- Дмитрий, применительно ко вчерашней массовой акции в Минске звучат метафоры вроде «Рубикон», «Конец уличного сезона» и «Уход в подполье». Вы согласны с такой оценкой, или дальнейшая протестная активность будет разворачиваться по-другому?
— По моим оценкам, вчерашний митинг в Минске был одним из самых масштабных за последние месяцы. Протесты не стихли и не сдулись, как об этом говорят на белорусских государственных телеканалах.
Применение спецсредств со стороны силовиков является показателем истерики, которая царит в голове у Лукашенко. Он трусливо прячется за дубинками и щитами, вместо того чтобы вести полноценный диалог с обществом.
Мне кажется, таким образом он проявляет свою слабость. Сильный политик вступил бы в переговоры, а слабый политик использует силовое поле. Сильный политик освободил бы политзаключенных, а слабый политик держит своих врагов в тюрьме.
Поэтому мы видим активность студентов и молодежи, у которых есть настрой идти до конца, несмотря на репрессии, которые применяет в отношении них режим.
- Касательно силы/слабости существует мнение, что Лукашенко вообще не нужно идти на переговоры с оппозицией, чтобы не легитимировать их попытки отправить его в отставку. Как вам такой подход?
— В таком случае есть и другое мнение, что Лукашенко сам нелегитимный и не представляет никого, кроме самого себя. Он сам создал ситуацию, когда оппозиция в Беларуси не может действовать легально. Нет легальной партийной системы: часть партий либо маргинализированы, либо находятся под контролем власти. Оппозиция не представлена в парламенте, у нее нет легальной трибуны, ей не дают слово на государственных телеканалах. Поэтому оппозиция действует так, как может действовать оппозиция в условиях диктатуры.
- Касательно сегодняшней забастовки. Все ключевые предприятия утверждают, что они работают в штатном режиме. А есть у вас какая-то информация от стачкомов или еще кого-то о происходящем?
— Я видел данные с ряда телеграм-каналов и некоторых людей на предприятиях, что забастовки в каком-то виде все же проходят. Бастуют «Гродноазот», МАЗ, «Интеграл», «Национальный исторический архив», ряд мелких предприятий. В каком-то виде забастовки идут.
Я не могу оценить, насколько они масштабны. А то, что официальные власти говорят, будто бы ничего не происходит, так они говорили то же самое в августе, когда Лукашенко приезжал к бастующим рабочим. Тогда они говорили, что это была не забастовка, а якобы встреча Лукашенко со своими сторонниками. Поэтому истина где-то посередине.
- Тихановская заявила, что бастующие белорусы гарантированно получат всю возможную поддержку от фонда BySol, если подвергнутся экономическим репрессиям или потеряют работу. Есть ли у нее эти деньги, и сможет ли она передать их рабочим?
— Я знаю, что какие-то деньги были собраны со стороны Координационного совета. Но, к сожалению, я не владею информацией о том, как они их распределяют. Но какую-то публичную деятельность они ведут, и какие-то деньги выделяют.
- Если ультиматум не сработает, то как дальше сложатся политические перспективы Тихановской?
— Я думаю, вопрос не в Тихановской, вопрос в Лукашенко. Тихановская — один из участников протеста, который имеет некий голос на международной арене и доводит информацию до своих сторонников. Она не оказывает серьезного влияния на протесты.
Думаю, что этот процесс будет идти достаточно долго. Какие конкретно действия будут предприняты, сказать сложно. «Революция надежды», как ее называют некоторые, растянется во времени, но завершится бесспорным уходом Лукашенко и его поражением.
Вопрос в том, как долго это будет тянуться и какие жертвы Беларусь понесет ради того, чтобы один человек ушел из власти.
- Как вы оцениваете визит в Минск Сергея Нарышкина?
— Я думаю, что Сергей Нарышкин побеседовал с Александром Лукашенко по всей палитре двусторонних отношений. Особенно это касается внешних угроз в отношении Беларуси, учитывая, что некоторые страны Запада пытаются влиять на республику. Я предполагаю, что по итогам визита Нарышкина Лукашенко вынужден был отменить свой митинг. Может быть, это было связано с провокациями и диверсиями, которые могли произойти в минувшее воскресенье.
