Для иллюстрации этого тезиса мы выбрали пять биографий наиболее значимых украинских фигур в руководстве знаменитой советской спецслужбы.
Глеб Бокий — хранитель секретов
Несмотря на то что Бокий родился в Тифлисе, куда его отец переехал из Харькова, прежде чем примкнуть к большевикам и стать одной из самых влиятельных фигур с момента создания ВЧК, он пробовал себя и в украинском движении. Бокий был одним из руководителей петербургской «Украинской громады», а затем руководил благотворительной «Малороссийской столовой».
В ВЧК Бокий был создателем Специального отдела и его бессменным руководителем на протяжении 15 лет. Этот отдел был самым засекреченным из всех и всегда был на особом счету. Связано это было с тем, что именно от этого отдела зависела сохранность всех партийных и государственных секретов, т.к. именно он отвечал за шифрование секретной партийной и государственной переписки.
Бокий, впрочем, был больше знаменит не столько благодаря этому, сколько из-за своего интереса к эзотерике и оккультизму.
Еще в дореволюционные времена он имел связи в кругах гипнотизеров и разного рода мистиков. А став большим боссом в спецслужбах, он охотно занимался разного рода экспериментами и пытался налаживать контакты с советским эзотерическим подпольем.
Бокий благополучно пережил Феликса Дзержинского, Вячеслава Менжинского и Генриха Ягоду, при которых его позиции были непоколебимы. Однако Николай Ежов первым делом расправился именно с ним.
Бокий был обвинен в шпионаже и создании контрреволюционной масонской организации и расстрелян в 1937 году.
Георгий Прокофьев — правая рука Ягоды
Далеко не самая раскрученная фигура в верхушке советских спецслужб. И тем не менее, даже то, что он был слегка в тени, не меняет того факта, что Прокофьев являлся одной из самых влиятельных фигур ОГПУ, а затем и НКВД.
Для наглядной иллюстрации достаточно привести простой пример: в истории советских спецслужб было всего 9 комиссаров государственной безопасности 1-го ранга (включая Лаврентия Берию и Всеволода Меркулова). Одним из них и был Прокофьев.
В отличие от большинства чекистов тех лет, этот уроженец Киева был весьма неплохо образован. Еще до революции окончил гимназию, а затем юрфак Киевского университета. Политическую карьеру Прокофьев начинал у анархистов. В частности, был весьма близок с Иудой Гроссманом — будущим сподвижником Нестора Махно.
Карьеру в ВЧК Прокофьев начал еще при Дзержинском, а на высокие посты поднялся уже при Менжинском. В частности, при нем он возглавлял Экономическое управление ОГПУ и входил в состав Коллегии — руководящего органа ОГПУ. Помимо этого, он входил в руководство ВСНХ.
Ягода, как известно, сам был близок к анархистам в дореволюционные годы. Вероятно, это обстоятельство сблизило их с Прокофьевым. Кроме того, на фоне большинства сотрудников аппарата тот явно выделялся своим образованием.
Так что в последние годы при Менжинском, когда Ягода де-факто уже руководил ОГПУ, Прокофьев стал одной из самых влиятельных фигур и даже официально был назначен замом Менжинского.
А после создания НКВД Прокофьев стал ближайшим сподвижником Ягоды, который назначил его одним из двух своих заместителей.
К слову, Прокофьев был другом другого знаменитого киевлянина — писателя и журналиста Михаила Кольцова.
С Ягодой Прокофьев был настолько близок, что, когда тот попал в опалу и был назначен наркомом связи, он ушел вслед за ним и снова стал его заместителем.
Весной 1937 года оба были арестованы. Но если Ягоду готовили для показательного Московского процесса, то Прокофьева тихо расстреляли «в особом порядке» еще летом 1937 года.
Владимир Цесарский — серый кардинал Ежова
Этот уроженец Одессы начинал свою политическую карьеру в партии украинских эсеров — боротьбистов.
После окончания Гражданской войны, когда партия в обмен на руководящие посты для лидеров влилась в ряды большевиков, Цесарский некоторое время проработал в ВЧК. Но позднее перешел в партийный аппарат и добился серьезных успехов, став далеко не последним работником секретариата ЦК. Именно там он сошелся с будущим наркомом внутренних дел Николаем Ежовым, став его референтом.
