольку чудесно понимает, что в сложившемся мире вот это противостояние, которое существует, во многом будет задавать тон и для существования самой государственности как в Соединенных Штатах, так и в Российской Федерации.
- А каким образом США полумерами смогут отдалить Россию от Китая?
— В данной ситуации это не отдаление. Полумеры — это полумеры. В данной ситуации это вопрос, который может касаться каких-то секторальных моментов, возможно, даже не особо ощутимых для экспертной среды. Вот сегодня, например, появилось интервью [главы «Ростеха»] Сергея Чемизова, в котором он сказал, что Россия собирается поставлять уголь Китаю, причем на 60-70% заменить собственным углем австралийский. Тема очень важная, и это достаточно серьезный посыл для тех же Соединенных Штатов и их сателлитов.
Так что в данной ситуации я думаю, что такие мелкие шаги, условно говоря, встречаются Путин и Байден и говорят: а может, вы откажетесь вот от этого момента по углю для Китая, а мы снимем санкции по «Северному потоку – 2»? Это я говорю гипотетически. То есть для каждой стороны этот момент существен, но в целом для архитектуры мира это только маленькие кирпичики.
- То есть ждать какой-то дележки зон влияния, мол, вот вам Восточная Европа, а взамен давайте дружить против Китая, не надо?
— Такого точно не будет.
— Пока что ничего не меняется в плане субъектности, к сожалению. Дело в том, что существует определенное число государств, которые уже обладают собственной субъектностью, и уход Соединенных Штатов из Украины не будет означать автоматический приход туда России, поскольку сейчас очень сильны позиции Великобритании в Украине, сейчас Украина активно заигрывает с Турцией. И я думаю, что именно эти государства сейчас имеют большие шансы заполнить собой тот вакуум, который может образоваться после ухода Соединенных Штатов из Украины.
- А у самой Украины нет ресурсов, чтобы закрыть этот вакуум?
— В том-то и дело, что пока нет. После 2014 года у нас образовался именно кризис субъектности. Ранее субъектность Украины достигалась посредством балансирования между различными геополитическими игроками — между Россией, Евросоюзом, Соединенными Штатами. Как только баланс закончился и появился дисбаланс в сторону США, Украина просто оказалась в подчиненном положении, в положении огромного Пуэрто-Рико.