Еще одна причина, почему Лукашенко не смог собрать митинг в свою поддержку, состоит в том, что он не смог набрать сторонников. Он анонсировал 300 тысяч человек. Чтобы их всех привезти, нужно было собрать пять тысяч автобусов. Даже премьер-министр Головченко проговорился, что не нашли место для парковки, чтобы они караванами прибывали в Минск. То есть в Минске сторонников Лукашенко нет, хотели привозить бюджетников из райцентров, но, видимо, и там не нашлось добровольцев. И чтобы не сильно позориться, решили отменить митинг.
Но мне кажется, эти два фактора друг другу не противоречат. Может быть, была и рекомендация Нарышкина, чтобы не допустить столкновения сторонников и противников Лукашенко, и, может быть, власть действительно не нашла сторонников.
- А кто кому какие сигналы послал во время телефонного разговора Лукашенко с Помпео?
— Что касается звонка Помпео, то он был связан с судьбой гражданина США и Беларуси политтехнолога Шклярова, который был недавно отпущен из СИЗО КГБ. Он по-прежнему себя плохо чувствует, он подвергся в тюрьме жесткому обращению, ему сломали палец на ноге (это его мама подтвердила), его не лечили, когда он заболел коронавирусом. Может быть, Помпео поставил Лукашенко ультиматум об освобождении Шклярова, пригрозив какими-то санкциями.
Надо понимать, что США бьются за своих граждан. Тем более что жена Шклярова является американским дипломатом, а это уже линия Госдепа. Поэтому я думаю, что Лукашенко получил наказ немедленно освободить Шклярова и дать ему возможность покинуть страну. Как он это будет делать, не знаю. Учитывая, что эта неделя связана с предвыборной кампанией в США, освобождение Шклярова может быть маленьким плюсом в копилку Трампа.
Я не думаю, что США будет делать ставку на Лукашенко, но это признание Лукашенко в качестве легитимного лидера. Штаты, как Европа и Россия, будут работать с теми, кто контролирует власть. Думаю, что во время этого звонка обсуждалось прибытие американского посла в Минск. Для Лукашенко важно, чтобы американский посол вручил верительную грамоту после 6 ноября, когда у Лукашенко заканчивается пятый президентский срок, тем самым признав его шестой срок. Он об этом сильно мечтает, и это тоже могло дипломатично обсуждаться.
- Есть ли у России конкретный план на случай, если протесты будут радикализироваться?
— Я думаю, у России нет никакого плана по Беларуси.
- Если представить, что все хорошо и мы движемся к интеграции, то как будет решаться проблема идентичности Союзного государства? Мы один народ или два братских народа?
— Я думаю, что вопрос интеграции ушел из повестки, особенно белорусской. Мне слабо представляется, что белорусы спустя 30 лет откажутся от своей независимости. Мне кажется, что Союзное государство нужно честно пересмотреть. Возможно, договор нужно вообще денонсировать и создать новый набор межгосударственных соглашений, направленный на сотрудничество в тех или иных сферах.
Союзное государство — это мифический проект, который, кстати, не является признанным в мире межгосударственным союзом. Мне кажется, что если за 20 лет не удалось реализовать этот проект, вряд ли удастся реализовать его в ближайшие годы. В Беларуси сменилось поколение, молодежь никогда не жила вместе с Россией. Было бы утопией рассчитывать, что эти люди выйдут с российскими флагами и выскажутся за вступление в состав РФ.
Я думаю, что россияне и белорусы — два братских народа, которые заинтересованы в хороших отношениях, но которые хотели бы жить в своих отдельных квартирах, большой и маленькой. Но я считаю, что права россиян в Беларуси должны соблюдаться с твердыми гарантиями.
Создание нового государства — это утопия. Я не вижу механизмы, при помощи которых этого можно было бы добиться. Но я вижу потенциал в развитии экономического сотрудничества, в том числе в рамках ЕАЭС. Да, каждый должен отстаивать свои интересы, но это не должно вредить стратегическим отношениям России и Беларуси, когда кто-то проводит так называемую многовекторность.