Можно сказать, что он был правой рукой Ежова и серым кардиналом при нем. Во многом именно благодаря Цесарскому Ежову удалось «свалить» наркома Ягоду. Это Цесарский вынюхивал компромат на Ягоду везде, где только мог. Он писал для Ежова справки и доклады, которые помогали тому очернять Ягоду перед вышестоящим руководством.
В благодарность Ежов сразу же назначил его Особоуполномоченным при наркоме. Однако через несколько месяцев должность упразднили, а сам Цесарский возглавил Учетно-регистрационный отдел, ведавший картотеками НКВД.
Цесарский играл ключевую роль в т.н. «большой двойке».
Большую часть расстрелов проводили по решениям «троек». «Двойка», она же «Комиссия НКВД и прокурора», была параллельным внесудебным органом, осуществлявшим репрессии.
Именно Цесарский отбирал из всего потока приходивших из регионов материалов дела для рассмотрения «Двойки» и выносил по ним приговоры. Поскольку времени у наркома не было, а на каждом заседании «Двойки» рассматривалось 1500-2000 дел, Ежов в них не вникал, а ставил подпись в уже подготовленные Цесарским «альбомы» с приговорами.
Нетрудно догадаться, что звезда Цесарского закатилась вместе с Ежовым. В 1940 году он был расстрелян.
Владимир Курский — левая рука Ежова
Этого уроженца Харькова можно назвать левой рукой Ежова. Может быть, стал бы и правой, но покончил с собой в момент наивысшего пика славы своего патрона.
Бывший часовщик и унтер-офицер военного времени, Курский сделал стремительную карьеру в РККА, где числился то военкомом, то членом ревтрибунала. После войны перешел в ГПУ, где дослужился до заместителя начальника контрразведывательного отдела ГПУ Украинской ССР.
Там он попал под крыло Ефима Евдокимова, одной из главных фигур красного террора 20-х годов. Ежов, после свержения Ягоды нуждавшийся в своих людях, по совету Евдокимова (с которым был хорошо знаком) взял Курского на должность начальника секретно-политического отдела.
Курскому удалось произвести на нового патрона столь хорошее впечатление, что уже через несколько месяцев он стал одним из его самых доверенных людей. Ежов доверил ему руководство контрразведкой, а кроме того, назначил своим заместителем.
Однако летом 1937 года, задолго до первых признаков опалы Ежова, в тот момент, когда он был на пике славы, Курский внезапно застрелился. Однозначные обстоятельства его смерти так и не установлены.
Николай Николаев-Журид — шеф контрразведки
Этот уроженец Конотопа был весьма нетипичной для ведомства фигурой.
Выходец из весьма обеспеченной семьи, до революции он учился в Киевском университете и ни о каких большевиках не помышлял. Перед самой революцией его отправили в Одесскую школу прапорщиков, после которой он недолго послужил в запасном полку. С созданием РККА он решил попытать счастья там и вскоре нашел себя в контрразведке.
На волне успехов решил пролезть и в партию. Однако в конце Гражданской войны был безжалостно изгнан в ходе очередной партийной чистки как «классово чуждый элемент».
Но его присмотрел уже упоминавшийся выше Евдокимов, при котором Николаев-Журид сделал неплохую карьеру в ЧК и смог вернуться в партию в конце 1920-х. Фактически он входил в ближайшее окружение Евдокимова и по его рекомендации и попал к Ежову.
При Ежове Николаев-Журид возглавлял военную контрразведку (Особый отдел), которая тогда находилась в ведении НКВД. Позднее Ежов назначил его руководителем всей контрразведки.
Несмотря на то что на высоких постах Николаев-Журид пробыл не так долго, он успел основательно отметиться сразу в нескольких репрессивных мероприятиях: зачистке командного состава РККА как шеф Особого отдела и т.н. «национальных операциях» против ряда этнических меньшинств в качестве шефа КРО.
Вместе с остальными выдвиженцами Ежова попал в опалу после его смещения и был расстрелян в 1940 году.
***
Несмотря на то что в УССР был свой отдельный НКВД (крупнейшим республиканский наркомат внутренних дел), украинцы играли весьма значительную роль в центральном общесоюзном аппарате наркомата. Они возглавляли самые секретные отделы, руководили контрразведкой, а порой и вовсе выступали в роли серых кардиналов. Однако об этом такие деятели, как Владимир Вятрович, предпочитают не вспоминать.