- Андрей Владимирович, в последнем интервью изданию Украина.ру американо-российский политолог Николай Злобин сказал, что сегодня старый миропорядок, установленный по итогам Второй мировой войны, уже разрушен, а новый так и не установился. И, по его словам, два полюса старого миропорядка — Россия и США — это прекрасно осознают. Как вы считаете, есть ли основания полагать, что предстоящая встреча Путина и Байдена, инициированная последним, станет шагом в направлении установления нового мирового порядка?
— Я думаю, что, скорее всего, будет подход к теме, но вряд ли что-то удастся сгенерировать на смену почившему миропорядку, который некоторые называют ялтинским. К сожалению, пока все в последнее время указывало на то, что мы движемся к такому «миру в саванне», где правит бал сильный, где со слабыми не считаются и под разговоры о правах человека и демократии правят бал геополитические интересы.
- Вы имеете в виду, что не следует ничего ожидать от первой встречи или вообще?
— Многое будет зависеть от того, насколько личностно сумеют состыковаться Путин и Байден. Личностный фактор еще никто не отменял: если будет исходить недоверие в процессе, то, я думаю, ничего путного из этого не выйдет.
- Почему Байден вообще предложил встретиться? Есть понимание в необходимости кооперироваться или это такой формальный шаг?
— Скорее, это связано с грузом внутренних проблем Соединенных Штатов, теми геополитическими задачами, которые стоят перед Соединенными Штатами. Их гораздо больше интересует сдерживание Китая — это то, что определит политику США на ближайшие десятилетия. Для Соединенных Штатов худший сценарий, если между Россией и Китаем оформится стратегический союз, поэтому, возможно, будут пытаться вести такой геополитический торг.
В целом Россия могла бы помочь Соединенным Штатам по целому ряду направлений — не только по Китаю. Например, Соединенные Штаты заинтересованы в том, чтобы контролируемо уйти из Афганистана. Тут также Северная Корея, Иран, Сирия.
- Что могут предложить США, чтобы Россия согласилась помочь?
— Мне трудно сказать, поскольку даже с «Северным потоком – 2» (Байден признал санкции против проекта контрпродуктивными. — Ред.) — это скорее пас в сторону Германии, где нарастало раздражение по поводу того, что Соединенные Штаты в войне против «Северного потока – 2» откровенно игнорировали национальные экономические интересы Германии и навязывали свой дискурс.
- То есть на встрече что-то предлагать будут именно США?
— Да, то, что они первыми заговорили о встрече, указывает на то, откуда происходила инициатива. И по самой встрече мы увидим, чья линия будет брать верх — [экс-госсекретаря США Джона] Керри или [нынешнего госсекретаря Энтони] Блинкена. Керри выступает с прагматических позиций, реально и трезво оценивающих современную Россию.
- По мнению политолога Ростислава Ищенко, задача России и США на самом деле не добиваться договоренностей любой ценой, а вести «переговоры ради переговоров», поскольку в период переговоров международная напряженность идет на спад. Согласны ли вы с этим?
— Тут он прав, поскольку, пока есть коммуникация, есть диалог, то меньше риск каких-либо эксцессов, когда какой-то «черный лебедь» может поставить мир на очень опасную грань.
- Не грозит ли это замораживанием нынешнего миропорядка на грани кризиса?
— Это вполне реальный сценарий. Судя по всему, и Донбасс ждет перспектива замораживания конфликта на годы вперед. С учетом, допустим, нынешних украино-белорусских отношений выпадает минская площадка, а что взамен — непонятно. Понятно, что show must go on — шоу должно продолжаться, но какого-то прогресса и политического урегулирования не предвидится.
- Обсудят ли на встрече Донбасс?
— Я не думаю, что этой теме найдется место. Вряд ли будет какой-то прогресс. Скорее всего, насчет Донбасса и Украины стороны ограничатся общими фразами — и не более того.
— Как говорили герои популярного фильма, «выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!». Для того чтобы играть такую роль, нужны какие-то иные экономические, технологические кондиции. Если брать того же [президента Турции Реджепа] Эрдогана и его идею Великого Турана — она стоит на куда более твердой почве, у нее есть для этого хотя бы экономические возможности. Если сравнивать Турцию 20 лет назад и сегодня, то разница существенная.
А Украина, индустриально деградируя, технологически деградируя, превращаясь в аграрно-сырьевой придаток, не может рассчитывать на такую роль. Думаю, с газотранспортной системой все понятно, а что у нее останется? Географическое положение и черноземы? Но это не те рычаги, которые позволили бы существенно влиять на мировую политику.
