Справедливости ради особенно не скрывалось и то, что раскрутка образа антигероя преследовала главным образом драматургические цели. Антигерой должен был подчеркнуть богатырские стати подлинного героя — В.И. Ленина. Естественно, никому в голову не приходило прямо сравнивать эти персонажи (слишком большой разрыв в масштабе), но оно таки напрашивалось.
Итак, кто такой Гапон?
Георгий Аполлонович Гапон родился 17 февраля 1870 года (несколько раньше В.И. Ульянова) в селе Белики Полтавской губернии (сейчас — посёлок городского типа в Кобелякском районе Полтавской области). По преданию, его род происходил из запорожских казаков. Кстати, Гапон часто носил вышиванку и даже убит был в ней…
Гапон окончил духовное училище и семинарию в Полтаве, но, увлёкшись учением Л.Н. Толстого, вступил в конфликт с руководством и не получил высшего балла, который давал право на поступление в университет.
В 1894 году он женился, после чего был рукоположен в дьяконы и священники. Своего прихода не получил, но его проповеди и беседы на духовные темы получили большую популярность в округе.
Собственно, уже на этом этапе можно задуматься о том, что простой священник был не столь уж прост…
Впрочем, учёбу в академии он быстро забросил и нашёл себя в общественной деятельности — принял участие в работе Общества религиозно-нравственного просвещения, основанное протоиереем Философом Орнатским. Здесь он занимался тем, к чему действительно имел призвание, — проповедями. Однако ему мало было простого духовного просветления слушателей — он действительно хотел им помочь.
В 1900 году Гапон был назначен на должность настоятеля сиротского приюта святой Ольги, а также законоучителя и священника приюта Синего Креста. Эти приюты содержались на пожертвования людей высшего света. Гапон проводит службы вместе со Св. Иоанном Кронштадтским и будущим Патриархом Сергием (Старгородским).
Как мы видим, это уже не просто «поп», а уважаемый священник с огромным кругом знакомств в придворных кругах и высшей церковной иерархии.
В 1902 году Гапон повздорил с руководством общества Синего креста и ушёл оттуда. При этом он забрал с собой окончившую курс воспитанницу Александру Уздалёву, которую впоследствии сделал своей гражданской женой.
На следующий год ему удалось окончить курс академии — не без помощи со стороны митрополита Антония (Владковского) и департамента полиции, который очень интересовался популярным священником (с начальником особого отдела Департамента полиции Сергеем Зубатовым он познакомился годом ранее). Гапон получил должность священника при тюремной церкви.
Позже он возглавил созданное по инициативе Зубатова Общество взаимного вспомоществования рабочих механического производства и сумел вывести его из подчинения полиции, создав достаточно современную профсоюзную организацию под новым названием — Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга. При этом он пользовался покровительством директора Департамента полиции Лопухина и градоначальника Ивана Фуллона.
Между тем, Гапона просто профсоюзная работа уже не устраивала, он мечтал об изменении государственной политики, но, естественно, на христианских началах (что не помешало Николаю II окрестить его социалистом). Путём достижения политических целей он видел всеобщую стачку.
В конце 1904 года было решено обратиться к правительству с рабочей петицией. Составлявшаяся на протяжении нескольких месяцев петиция включала в себя как экономические (восьмичасовой рабочий день, согласование с рабочими расценок, создание совместной с рабочими комиссии по разбору претензий и жалоб рабочих на администрацию, отмена сверхурочных работ и др.), так и политические (созыв Учредительного собрания) требования.
Подготовка петиции была ускорена трудовым конфликтом и забастовкой на Путиловском заводе.
9 января 1905 года Гапон возглавил многотысячную демонстрацию, целью которой было вручение царю петиции. Была достигнута договорённость с представителями политических партий о непартийном характере шествия.
В советские времена принято было объяснять дело так, что шествие было согласовано с полицией и войска изначально были изготовлены для её разгона. «Краткий курс истории ВКП(б)» прямо указывал: «Гапон взялся помочь царской охранке: вызвать расстрел рабочих и в крови потопить рабочее движение».
В действительности правительство о планах Гапона ничего не знало, царя в Петербурге не было, а войска были подняты для противодействия забастовщикам.
На момент выступления было уже понятно, что царь петицию не примет, а демонстрация будет разогнана (провокации со стороны социалистов, даже если они были, роли не играли), но события приобрели уже стихийный характер, и Гапону только осталось пойти впереди процессии.
Всего в ходе «кровавого воскресенья» было убито 96 человек, ещё 34 умерли позже. Гапон оказался среди 299 раненых, хотя несколько человек рядом с ним были убиты.
После этого он укрылся на квартире Максима Горького и написал обращение к рабочим с призывом к вооружённому восстанию. Именно в этом обращении были слова «у нас больше нет царя».
После манифеста 17 октября 1905 года Гапон вернулся в Россию с тем, чтобы возглавить свою рабочую организацию, которая начала воссоздаваться явочным порядком.
Этот визит, однако, закончился довольно быстро — на Гапона вышли представители премьер-министра Сергея Витте и предложили ему сделку — выехать назад до того момента, пока деятельность «собрания» не будет восстановлена и въезд официально разрешён не будет. За это он должен был вести агитацию против восстания.
Стороны свои обязательства выполняли, но после подавления вооружённого восстания в Москве и назначения главой МВД Петра Дурново всё закончилось — «собрание» было окончательно закрыто. Против Гапона началась травля в газетах (инкриминировали ему получение денег от Витте).
Весной 1906 года Гапон вернулся в Петербург, выехал на встречу с представителями эсеров, и убит 10 апреля. Непосредственным убийцей был Пётр Рутенберг (он сознался в этом преступлении в 1909 году), а организатором — руководитель боевой организации и полицейский провокатор Евгений Азеф.
Дело до суда доведено не было. Тогда же была вброшена фальшивка о т.н. «приговоре суда рабочих», но её задачей, очевидно, было ещё раз очернить Гапона и пустить следствие по ложному следу.
В общем, Георгий Гапон был личностью в высшей степени странной и противоречивой. Можно сказать с уверенностью, что он обладал сильным характером, исключительной харизмой, умел объединить и организовать людей. Он был довольно типичным борцом за всё хорошее против всего плохо, мечтал об улучшении положения рабочих, а когда оказалось, что в рамках существующей системы этого добиться нельзя, начал выступать с требованиями политических реформ (довольно умеренными, надо сказать).
Полицейским провокатором в собственном смысле этого слова он не был, старался вести самостоятельную политику. Революционеры завидовали его популярности и потому попытались максимально принизить и его, и память о нём. Так же он не был и платным агентом охранки — документы этого не подтверждают.
Сравнивать Гапона с иными современными «гапонами», которые вывели людей под пули, а теперь сидят на уютных синекурах с огромными зарплатами, было бы несправедливо. Его место — среди организаторов рабочего движения, которым удалось заставить капитализм стать хоть немножко человечнее.